Джордж Мартин - Игра престолов. Книга II

«…или убить», договорил в уме Бран и ответил.

– Он создан не для цепей. Мы будем ждать у тебя в башне, все вместе.

– Это невозможно, – сказал мейстер Лювин. Оша ухмыльнулась:

– Насколько я помню, мальчишка здесь лорд. – Она вернула Лювину факел и вновь подхватила Брана на руки. – Отправляемся в башню мейстера.

– Ты идешь, Рикон?

Брат кивнул.

– Если Лохматик пойдет, – сказал он, обегая Ошу и Брана; мейстеру Лювину, опасливо поглядывавшему на волков, оставалось только последовать за ними. В обители мейстера Лювина было настолько тесно, что Бран не понимал, как здесь можно что-нибудь найти. На столах и стульях росли кривые башни из книг, ряды закупоренных кувшинов выстроились на полках. Повсюду на мебели посреди лужиц застывшего воска торчали огарки свечей, бронзовая труба с миришскими линзами восседала на треножнике возле двери на террасу, звездные карты свисали со стен, теневые карты лежали между тростинок и бумаг, перьев и бутылочек с чернилами, и на всем оставили свои пятна вороны, устроившиеся среди балок. Под их хриплую перебранку Оша омыла, обработала и перевязала рану мейстера, выполняя отрывистые наставления Лювина.

– Это безрассудство, – говорил седой человечек, пока она промакивала волчьи укусы едкой жидкостью. – Конечно, странно, что вам обоим, мальчики, приснился один и тот же сон, но, если задуматься, это вполне естественно. Вам не хватает лорда-отца, и вы знаете, что он в плену. Страх может воспалить человеческий разум и вселить в него странные мысли. Рикон слишком мал, чтобы понимать…

– Мне уже четыре, – сказал Рикон, разглядывая сквозь трубу с линзами фигуры горгулий из Первой Твердыни. Лютоволки держались в противоположных концах большой комнаты; когда они зализали раны, им бросили по кости.

– Слишком мал, и… седьмое пекло, как жжет, не надо больше! Слишком мал, как я сказал, но ты, Бран, уже достаточно большой, чтобы знать, что сны – это всего только сны.

– Бывает так, а бывает иначе. – Оша плеснула бледно-красным огненным молочком в длинную рану. Мейстер охнул. – Дети Леса могли бы кое-что рассказать тебе о снах.

Слезы текли по лицу мейстера, но он решительно качнул головой.

– Дети Леса… сами существуют только во снах. Их нет, они умерли. Хватит, довольно! Теперь повязку. Сперва тампон, потом обмотай и натяни посильнее. Чтобы не шла кровь.

– Старая Нэн говорит, что Дети Леса знали песни деревьев, умели летать как птицы и плавать как рыбы, они даже знали язык животных, – сказал Бран. – А музыка у них была настолько прекрасной, что, услышав ее, люди плакали от этих звуков.

– И всего этого они добивались волшебством, – сказал рассеянно мейстер Лювин. – Жаль, что их нет рядом. Во-первых, исцелили бы тогда мою руку и объяснили бы Лохматому, что кусать своих нельзя. – Он искоса, с раздражением поглядел на черного волка. – Учись, Бран. Человек, который полагается на заклинания, фехтует стеклянным мечом. Как делали Дети Леса. Давай-ка я вам кое-что покажу.

Он резким движением встал, направился на другую сторону комнаты и вернулся с зеленым горшочком в здоровой руке.

– Видите, – сказал он, откупорив сосуд и высыпав из него горсточку блестящих черных наконечников для стрел. Бран взял один из них.

– Они сделаны из стекла.

Любопытный Рикон подобрался поближе и поглядел на стол.

– Драконье стекло, – назвала Оша камень, садясь возле Лювина с бинтами в руке.

– Обсидиан, – поправил ее мейстер Лювин, протягивая раненую руку. – Выкованный в кузне богов, глубоко под землей. С помощью таких стрел Дети Леса охотились тысячи лет назад. Они не знали металла; кольчугами им служили длинные рубахи из листвы, обувью – кора деревьев… получалось, что они просто растворялись в лесу. А вместо мечей у них были клинки из обсидиана.

– Они до сих пор носят их. – Оша опустила мягкие тампоны на рану и перевязала предплечье мейстера длинными льняными полосками.

Бран поднес к глазам наконечник стрелы. Скользкое черное стекло блестело. Он решил, что наконечник прекрасен.

– А можно я возьму один?

– Как хочешь, – качнул головой мейстер.

– И мне нужен один, – сказал Рикон. – Нет, четыре, мне ведь четыре года.

Мейстер заставил его отсчитать.

– Осторожно, они все еще острые. Не порежься.

– Расскажи мне о Детях Леса, – попросил Бран. – Это важно знать.

– Что ты хочешь услышать?

– Все.

Мейстер потянул за оплечье, прикоснувшееся к коже.

– Они жили в эпоху Зари, в самые первые времена, еще до королей и королевств. В те дни не было ни замков, ни острогов, ни городов; отсюда до самого Дорнского моря нельзя было сыскать ни одной ярмарки. Людей тоже не было вовсе, лишь Дети Леса обитали в землях, которые мы зовем теперь Семью Королевствами.

Смуглые и прекрасные, они никогда не вырастали выше человеческого ребенка. Они жили в глубинах леса и пещерах, посреди озер и в тайных жилищах на деревьях. Легкие, они были быстры и изящны. Мужчины и женщины охотились вместе, пользуясь луками из чардрева и летучими силками. Боги их были богами леса, ручья и камня… старые боги, чьи имена остались тайной. Их мудрецов звали Видящими Сквозь Зелень, это они вырезали странные лики на чардревах, чтобы те караулили лес. Как долго обитали здесь Дети и откуда они явились, никто из людей не знает.

Но примерно двенадцать тысячелетий назад с востока пришли Первые Люди – вдоль Перебитой Руки Дорна, прежде чем она сломалась, – верхом на конях, с бронзовыми мечами в руках и огромными кожаными щитами. По эту сторону Узкого моря еще не знали лошадей, и Дети Леса, конечно, боялись их, ну а Первые Люди боялись ликов на деревьях. Срубая деревья для острогов и ферм на будущих полях, Первые Люди стесывали лица и предавали их огню. В ужасе Дети Леса начали войну. Старые песни уверяют, что Видящие Сквозь Зелень прибегли к черным чарам, дабы море восстало и унесло землю, они раздробили Руку, но было уже поздно закрывать дверь. Война продолжалась, наконец вся земля пропиталась кровью людей и Детей Леса, однако их погибло больше, потому что люди были сильнее, а дерево, камень и обсидиан не могли противостоять бронзе. Наконец обе расы послушались своих мудрецов и договорились. Вожди и герои Первых Людей встретились с Видящими Сквозь Зелень и плясунами леса в рощах чардрева, на маленьком острове, что лежит посреди огромного озера, именуемого Глазом Богов.

Там они заключили договор. К Первым Людям отошли берега, высокие равнины и чистые луга, холмы и горы. Только густой лес навсегда оставался собственностью детей, и нельзя было отныне предать топору ни одного чардрева во всей стране. Чтобы боги были свидетелями заключения договора, каждое дерево на острове наделили лицом, а после учредили священный орден Зеленых людей, обязанных приглядывать за островом Ликов.