Майкл Муркок - Рыцарь Мечей

– Что ты там увидел? – с жадным интересом спросил Шул.

– Иной мир…

– И все?

– Там в небесах было черное солнце. От земли, правда, поднимался слабый свет, но черные лучи почти гасили его. И там высились четыре странные фигуры… Я не успел как следует рассмотреть их лица, но… – Корум облизнул губы. – Да я и не в силах был больше смотреть!

– Мы соприкасаемся со столькими мирами, – задумчиво проговорил Шул, – с ужасными, реально существующими вещами, но лишь изредка – например, во сне – видим их… И все же тебе совершенно необходимо научиться смотреть на эти жуткие лики, не отводя глаз. Как и на многое другое, что тебе еще доведется увидеть, если хочешь до конца использовать данное тебе могущество.

– Но меня безумно тревожит существование совсем рядом с нами всех этих темных, полных зла миров, где кишат чудовищные твари. Ведь миры эти отделены от нашего лишь тонкой пленкой астрального вещества.

– Я же научился жить, не только зная об этом, но и используя свойства этих миров! И ты постепенно привыкнешь. Уже через несколько тысячелетий…

Корум с отвращением оттолкнул какое-то ползучее растение, явно намеревавшееся любовно обнять его за талию.

– Растения в твоем саду, по-моему, чересчур дружелюбны, – заметил он.

– Они просто легковерны и влюбчивы. Они мои единственные настоящие друзья. Но интересно, почему это ты так нравишься им? Обычно я оцениваю людей по тому, как относятся к ним мои растения. Правда, они вечно голодны, бедняжки… Придется, пожалуй, вскоре заманить на остров корабль или, может быть, два… Моим любимцам необходимо мясо. Совершенно необходимо. А я за всеми этими хлопотами совершенно позабыл о повседневных заботах…

– Ты так и не объяснил мне как следует, как найти самого Рыцаря Мечей.

– Ты прав. Значит, так: Рыцарь живет во дворце на вершине горы, что находится в самом центре Пяти Измерений. А в самой высокой башне этого дворца он хранит свое сердце. Полагаю, что охрана там неплохая.

– И это все, что ты знаешь? Ну и какова же эта охрана?

– Видишь ли, господин Корум, я ведь выбрал тебя только потому, что ты обладаешь чуть большим умом, чуть большим мужеством и чуть большим воображением, чем мабдены. Благодаря этим качествам ты и сможешь – и только ты сам! – определить, как охраняет Рыцарь Мечей свое сердце. И все же на некоторую подсказку с моей стороны ты можешь рассчитывать твердо…

– На какую же, господин Шул?

– ПРИНЦ Шул. Во-первых, Рыцарь не ожидает ни малейшей угрозы со стороны смертных. Подобно вадхагам, Повелители Мечей стали в последнее время чересчур благодушны, господин Корум. А мы-то все куда-то стремимся, карабкаемся, падаем, расшибаемся… – Шул захихикал. – И планета наша продолжает вертеться…

– Неужели, вскарабкавшись на ту высоту, к которой так стремишься, ты не боишься сорваться?

– Конечно, нет! Мне нечего будет опасаться… по крайней мере, несколько миллионов лет. Ведь я могу подняться так высоко, что стану управлять всем многообразием миров во Вселенной! Стану первым действительно всемогущим и всеведущим Богом! Ах, в какие игры смогу я тогда играть!

– Мы, вадхаги, никогда не увлекались мистикой, – перебил его Корум, – однако, насколько я понимаю, все боги считают себя всемогущими и всеведущими.

– Нет-нет, есть определенные пределы. Некоторые божества – из пантеона мабденов – почти всемогущи в том, что касается этого народа. Например, Пес или Рогатый Медведь. Они способны распоряжаться, если захотят, жизнью и смертью мабденов. Однако ни о моих делах, ни тем более о делах Рыцарей Мечей они и представления не имеют. Тогда как Рыцарю Мечей ведома большая часть событий, происходящий в наших Пяти Измерениях, за исключением тех, что имеют место на моем замечательном, прекрасно защищенном острове. К сожалению, наступила Эра Богов, господин Корум. Их очень много, больших и малых, они прямо-таки кишат во Вселенной. Когда-то было совсем иначе… Иногда мне кажется, Вселенная прекрасно обошлась бы вообще без богов!

– Я тоже так думал когда-то.

– Это еще вполне может осуществиться. На то нам и дан разум. – Шул погладил себя по голове. – С помощью мышления создаются божества, а божества помогают развитию мышления. Должны же существовать такие периоды – я называю их мимолетными, – когда мысль просто отсутствует? Развитие разума или его отсутствие в конце концов совершенно не отражается на Вселенной! – Глаза Шула сверкали. – А я попробую противопоставить нечто самой природе Вселенной! Я изменю все условия ее существования! Ты мудро поступаешь, помогая мне, господин Корум.

Корум нервно дернул подбородком: гигантский кроваво-красный тюльпан, почему-то весьма зубастый, щелкнул челюстями прямо у него перед носом.

– Я сомневаюсь в возможности этого, Шул. Впрочем, у меня ведь нет выбора.

– Вот именно. Или, по крайней мере, выбор твой очень и очень ограничен. Я всегда предпочитал не делать выбора по принуждению, сколь бы широкую перспективу ни разворачивали передо мной, господин Корум.

– О да, – иронично заметил принц, – ведь все мы смертны.

– Говори за себя, вадхаг!

Уйти от Ралины оказалось непросто. Когда он обнимал ее, она была холодна как лед и чрезвычайно напряжена. Глаза ее светились не любовью, а страхом и тревогой.

У Корума сжалось сердце, но выхода не было.

Получив от Шула весьма причудливой формы лодку, он вышел в море. Вскоре берег скрылся из виду. Никаких навигационных приборов у Корума не было, имелся лишь кусок природного магнита, по которому он и ориентировался, держа курс на Беспредельный Риф.

Будучи вадхагом, он понимал, что ведет себя неразумно. Однако, встав на точку зрения мабденов, чувствовал, что поступает правильно. В конце концов, теперь он жил в мире мабденов и должен был научиться воспринимать его так же, как и они, если вообще хочет выжить. И кроме того – Ралина! Она была для него в жизни всем. Кроме того, Корум никак не мог поверить, что остался последним представителем своего народа. Раз колдуны вроде Шула обладают таким могуществом, значит, должны существовать и более могущественные силы. Природа порой преподносит невообразимые сюрпризы. Например, могут быть остановлены или запущены в обратном направлении планеты. А события минувших лет могут не только дать неожиданные результаты, но и восприниматься с точностью до наоборот. Корум намерен был во что бы то ни стало выжить и, живя, учиться всему новому.

Вполне возможно, думал он, я еще обрету достаточные знания и силы, чтобы осуществить свою заветную мечту – сделать этот мир вновь приемлемым для вадхагов. Это было бы в высшей степени справедливо!