Дэвид Геммел - Повелитель Серебряного лука

– Он им не пользуется. Мы нашли капитана, который отвез человека, похожего на него, на Кипр. Этот человек назвал себя Гершом.

– Тогда, вероятно, вам следует искать его на Кипре.

– Что мы и делаем, как и в любой другой стране.

Рассказчик закончил свою историю, раздались вежливые возгласы. Он поклонился слушателям и, покраснев, покинул зал. Кайгон встал с трона, поблагодарив гостей за оказанную ему честь, после чего сделал знак Геликаону и ми-кенцам следовать за ним и направился в свои покои. Там он вышел на высокий балкон и посмотрел на темное море. Ночной ветер был прохладным и свежим.

– Ты выглядишь немного усталым, – заметил Геликаон. Кайгон повернулся, чтобы поприветствовать его.

– Битвы менее утомительны, чем пиры, – ответил он и посмотрел на двух микенцев за спиной Счастливчика. Первый был худым, закаленным в боях воином с тяжелым взглядом. Его спутник был моложе, и в его глазах можно было заметить слабость. Он слышал, как Геликаон представил их, но не предложил им сесть. Комната была большой, здесь стояло несколько кушеток, ночной ветер через два открытых балкона колебал тусклый свет от ламп, висящих на стенах.

– Я слышал о тебе, Аргуриос, – сказал царь, наконец, когда его гости расселись. – Ты отстоял мост во время войны с мирмидонцами. В тот день от твоей руки пало семнадцать человек.

Он с удовольствием заметил удивление на лице воина.

– Я не думал, что слухи об этом распространились так далеко, – изумился Аргуриос. – Их было только девять. Другие были просто ранены и скрылись с поля боя.

– В историях о героях много преувеличивают, – вздохнул Кайгон. – Ты, насколько я понимаю, близкий друг царя Агамемнона.

– Меня удостоили чести быть соратником.

– Ты – второй соратник, удостоивший посещения мой берег. Коланос тоже здесь. Вы – друзья?

– Дружба, по большей части, крепнет на поле битвы. Я никогда не сражался рядом с ним, – ответил Аргуриос.

– Мне говорили, что его считают первым из соратников Агамемнона и что царь очень доверяет ему.

– Всем соратникам оказано большое доверие, – возразил микенец. – Они получили свое место благодаря верности царю и службе на благо родины.

Кайгон кивнул.

– Я понимаю, – сказал он. Тебе он не нравится, воин, – подумал царь. Это ревность или еще что-то? Кайгон сел на кушетку и предложил гостям последовать его примеру. Аргуриос и Геликаон сели спиной к стенам, а Галукос расположился спиной к двери.

– Двое из команды Коланоса погибли сегодня – один на берегу и один по дороге в мой дворец, – сообщил царь.

Аргуриос сохранил молчание. Кайгон перевел свой взгляд на Геликаона.

– Я объявил выговор капитану стражи. Он направил недостаточное количество людей на берег. Я хочу попросить тебя об одной маленькой услуге, Геликаон, друг мой. Невеста Гектора ждет здесь почти десять дней. Я бы очень хотел посадить ее на корабль, направляющийся в Трою.

Счастливчик выглядел удивленным.

– Я думал, она уже там.

– Ну, она здесь, – возразил Кайгон, – и мне жалко Гектора. То время, что она провела со мной, показалось мне вечностью. Боги наделили ее языком, которым можно разрезать камень. Я поражен тем, что Приам подыскал для своего сына такую фурию. Нужно быть или пьяным или в дурмане, чтобы одолеть эту кобылу. Ты можешь избавить меня от нее?

– Конечно, мой друг. Хотя я слышал, что девушка очаровательна и скромна.

– Палеста, может, такой и была. Но она умерла. Теперь Гектору предложили сестру, Андромаху. Слова «очаровательная» и «скромная» к ней не подходят, – царь захихикал. – Она была жрицей на Тере. Я слышал об этих женщинах. Они не любят мужчин, это уж точно.

– Мы все слышали об этих женщинах, – резко заметил Глаукос. – Если это правда, их нужно запечатывать живыми в бочки и бросить в море.

Кайгон скрыл свое удивление при проявлении такой жестокости.

– Интересная мысль, – сказал он, подумав. – Скажи мне, нужно ли так же наказывать мужчин, которые ищут утехи с другими мужчинами?

– Я не говорю о мужчинах, – возразил Глаукос. – Предназначение женщины – получать сексуальное удовольствие от мужа и никого больше.

Кайгон пожал плечами и ничего не ответил. Этот человек был идиотом. Он повернулся к Счастливчику.

– У тебя превосходный меч.

Геликаон вытащил меч и предложил его Кайгону. Рукоятка меча была простой, без всяких украшений, но лезвие было сделано изумительно, пропорции соблюдены идеально. Приподняв его, царь отступил назад, затем дважды рассек им воздух.

– Превосходно. Один из лучших, которых я держал в руке, – похвалил Кайгон оружие. Он проверил острие, затем осмотрел бронзовое лезвие в свете лампы. Опытный взгляд воина оценил редкий блеск. О бронзовых мечах ходила опасная слава. Если сделать их слишком мягкими, они будут гнуться во время боя. А если они будут слишком твердыми, то разобьются вдребезги при ударе. Но этот меч, казалось, был другим.

– Сделано мастером, – сказал он. – Я никогда не видел похожего оружия прежде.

Как и предполагал Кайгон, Геликаон был слишком умен, чтобы не понять, чего от него ждут.

– Я рад, что он тебе понравился, мой друг, потому что я принес этот меч в качестве дара, – спокойно ответил Счастливчик. Сняв ножны с пояса, он протянул их царю.

Кайгон захохотал.

– Ты знаешь путь к сердцу старого вояки. Вот! – он обратился к Аруриосу. – Такой воин, как ты, оценит это оружие. – Замахнувшись, царь подбросил меч в воздух. Аргуриос ловко поймал его, и Кайгон заметил радостный огонь в глазах воина, когда он осматривал лезвие.

– Оно превосходно, – в голосе Аргуриоса слышалось благоговение.

– Кто знает, – Кайгон забрал меч, – может, скоро я им воспользуюсь. Но теперь я хочу отдохнуть.

Мужчины поклонились и направились к двери.

– О! – воскликнул царь. – Задержись, Геликаон.

Аргуриос и Глаукос покинули комнату. Счастливчик остановился в дверном проеме. Кайгон показал знаком, чтобы он закрыл дверь и вернулся.

– Садись, и давай поговорим.

– Я думал, ты устал, мой друг.

– Компания микенцев всегда меня утомляет. – Подняв кувшин с водой, царь наполнил чашу. – Это очень неприятный народ. У них сердца львов и ум как у змеи. Вот почему я хотел с тобой поговорить наедине. Хотя Аргуриос кажется мне лучше, чем большинство представителей его народа. – Кай-гон внимательно посмотрел на гостя. Лицо Геликаона было бледным, а вокруг глаз залегли тени. – Ты заболел, мой друг?

– Нет. Немного болит голова, но уже проходит.

Кайгон снова наполнил чашу водой и протянул ее Гелика-ону.

– Обычно, когда причаливают корабли у меня в распоряжении вдвое больше людей. Однако хетты потребовали назад пятьсот воинов четыре дня назад, и мои отряды поредели.