С. Алесько - Крестный сын

— Ну, наконец-то! — прошептал Кайл. — И сколько же времени продолжалась их ссора, не помнишь?

— Да около месяца, — ответил Шон, — ты же знаешь, он дольше без бабы не выдерживает.

— Шон, ты очень неромантичен, — попенял ему друг.

— Не все любят розовые сопли, Кайл. Уверен, Ив от них тошнит.

— Ты, никак, снова к ней проникся?

— Пожалуй… Да что толку, она уже занята. Надо было шевелиться, когда Филип предлагал, — усмехнулся Шон.

— И они б потом вдвоем тебя убили, — хмыкнул Кайл. — Ладно, не грусти об упущенной возможности, целее будешь. Пойдем обрадуем Старикана, доложим, что молодожены, наконец, помирились.

Правитель, подозревая, что примирение дочери и крестника затянется, пару дней их не беспокоил, но на третий все же решил заглянуть в Западную башню. Он специально выбрал время поближе к обеду, дабы иметь больше шансов застать парочку в приличном виде. Расчет главы государства как всегда оказался верен: молодые люди сидели внизу за столом.

— Рад, что вы положили конец этой глупой ссоре.

Ив и ее муж переглянулись и рассмеялись, Правитель недовольно поморщился: одеты оба весьма беспорядочно, парень зарос щетиной, дочь не причесана, н-да, потомки лучших родов Алтона… Впрочем, физиономии довольные, уже хорошо.

— Мы ожидали услышать от вас нечто подобное, крестный.

— Приятно, что ты решил не называть меня больше «папулей».

— Да ладно вам, кто старое помянет…

Правитель, усевшись за стол, кивнул и повернулся к дочери.

— Я прошу тебя, Ив, впредь не заниматься членовредительством. Придворные — не слуги, да и с теми благородная леди должна вести себя подобающе.

Девушка, не сразу сообразив, о чем речь, вопросительно взглянула на Филипа, тот подергал себя за ухо.

— Ах, вы об этом! — чуть не рассмеялась она. — Кавалер сам виноват: посмотрите на щеку Фила.

— Я там ничего не вижу, кроме щетины.

— У меня на одной щеке царапина от меча, вот я и не могу побриться. Странно брить пол-лица, — Филип напустил на себя обиженный вид.

— Искритесь остроумием, как обычно, — произнес Правитель, наливая всем троим вина. — Мое дело предупредить. Тебя могут привлечь к суду, Евангелина. Хочешь заступаться за мужа — твое право, но тогда официально вызывай на поединок, а не кромсай уши.

— На поединке я могу и убить, — посерьезнев, ответила дочь.

— Так быстро вошла во вкус? — поинтересовался Правитель.

— Крестный, — прервал начинающуюся перепалку Филип, — прошу вас больше не разговаривать с Ив в таком тоне.

— Хорошо, только иногда одергивай для разнообразия и свою жену.

Филип промолчал. Правитель, не имевший намерения портить молодым людям настроение, поднял кубок:

— Я зашел поздравить вас и пожелать счастья. Давно подозревал, что вы друг другу подходите. Совет да любовь!

Парочка переглянулась, оба взяли кубки, поблагодарили Правителя и выпили.

— Крестный, я хотел спросить: судья знал моего отца? — чуть погодя спросил Филип.

— Знал, но очень давно. Им обоим тогда, наверное, было меньше, чем тебе сейчас.

— И что он имел в виду, говоря об отцовском остроумии?

Правитель пристально посмотрел на крестника.

— Я познакомился с Томасом много позже, ему тогда было уже за тридцать. Он, конечно, не изображал клоуна при каждом удобном случае, как ты, но за словом в карман не лез и пошутить любил. — Правитель заметил появившуюся на лице крестника растерянность. — Филип, как бы отец к тебе ни относился, и как бы ты на него ни обижался, ты — его сын, хоть внешне вы почти не похожи. Нет смысла пытаться переделать свой характер, стремясь избавиться от сходства — не получится.

— Так много общего? — резко спросил Филип.

— Достаточно, — кивнул Правитель. — И потом, он был хорошим человеком. Тебе просто не нужно повторять его ошибки.

Филип хотел еще что-то добавить, но лишь махнул с досады рукой и промолчал. Ив сочувственно поглядывала на него. «С женой тебе повезло больше, чем ему», — подумал Правитель, заметив взгляды дочери.

— Так вы скажете, наконец, правду: помогали Евангелине гвардейцы? — глава государства никогда не отказывался от возможности получить ответы на волнующие его вопросы.

— Сначала вы, отец: как вам удалось узнать о нас? — улыбнулась Ив.

— Все получилось случайно, я ни о чем не догадывался… — и он поведал всю историю.

— Да-а, — протянул Филип. — Влипли по-глупому, как и потом в лесу. Мое везение…

— Грех тебе роптать на везение, — усмехнулся Правитель. — Кстати, а где вы прятались?

— Этого мы сказать не можем, — заявила Ив. — И с побегом мне никто не помогал.

Правитель с прищуром посмотрел на дочь. Девчонка ведет себя правильно: он бы на ее месте тоже не стал отвечать на подобные вопросы.

— Ну ладно, пытать не буду. Как дальше жить намереваетесь?

— В свое удовольствие, — ухмыльнулся Филип. — На днях устроим отвальную в казармах…

— А потом уедем в мой замок, — закончила Ив.

— Велико удовольствие! — Правитель не пытался скрыть досаду. — Всю жизнь прятаться!

— Причем тут «прятаться», отец? — возмутилась девушка. — Это вполне разумный выход из нашей ситуации.

— Оставайся я по-прежнему герцогом Олкрофтом, в столице жить бы не стал, — добавил Филип. — Я же говорил, крестный, меня не интересует общественная деятельность.

— Да знаю я, что вас обоих интересует! Неужели тебе хочется всю оставшуюся жизнь юбкой жены прикрываться?

— Отец, прекратите! — Ив разозлилась и испугалась: Правитель, вряд ли этого желая, легко мог вызвать очередную ссору между ней и Филипом.

— Нет, не хочется, — на удивление спокойно ответил молодой человек, — но выбора у меня нет. Поэтому мы и хотим уехать туда, где прятаться будет не нужно.

— Есть у тебя выбор, — проворчал Правитель.

Филип вопросительно взглянул на него.

— Можешь все вернуть, если сделаешь нечто значительное на пользу государства.

Ив с тревогой наблюдала за ними. Она прекрасно понимала: Филип никогда не смирится со своим бесправием. Девушка на все пошла бы, чтоб вернуть супругу утраченные права, но предложение отца наверняка окажется очень рискованным: за какую-нибудь мелочь не получишь назад дворянство и титул. Позволить мужу подвергнуть себя смертельной опасности ради сомнительных привилегий, при том, что они и так смогут жить в ее феоде очень неплохо… Нет, этого она не допустит. Филип взглянул на Евангелину и, казалось, понял ее мысли.

— Не беспокойся, Ив, я на это не клюну, — проговорил он, — если я устраиваю тебя такой, значит, мне этого тоже достаточно.

Тут пришла очередь Правителя закатывать глаза.

— Ладно, мне все понятно. Поступайте, как хотите. Если когда-нибудь передумаете, поговорим.

Отвальная в казармах прошла замечательно. Евангелина порадовала гвардейцев, надев знаменитое платье, в котором Правитель «знакомил» ее с крестником. Выпили немало, а поскольку Ив была единственной женщиной, кончилось все тем, что она перецеловала едва ли не всех присутствующих. Филип отнесся к этому на удивление спокойно. Зато на следующий день парочку пожелал видеть Правитель.