Дмитрий Янковский - Степень свободы

– Это и была Дикая Магия, – кивнул я.

– Так ее называют. Но на самом деле Дикая Магия – не что иное, как наука чувствовать ритмы Пространства без всякой Печати Мага, входить с ним в резонанс, а потом усилием воли передавать в реальность нужные изменения. Печать Мага – источник магической энергии вроде стандартной кристалл-кассеты. Когда же работает Дикий Маг, то необходимую для подстройки энергию он берет из собственного тела. В чем и опасность. Чем чаще ты используешь Дикую Магию, тем больше она тебя опустошает энергетически. В конце концов такие потери приводят к безумию. Именно это, а не что-то другое, побудило сидов создать Печать Мага. Древние колдуны дорого платили за свои способности. Там каждый огненный шар, каждое произнесенное заклинание стоили в прямом смысле слова плоти и крови. За все надо платить. Таков основной закон Космоса.

Я призадумался.

– А сидов это касается? – напрямую спросил я.

– В какой-то мере. Но наше тело само по себе содержит некий источник энергии. Не такой мощный и универсальный, как Печать Мага, но все же достаточный для применения простых заклинаний, для того, чтобы видеть ауру, для того, чтобы сдвинуть не очень тяжелый предмет, находящийся на небольшом расстоянии. Хотя с Печатью Мага все несоизмеримо проще.

– Хоть иди в Университет… – посетовал я. – Но тратить несколько лет на это…

– Я смогу управлять кораблем, – сказала девушка. – Мне надо лишь немного поупражняться.

Ее мелодичный голос прозвучал в гармонии с песней песка.

– И если поупражняешься, сможешь прямо сейчас поднять камень Аруна высоко вверх?

– Нет. Его структура закрыта. Чтобы ее считать, необходимо быть куда более сильным магом, чем большинство сидов. А уж у меня это не получится точно. Но когда первый камень Аруна был найден, лучшие маги сидов изучили его. И, естественно, описали. Если бы мне увидеть эти записи, я бы наверняка смогла что-то сделать.

– Насколько легко их достать?

– Скорее всего, они засекречены. Причем печатью всех рас, входящих в Велланский союз.

– Ну и задачка… Может, проще найти мага, который исследует камень?

– Теоретически можно. Но он наверняка запросит за это не менее серьезную, чем он сам, плату. К тому же возникает вопрос секретности. Ты же не хочешь, чтобы все знали не только о содержимом твоего тайника, но и о его местонахождении?

– Местонахождение определить не так просто. Моему отцу потребовалось для этого двое суток, смекалка и совершение некоторых действий. Если мы доставим мага сюда, то в наших силах не позволить ему сориентироваться.

– Ты уверен? Не представляешь, что может сделать с любым разумным существом алчность. Если это не сид… Хотя и среди сидов бывают преступники.

– И все же нам придется изучить камень и создать заклинания для управления им.

– Риск большой, – с сомнением произнесла Арда.

– Кто ничем не рискует, тот не может ничего получить, – возразил я.

– Тебе решать, – пожала она плечами. – В конце концов, камень твой.

– Тогда я принимаю решение начать поиски мага. У тебя есть кто-нибудь на примете?

– Нет. Я на себя такую ответственность не возьму.

– Ладно. – Я вздохнул. – У меня есть одна кандидатура. В принципе именно услугами этой личности я и собирался воспользоваться, когда наступит подходящий момент. Но в последнее время приходилось черт-те чем заниматься, чтобы выжить. Мне нужно было сколотить некоторое состояние на постройку корабля. Ну и вляпался по уши. Еле расквитался. Теперь же самое время начать главную игру своей жизни.

– И где проживает твоя кандидатура?

– Это цверг по имени Гату Фарн. Слышала о нем?

– Ни разу, – покачала головой Арда.

– Неудивительно. Он давно живет отшельником.

– В Истадале?

– Нет. В одиноком жилище на севере.

– В тундре? – поразилась девушка.

– Цверги не очень чувствительны к холоду. Он выстроил себе привычное жилище, создал там лабораторию и ведет исследования в области фундаментальной магии.

– Разве не проще создать такую лабораторию в Истадале?

– Может, и проще, – улыбнулся я. – Но только не для него. Когда-то давно он совершил преступление, сделавшее его изгоем. С тех пор крупные города для него закрыты. Он и так знает про мой камень Аруна, поэтому вопрос огласки отпадает, а с ним и огромная доля риска.

– Это он создал телепортационный ключ? – догадалась она.

– Да. Это и есть знакомый маг моего отца.

– Интересные у тебя знакомые, – усмехнулась Арда. – Пожалуй, я бы тоже была не прочь побеседовать с такой личностью.

– Только без своих полицейских штучек! – предупредил я. – Если ты решишь начать с него список удачных задержаний, то у тебя возникнут серьезные проблемы. Даже с учетом того, что ты сид. У старика у самого с головой не полный порядок, но еще и я выступлю на его стороне.

– Я уже не полицейский. Сдам регалию и забуду дурацкую попытку этой карьеры.

– Тогда милости просим обратно в Валон, – я протянул ей руку, и девушка плотно прижалась ко мне, чтобы не остаться в пустыне, когда сработает мой телепортационный кристалл.

Мне не хотелось появляться в Истадале после устроенной недавно заварушки, поэтому перегнать мой глиссер в Валон я попросил Арду. Не без скандала, но она сдала полицейскую регалию и даже сообщила об этом родителям, после чего получила свою личную дополнительную степень свободы. Странное дело – когда общаешься с сидом, трудно отделаться от ощущения собственной неполноценности, но новая знакомая, несмотря на втрое больший, чем у меня, возраст, все чаще вызывала у меня отеческие чувства. За неделю жизни в Валонском отеле и плотного общения с нею я уже привык о ней заботиться, давать советы, требовать выполнения каких-то норм и нести за нее возложенную самим на себя ответственность. Она же, вообще непонятно с чего, безоговорочно приняла мое старшинство. Не думаю, что, с ее точки зрения, я мог заменить ей отца, но что-то очень похожее имело место быть.

Она вызвала меня по коммуникатору на подъезде к Валону, и мы договорились встретиться у ворот паркинга. Глиссер у меня был старенький, но как следует прокачанный, чтобы исключить нежелательные проблемы от возможной его неисправности или недостатка ходовых качеств. Изначально он был невзрачного серого цвета, но после доработок, казавшихся мне необходимыми, я перекрасил его в ярко-красный и нанес широкую продольную белую полосу по всему кузову, чтобы меня было видно в потоке, дабы более аккуратные водители знали, что полного порядка в моей голове нет и, возможно, никогда не было, и уж точно никогда не будет, а следовательно, подрезать мне дорогу совершенно бессмысленно, более того – опасно. Лучше держаться в сторонке и не отсвечивать на виражах.