Мария Семенова - Викинги (сборник)

Как ни странно это покажется на взгляд современного человека, роль мужчины в рождении ребёнка была для древних людей далеко не так очевидна, как для нас теперь: считалось, что при посредстве женщины вновь воплощаются духи могущественных предков, иногда даже причисленных к лику Богов. Поэтому скандинавы времён викингов всерьёз полагали, что дядя по матери – родственник гораздо ближе отца; считалось, что именно на него, а не на отца скорее всего будет похож родившийся сын. Детям будет вообще «позволено» походить на отца только в том случае, если он хорошо позаботится о них и о жене!

Вспомним: до сих пор детей зачастую называют «по дедушке» или «по бабушке», а то и именами прославленных, знаменитых людей: полководцев, космонавтов, артистов и даже киногероев. Вот только теперь уже мало кто помнит, что в древности таким образом пытались привлечь к ребёнку дух и удачу прославленного предка, а позже – знаменитого человека… Но мы несколько отвлеклись.

Исследователи переводят контак: «предел, начало, конец». Древние люди вкладывали сюда понятие изначальности, вечности, замкнутого круга, границы. Вспомним: ис конный, испо конвеку, конец, с кончаться; кондовым на русском Севере называли могучий, крепкий строевой лес, живущий, кажется, вечно. Не лишне упомянуть слова за кони по кон, то есть обычай. «Коном» в старину называлась большая группа людей, тесно связанных между собою, первоначально – родственный клан, большая семья. Ещё словом «кон» обозначали «юрисдикцию», закон данной общины. Вот откуда коновод: это не тот, кто «водит коня», это – зачинщик, затевала, способный увлечь за собой людей, отстоять законность. Одним словом – вождь. И не только светский, но и духовный.

Зная всё это, можно ли всерьёз утверждать, будто такие люди, энергичные, деятельные предводители – и название для них – появились у наших предков только после знакомства с соседями-скандинавами? Конечно же, нет. (А если повнимательней присмотреться к слову « конечно»…)

История других терминов, которыми в Европе традиционно обозначают правителей, не менее поучительна и интересна. Например, многие ли теперь знают, что знакомое и привычное нам слово «король» во времена викингов только что родилось? Произошло оно от имени Карла Великого, в конце VIII – начале IX века победоносно владевшего половиной Европы. Такое уважение и такой страх внушал этот легендарный властитель, что его имя стало нарицательным. Точно так же как русское «царь» (а также иногда употребляемое «кесарь» и «цесарь») – от имени Гая Юлия Цезаря, знаменитого императора Древнего Рима. Вот какие превращения бывают в истории с именами людей, оставивших по себе долгую память. Причём совершенно не обязательно добрую!

При всём том, что было сказано выше о природных условиях, казалось бы, побуждавших население к морским путешествиям и поискам лучшей доли у чужих берегов, викинги никогда не составляли в древней Скандинавии большинства населения. Далеко не каждый срывался с насиженного места и «в один прекрасный день» отваживался начать жизнь морского разбойника.

Иногда в популярной литературе пишут, что викингами, и в особенности предводителями викингов, становились по преимуществу младшие сыновья зажиточных людей: они, мол, не наследовали отцовских земель, а значит, волей-неволей были вынуждены искать удачи на стороне. Никто не спорит, бывали и такие случаи, но основная причина, толкавшая людей к жизни морских кочевников, была всё же несколько иной.

К началу эпохи викингов в Скандинавии только начинали возникать города и крупные поселения. Жители Северных Стран вообще редко селились деревнями, ведь на каждую «душу населения», чтобы прокормиться, требовались обширные лесные угодья для охоты. Древнескандинавскому поселению точнее всего подходит название «хутор». Как правило, где-нибудь в укрытом от ветра солнечном месте на берегу морского залива стоял всего один большой дом (внутри него мы ещё побываем), окружённый хозяйственными постройками и непременными сараями для лодок и корабля. А в доме жила опять-таки всего одна семья.

Эта семья была совсем не похожа на ту, к которой мы привыкли в нашей современной жизни: мать, отец, один-два ребёнка. Самое большее, есть ещё дедушка с бабушкой и дядя с тётей, да и те живут, как правило, где-нибудь в другом месте. Если же в семье трое детей, она считается многодетной, и государство ей помогает.

В древности, во-первых, все поколения семьи жили обыкновенно под одной крышей, да ещё где-нибудь неподалёку находилось семейное кладбище, так что в жизни семьи незримо принимали участие и давно умершие предки. Во-вторых, детей рождалось гораздо больше, чем теперь. Ещё в XIX веке, в условиях единобрачия, десять и более детей было обычным явлением. А в эпоху викингов, не забудем, богатому и состоятельному мужчине не считалось зазорным приводить в свой дом столько жён, сколько он мог прокормить… Представьте себе такой дом, в котором живут четверо-пятеро братьев с жёнами, детьми, родителями, бабушками, дедушками, дядями, тётями, двоюродными, троюродными… Целое общежитие, и все – родственники! Учёные-этнографы, изучающие жизнь самых разных народов, так и называют подобный родственный коллектив: большая семья.

Каждый человек, живший в большой семье, ощущал себя в первую очередь не индивидуальностьюсо своими собственными запросами и возможностями, как мы теперь. Он рассматривал себя главным образом как члена рода. Он казался себе частичкой единого тела, единой души. Он мог назвать своих предков на несколько столетий назад и подробно рассказать о каждом из них. И он знал, что о нём самом будут помнить через несколько веков, – с гордостью или, может быть, со стыдом. Знакомясь и называя себя, всегда добавляли: сын такого-то, внук и правнук такого-то. Без этого имя было не имя: люди сочли бы, что человек, не назвавший отца и деда, что-то скрывает. Зато уж, услышав, какого ты рода, люди сразу решали, как к тебе относиться.

Каждый род имел вполне определённую репутацию. В одном люди исстари славились честностью и благородством, в другом встречались мошенники и задиры: значит, повстречав представителя подобного рода, следовало держать ухо востро.

Человек знал, что при первом знакомстве его будут оценивать так, как того заслуживает его род. С другой стороны, он и сам чувствовал ответственность за всю большую семью. За одного набедокурившего расплачивался весь его род!

Очень часто, встретив незнакомого человека, называть свой «род-племя» даже и не требовалось. В эпоху викингов повседневная одежда каждого человека представляла собой его полный «паспорт». Точно так, как по нынешней форме военного можно сразу определить, в какой стране он живёт, в каком роде войск служит, какое звание имеет, каких наград удостоен, где воевал и так далее. В древности одежда каждого человека содержала огромное количество деталей, очень много говоривших о её обладателе: из какого он племени, какого рода, состоит ли в браке, старший или младший сын или дочь и ещё много разных подробностей. А значит, посмотрев на одежду, сразу можно было определить, кто это такой и откуда, а значит, и как себя с ним вести. В древности точно такие же порядки существовали и у нас на Руси. До сих пор в русском языке сохранилась пословица: «По одёжке встречают, провожают по уму». Только не все теперь знают, из каких отдалённых времён явилась эта народная мудрость. Обычно считается, что «по одёжке» видно, богат ли человек и со вкусом ли одевается. На самом деле всё гораздо серьёзней: впервые повстречав человека, «по одёжке» определяли его род и решали, как себя с ним вести. И только потом, познакомившись поближе, оценив его личные качества, человека провожали «по уму»…