Илья Новак - Книга дракона (сборник)

– Несмотря на то, что конечности мои слегка затекли от долгого стояния в привязанном виде у длинной палки, именуемой гостеприимными эльфами «шестом», теперь, судя по всему, к ним вернулась былая подвижность и гибкость, – вежливо ответил Грюон.

Поскольку как раз в этот момент один из воинов подсел к Блюмкину и заговорил с ним, Эбвин, повернувшись к Гаргантюа, тихо спросил:

– Кто он?

Гагра, глянув на Блюмкина, с приподнятой бровью слушавшего разглагольствования эльфа-воина, также тихо ответил:

– Беловолосый карла – знатный охотник и следопыт.

– А за что эльфы взяли его в плен?

Гагра задумчиво почесал лоб.

– Когда-то ничья нога, кроме обутых в мокасины ног свободных эльфов, не ступала по снегу этих гор, – неторопливо начал он. – Горы принадлежали лишь эльфам, да. Но вот однажды здесь появились карлы и затеяли великое строительство. Старейшины эльфов, недовольные этим, спустились к озеру, чтобы потолковать с главными карлами, но… – Гаргантюа печально вздохнул, – карлы не стали слушать их. Они посмеялись над старейшинами, прогнали их и продолжили свое строительство. Вскоре вековечную тишину гор нарушил рев вагонов Драгоценной Дороги. Он пугает детей и портит ночной сон взрослых. С тех пор эльфы и карлы враждуют.

– Карлы – это гномы, да? Так эльфы захватили Грюона только потому, что он гном?

– Не только. Грюон Блюмкин помогал строить Дорогу.

– Да? – Эб вновь окинул взглядом гнома, его тонкий прямой нос, решительную нижнюю челюсть, черный охотничий костюм и песочные усы-щетки.

– Да, и он был одним из немногих, кто хотел как-то договориться с эльфами и не затевать вражду.

– Он все же на стороне племени? Что ж тогда эльфы так с ним обошлись?

– А им-то какая разница? – просто ответил Гагра. – Карла – он и есть карла.

– Но почему эльфы послушались Кастеляна?

Гаргантюа ухмыльнулся.

– Они решили, что Большой Кастелян один из псов-призраков демона гор, того, что живет в глубокой пещере и воет по ночам… – Эльф покосился на криволапое создание, уткнувшееся мордой в миску. – Хо, такой маленький и говорливый призрак… В общем, наш Кастелян очень рассмешил их.

От костра шел такой жар, что Эбвину пришлось расстегнуть пальто. Хотелось пить, но густая жижа в его миске вряд ли могла утолить жажду. Монотонный шум голосов наполнял шатер, глаза Эба начали слипаться. Кастелян уже спал, уткнувшись мордой в миску, большинство старейшин тоже заснули, продолжая при этом сидеть в тех же позах. Гагра, вождь и несколько воинов, положив руки друг другу на плечи, медленно раскачивались, хором напевая протяжную песню с непонятными словами. Было в этой песне что-то от воя волков, от гудения ветра в укромных ущельях, от глухого рокота лавины, сползающей по горному склону.

Отставив миску, Эб встал и выскользнул из шатра. На него никто не обратил внимания, только одна из караулящих вход мохнатых собак приоткрыла глаз, взглянула на Эбвина и опять жмурилась.

Наверное, время уже перевалило за полночь. Снаружи все спали, догорали костры, могучий храп раздавался из шатров. Эб прошел к краю становища, туда, где склон ущелья был пониже и не слишком отвесным. Хватаясь за ветки кустов и путаясь в полах пальто, он взобрался наверх и выпрямился, глядя по сторонам.

Костры создавали островок света посреди ночных гор. Ветер стих, склоны безмолвно высились вокруг. Заледеневшее озеро, как и прежде, озарял свет фонарей на высоких мачтах. Свет висел расплывчатым облаком, из него, как иголка из ваты, торчала серебряная гора.

Эб начал замерзать. Переступив с ноги на ногу, он шагнул назад, и тут что-то ударило его под коленки. Взмахнув руками, он полетел вниз – прямиком в объятия нескольких гномов, прятавшихся между кустами так искусно, что, взбираясь мимо по склону, Эбвин не заметил их.

Тодол кивнул: ловушка захлопнулась. Все произошло так, как он и рассчитывал. Враги схвачены и вскоре под надежной охраной будут доставлены к Игле.

Как поступить с ними дальше, Бардо пока не знал, он решил, что даст волю своей фантазии позже.

Глаз смотрел на него – пристально, мрачно. Теперь можно с чувством хорошо выполненного дела захлопнуть крышку и избавиться от давящей ненависти, черным потоком бьющей из сундука. Тодол уже почти собрался сделать это… и передумал.

Ловушка захлопнулась, но враги пока далеко.

– Еще немного, – сказал он сам себе, склоняясь над сундуком. – Потерпи еще чуть-чуть.

В два счета ему заткнули рот чем-то шерстяным и колючим, а руки связали за спиной. Произошло это настолько быстро, что ошеломленный Эб не успел издать ни звука. Пальто распахнулось, гномы увидели торчащий из-за ремня жезл. Один протянул к нему руку…

Из жезла вырвался поток звенящих ледяных звезд, и гномов разбросало в разные стороны. Снизу донеслось рычание собак, затем крики. Эб лежал, ожидая, что произойдет дальше. Шум внизу нарастал, но там, где лежал связанный Эбвин, было тихо. Потом из-за ближайшего куста донеслось сдавленное проклятие. Раздался скрип снега, причем звучал он как-то опасливо. Скрип стих, Эб услышал чье-то дыхание. Гномы пошептались и, придя к какому-то решению, умолкли.

В поле зрения Эбвина появилась рука, замотанная в толстую шерстяную материю. Она осторожно дотронулась до рукояти жезла, мгновенно отдернулась и, после продолжительной паузы, дотронулась вновь. Ничего не произошло – и тогда гномы осторожно вытащили жезл из-за ремня.

Напавшие на него исчезли, а Эбвин лежал между кустов лицом кверху, смотрел в небо и слушал звуки, доносившиеся из лагеря. Там поднялась большая кутерьма.

Прежде всего – глухие хлопки (пока его связывали, Эб успел разглядеть в руках гномов что-то вроде ружей с широкими стволами). Еще – вопли, лай собак, шелест, треск веток и скрип снега.

Звуки то приближались, то удалялись, как будто издававшие их существа носились по лагерю в разных направлениях. Потом крики смолкли, остался лишь шум шагов да неразборчивые голоса. Вдруг раздался душераздирающий визг Кастеляна. Закончился он потоком бессвязных ругательств, сменившихся удивленными возгласами гномов. Громко зашелестели кусты, и над Эбом склонилась голова.

– С этим что делать?

Рядом возникла вторая голова, точная копия первой – на обоих гномах были темно-фиолетовые вязаные шапочки, натянутые до бровей.

– Человек! – удивился второй. – Откуда здесь взялся человек?

Головы исчезли, причем Эб заметил, что шарфы, скрывающие шеи и подбородки, тоже одинаковые, такого же скучного темно-фиолетового цвета.

Эбвин прислушивался к звучащим рядом шагам и шелесту кустов. Его схватили и поволокли вверх по склону.