Юлия Латынина - Колдуны и министры

– Скорее этот гусь взлетит обратно на стену, чем вы возьмете дворец!

«Красные циновки» были люди верующие и перепугались от такого заклятия.

Через два часа ко дворцу подошли отряды «парчовых курток» во главе с их прежним командиром, главой ведомства Справедливости и Спокойствия господином Андарзом. Андарз сказал им, что варвары захватили в плен государя, и его надо освободить.

Народ приветствовал появление Андарза восторженными криками: лучший полководец империи, Андарз, бил и ласов в Аракке, и «рогатых шапок» за Голубым Хребтом, и аломов он тоже бил, в их поганых горных гнездах.

Загремели барабаны и флейты, Андарз выехал вперед, к самому берегу канала. На мятежном военачальнике был боевой кафтан, крытый синим шелком. На одной стороне кафтана были вышиты единороги, на другой – драконы. Вслед за ним несли знамя, украшенное узлами и языками пламени. Шлем свой Андарз снял и отдал оруженосцу, а голову повязал красной парчовой повязкой. В руках у него был зеленый шелковый свиток, намотанный на сандаловый валик – городская петиция.

Киссур вышел на самый край стены, в алых боевых доспехах и шелковом плаще, поверх которого сверкали на солнце рукояти двух секир, самца и самочки.

– Сударь, – закричал Андарз, – зачем ненужное кровопролитие? Умоляю пропустить петицию к государю!

И замахал зеленым шелковым свитком.

– Ах ты казнокрад. – отвечал ему Киссур, – сшей-ка себе из твоей петиции штаны, а то их у тебя двести штук, и все из кожи чахарских нищих!

Три года назад господин Андарз подавлял восстание в Чахаре, и сильно разбогател, арестовывая людей, подозреваемых в богатстве, и отпуская за взятки бунтовщиков.

– Сударь, – закричал Андарз снова, – умоляю допустить мирный народ во дворец!

– Ах ты собака, – отвечал ему со стены Киссур, – и промеж ног-то у тебя не больше кисточки для письма! Поглядись в зеркало! С такой рожей, как у тебя, не то что во дворец, и в рай не пускают!

Тут мятежный начальник полиции увидел, что к переговорам этот человек неспособен, переменил тон и завопил:

– Ну, Белый Кречет, я тебя заставлю кричать курицей!

Повернулся к сотнику, случившемуся рядом, и промолвил:

– Передайте Доброму Совету, что сегодня он будет заседать в Зале Ста Полей. Я приведу в него государя, как утку на поводке, и он подпишет Конституцию.

– Это разобьет его сердце, – сказал сотник.

– Разбитое сердце лучше, чем отрубленная голова, – ответил Андарз.

С этими словами Андарз махнул платком: загремели барабаны, и множество лодок поехало вниз по течению. В лодках сидели «парчовые куртки» и ловко пихались шестами.

– Эй, ты, Белый Кречет, – закричал человек на первой лодке, – что сидишь за стеной, как вошь за шапкой?

Киссур выскочил на стену, упер в расщелину стены лук, укрепленный серебряными пластинами, взял из колчана стрелу с гудящим хвостом, наложил ее на тетиву и выстрелил. Стрела вошла в воду перед первой лодкой, и так и осталась торчать из воды, а лодка налетела на стрелу и перевернулась. И тут же другие лодки стали застревать и переворачиваться. «Это колдовство Арфарры!» – в ужасе закричали бунтовщики, а Андарз побагровел и воскликнул:

– Я понял, в чем дело! Эти люди поставили ночью вверх по течению заостренные колья, на них-то и налетают наши лодки! И прибавил, обращаясь к племяннику:

– Если бы чернь не разорила варварскую слободу, можно было бы пригрозить варварам, что мы расправимся с их женами и лавками, и они непременно бы сдались! Я всегда говорил, что недостаток гуманности вредит лучшим предприятиям!

А Киссур и его воины на стене хохотали, глядя на лодки. В эту минуту на берегу раздались крики:

– Чудо, чудо! Сам Господь нам помогает!

Киссур обернулся и увидел, что вверх по течению идут, без весел и без канатов, тридцать больших лодок. Киссур некоторое время смотрел на этакое чудо, а потом крикнул Алдону:

– Я знаю, в чем дело! Видишь возвышение на корме? Под днищами этих лодок есть колеса, а в возвышении сидят люди, которые вертят колеса ногами!

Поняв, в чем дело, Киссур приказал рвать тряпки в домах и цветы в саду и бросать все в воду, навстречу лодкам. Вскоре плети клематисов и шелковые гобелены запутались в колесах кораблей, и течение стало сносить их вниз.

Тогда Андарз велел привести торговые суда, связывать их цепями и ладить лестницы с борта. Долгое время штурм не удавался. Вдруг ветер переменился, и цепь кораблей швырнуло к угловой башне. Люди выставили лестницы и стали взбираться наверх. Киссур, однако, зря времени не терял. За ночь в дворцовых мастерских было изготовлено много полезных машин, и особенно много пользы причинила одна, поставленная слева от ворот. Камни с нее в конце концов проломили палубу одного из кораблей. Но после этого корабли, связанные цепью, вновь сомкнулись и уже не отходили от башни. Огонь их не брал, так как Андарз обмазал палубы какой-то смесью глины с уксусом и велел все время их смачивать.

– Вперед! – приказал Киссур, перехватил покрепче обе секиры и спрыгнул на головной корабль. Там он принялся орудовать этими секирами с необыкновенным проворством, не разбирая, что перед ним, – человек или корабельная балка.

– Он сейчас потопит корабль! – раздались испуганные крики.

Андарз между тем на берегу установил высокий алтарь, повалился на красную циновку перед алтарем и воскликнул:

– О небо! Если эти негодяи правы, то уничтожь меня на месте, если же прав народ, уничтожь негодяев!

В этот миг одна из небольших лодок, отошедших от берега, столкнулась с угловой башней, а вслед за ней и вторая. Андарз бросил на алтарь щепотку благовоний – из курильницы взвился легкий дымок. Вдруг раздался треск, словно с неба содрали шкурку, потемнело и загрохотало, из воды поднялись огромные золотые вилы и с силой ударили в дворцовую стену.

И если вы хотите узнать, что случилось дальше, – читайте следующую главу.

Взрыв был такой силы, что Киссура на корабле шваркнуло о палубу. Он открыл глаза и увидел, что в дворцовой стене зияют два больших проема до самой воды, а с верхушек проломов сыплются его люди и серебряные гуси, словно караван, поскользнувшийся на дороге в обледеневшем ущелье. В этот самый миг к лежащему Киссуру подскочил один из военных чиновников, ткнул в него мечом и заорал:

– Сдавайся! Нас тысяча, а ты один!

Киссур отказался:

– Ах ты наглая курица! Удача одного удачливого сильнее силы тысячи сильных!

– Ах ты собака, – закричал сотник, – ты затеял эту резню и обрек на разграбление дворец, спасая свою шкуру, а не государеву! Убудет ли от государя, если он подпишет конституцию?