Виталий Сертаков - Кузнец из преисподней

– И что же там? – шепотом спросил Даляр.

– Неизвестно, но копать бесполезно, – с сожалением вздохнул итальянец. – Я уверен, без насосов нам не откачать воду.

Коваль объявил общий подъем. Вскоре экспедиция вышла к перекрестку, где соединялись два тоннеля: верхний и идущий откуда-то снизу, скорее напоминавший пересохшее русло подземной реки. Осмотрели подобие сводчатого коллектора, наглухо замазанного составом неизвестного происхождения. Во всяком случае, при попытке ковырять ножом замазка не поддалась. Где-то капала вода, но влажности не ощущалось. Пахло довольно сносно, кое-где светилась плесень и свисали разноцветные лишайники. Видели быстро убегавших зверьков, но во мраке не успели определить – грызуны или крупные насекомые.

Дважды прошли под зубьями поднятых, насквозь проржавевших решеток, и снова встретились руны и клинопись. Внезапно потянуло водой, свежестью, водорослями. За плавным поворотом открылся… водопад. Вода извергалась из широкой расщелины, превращалась в реку, которая бурно текла по наклонному желобу. Дальше виднелся еще один водопад, после него река достигала ширины шести метров. Но самое удивительное, что по сторонам от потока, в стенах сводчатого тоннеля имелись дорожки для прохода, сложенные из каменных плит.

Спустя еще час уткнулись в каменную плиту, перегораживающую подземный поток. Монах Цырен вызвался нырнуть, весело объяснив это необходимостью ежедневных купаний. Его новости оказались малоутешительны. Плита не доставала до дна реки примерно полметра, и вдобавок из нее торчали частые зубья. Но имелась и положительная сторона. За столетия по дну нанесло песка, ила и мусора, теперь колья упирались не в дно, а в эту полумягкую массу. Ее вполне можно было расковырять острым ножом или лопаткой.

Пришлось разводить костер из остатков дров и нырять поочередно, отогреваясь вплотную к огню. Температура воды едва превышала нулевую. В реке не водилось никакой живности, зато по стенам тоннеля ползало множество неприятных насекомых.

Под плитой пролезли быстро, гораздо сложнее оказалось обсушить одежду, оружие и размокшие продукты. С той стороны препятствия подтвердилась гипотеза Свирского – миновали не случайно осевший камень, а вертикальный щит, не до конца запертый люк в Нижний мир. Чуть дальше в стене тоннеля нашли пятиугольную дыру, размером с кулак. Очевидно, где-то имелся и ключ для приведения в действие подъемного механизма. Ключа так и не нашли, зато спалили почти все дерево, запасенное для костра. Коваль глядел на набитые тюки и ругал себя, что неверно экипировал экспедицию.

Но, по крайней мере, отряд двигался в верном направлении. Лева Свирский затрясся от возбуждения, когда на очередном повороте нашел плиту с трехъязычными надписями. Кроме рун и клинописи, здесь совершенно определенно присутствовала ранняя кириллица. Разобрать надпись толком не смогли: как назло, по славянской части «объявления» стекали ручейки воды, и буквы за века сильно размыло. Затем миновали еще две защитные плиты, но обе, к счастью, находились в поднятом состоянии. А спустя еще полкилометра наткнулись на надпись с рисунками, которую прочли и перевели легко…

– И как это понять на современный лад? – выпятил губу Карапуз. – Бона сколько стерлось!

– Понять примерно так… – Артур откашлялся и зачитал:

«…Вот пришел Иван Быкович да под Калинов Мост через реку Смородину. Вдруг воды на реке взволновались, орлы на дубах раскричались – выезжает чудо-юдо Змей шестиглавый; под ним конь споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, пес борзой позади ощетинился… Стал Иван Быкович биться со Змеем и победил его. На другу ночь побил он Змея девятиглавого, а на третью – Змея о двенадцати головах… «Так-так-так… здесь непонятно… – «Только старуху старую, матушку змееву, не одолел Иван. Привела она его в подземелье – к старцу, отцу Змеев. Позвал старик двенадцать во…» – воев, что-ли?.. – «и говорит им: «Возьмите вилы железные, поднимите мне веки черные, ужо погляжу я, кто сыновей моих погубил». И подняли ему веки черные, веки тяжкие…»

– Так это что же, сказочка детская? – обескураженно протянул Даляр.

– Не верю, что столько труда потратили, стену кайлом крушили, чтобы сказку нам оставить, – хитро улыбнулся Орландо. – Если я верно понял, это одна из ваших русских легенд?

– Скорее, древнеславянских, – задумчиво кивнул Артур. – И это не просто сказочка. Это аллегория. Насколько мне помнится, существовали версии касательно змеев, с которыми бился этот самый Быкович. Якобы это роды печенегов. У одних было в семье шесть колен, у других – девять и так далее. А отчество Быкович – это совсем интересно. Я читал когда-то, что здесь возможна смычка славянских легенд с культами греков…

– А старец со старухой кто такие? – поскреб в затылке Карапуз. – Родители этих самых печенегов?

– Есть и другое толкование… – Коваль раздумывал, стоит ли нагружать своих соратников сложными психологическими формулами. – Возможно, Иван Быкович бился с собственными страхами и сумел их одолеть. А старца он одолеть не может, поскольку поглядеть ему в глаза – это все равно, что поглядеть к себе в душу. А человеку любому труднее всего в себя заглянуть…

– А дальше чего? – Даляр провел факелом вдоль размытых букв. – На хрена нам эта сказочка без конца?

– Это напутствие, – тихо произнес книжник. – Напутствие на трех языках. Или такой хитрый словарь?

– Один из языков вполне может принадлежать Гиперборею, – Орландо благоговейно провел ладонью по рядам незнакомых значков.

– Почему вы так уверены, что этот материк существовал?

– Одно из доказательств – изображения на старых гравюрах, – адмирал принялся горячо защищать свою теорию. – Самая правдивая и точная из них – это карта британца Меркатора. Она издана в начале пятнадцатого века. Карта забавная и любопытная. В центре изображен легендарный материк Арктида, вокруг – побережье Северного океана. Именно вокруг. Причем реки, заливы и острова можно легко узнать. Но это не все! Если верить карте Меркатора, то следует разместить Гиперборей где-то на Кольском полуострове. Но более вероятно, что цивилизация развилась гораздо восточнее, на Таймыре. Насколько я помню, существовала группа ученых, ратовавших за поиски подо льдами полюса. Они верили, что Гиперборей постигла участь Атлантиды…

Но есть и другие карты. Например, та, что составлена испанским монахом… забыл его фамилию. Там обозначены Рипейские горы, но тянутся они через север Сибири с востока на запад. Горы там сохранились, но проверить невозможно. Дело в том, что в переводе с греческого Гиперборей – это «земля за пределами северного ветра Борея»! Мы ведь можем предположить, что двадцать тысяч лет назад полюс омывало горячее течение?