Юлия Латынина - Инсайдер

– Ашиник, ты получал какие-нибудь известия от секты после покушения?

– Нет.

Джайлс внимательно смотрел на юношу.

– Когда получишь – скажешь мне.

Ашиник молчал.

– Ашиник, ты что, не понимаешь? Это ты был за союз с чужаками! Ты – следующая жертва после Старца! Тебя же теперь убьют, если ты будешь не с нами!

– Это я понимаю, – тихо сказал Ашиник.

Джайлс вздохнул.

– Слушай, Ашиник, – неожиданно проговорил он, – ну чего ты связался с Инис? Глупая ведь баба. Таких здесь корзинами отвешивают.

Ашиник тихо сморгнул – в знак согласия.

А вечером Ашиник сидел уже в кабинете президента компании, с тем же Джайлсом и Бемишем. За огромным темным окном подвывали ветер и двигатели, по летным полям метались сполохи прожекторов, и свалявшаяся пыльца ореховиков, – было как раз время их цветения, – гуляла туда-сюда по летным пространствам. Техники вполголоса кляли пыльцу, забивавшуюся во все системы, а суеверные местные жители говорили, что это не к добру – издавна вихри пыльцы считались в этих краях ведьмами, а места, где они бродят особенно высоко, – проклятыми.

На летных полях, открытых ветру и продуваемых мощнейшими вихрями от плазменных двигателей, ведьмы плясали вовсю.

– Когда ты встречаешься с Яданом? – спросил Бемиш.

Ашиник помолчал. Записку он давно сжег, но слова ее так и горели в его мозгу. Ответить? Не ответить?

Но тут в разговор вмешался Джайлс:

– Нам известно, что на территорию космодрома приходил курьер от Ядана. Он передал тебе записку. Что в ней было?

– Мне не передавали никакой записки. Гд е ваш курьер? Вы его арестовали? Сняли на чип?

– Нет, – признался Джайлс.

– Почему?

– Его видели люди Шаваша. Он сообщил мне.

– Неужели вы не понимаете, что Шаваш врал? – спросил Ашиник.

– Слушай, Ашиник, – сказал Джайлс, – я знаю, что после смерти главы вашей веры в течение двух дней должен быть избран новый глава. И я знаю, что ты, как член высшего кольца, должен на этом присутствовать, потому что иначе избрание будете незаконным. Гд е и когда вы собираетесь?

– Не знаю.

Джайлс схватил юношу за ворот.

– Дур-рак! Ты понимаешь, что тебя зовут туда, чтобы убить? А если ты выйдешь оттуда живым, то только при условии, что тебя заставят убить Теренса!

Ашиник побледнел. Зрачки его вдруг увеличились в размерах, заполоняя всю радужную оболочку.

– Не прикасайся ко мне! Бес! – вдруг завизжал юноша.

Бемиш вскочил с места. Лицо Ашиника исказилось, на губах появилась пена: у него начался припадок.

Ашиника унесли, и тогда в кабинете Бемиша растворилась внутренняя дверь, и вошел человек, до того наблюдавший за разговором из соседней комнаты: Шаваш.

– Вы уверены, что он знает, где будет собрание? – спросил Джайлс.

– Уверен, как в своей печенке, – отозвался Шаваш. – Та м будет вся головка секты. Это наш единственный шанс – накрыть всех. Вырезать их к бесовой сопле!

– Это ваш единственный шанс, – процедил Бемиш.

– Теренс! Мы в этом деле одним дерьмом мазаны. Сектанты – это не галактическая полиция. Никто не станет разбираться, вы или я послали бомбу Белому Старцу. Завалят обоих. Отдайте мне Ашиника.

– В каком смысле – отдайте? – осведомился Бемиш.

– Вы что, маленький, в каком?

И хозяин частной тюрьмы сделал недвусмысленный жест рукой – как будто выкручивал белье.

– Нет, – отрезал Бемиш.

– Рональд будет на вас очень сердит, – промурлыкал Шаваш. – Он уже начал переговоры с владельцами крупных долговых пакетов. Если вас не окажется в числе акционеров БОАР…

– Я подумаю, – сказал Бемиш внезапно севшим голосом.

Шаваш не стал настаивать. Он понимал, что иномирец еще никогда не менял впрямую жизнь близкого человека на некоторое, пусть даже очень большое, количество денег, и полагал, что к подобной мысли надо привыкнуть.

Он замолк и вскоре стал прощаться. Джайлс вышел его проводить. Уже у подъезда, там, где их никто не мог подслушать, Джайлс прошептал Шавашу несколько слов, и тот улыбнулся разведчику одними глазами.

Ашиник проснулся поздно ночью. Он лежал в медицинском отделении на пятом этаже космопорта, и за прозрачным окном небо мелькало синим и красным.

Он плохо помнил то, что было во время и до припадка. Кажется, этот бес – Шаваш, от него что-то требовал. Бес? Почему бес? Шаваш веец. Ядан тоже веец, а между тем он убил Белого Старца. Только бес мог убить Белого Старца. Итак, сектанты – сами бесы? Нет, они только придумывают бесов. Но тот, кого ты придумал, тот тобой и становится…

Ашиник резко сел в постели. Он вспомнил. Его, как члена Высшего Кольца, звали на собрание секты. Если он не придет, он будет вне закона. А если придет? Безумие! Иномирцы за ним следят! Он сыграет роль птички-наводчика, а собрание будет тем ульем, который выжгут плазмой!

Ашиник огляделся. Комната была невелика, и, хотя ничего такого не было видно, Ашинику казалось, что его со всех сторон ощупывают глаза телекамер. Ашиник порылся в висящей рядом на стуле одежде и вытащил плоский камешек с двумя отверстиями. Камешек этот передали ему еще на сходе в Иниссе, объяснив, что камешек заколдован так, что лишает силы электронные глаза иномирцев.

Ашиник только горько усмехнулся: он-то хорошо знал, что против камеры наблюдения заклинаниями не поможешь. «Если я не приду и сошлюсь на слежку, меня обвинят в том, что я не верю действию святого амулета», – мелькнуло в его голове.

Однако почему это за ним должны следить? После таких припадков он обычно лежал пластом день-два. Мало кому могло взбрести в голову, что пена на его губах была от вовремя разгрызенного «пенного орешка» и что потерял он сознание от орешка самое большее часа на два.

А между тем бежать было необходимо. По самой простой причине. Ашиник не мог поручиться, как себя поведет Теренс Бемиш. До сих пор иномирец был очень великодушен, что и говорить, но до сих пор это согласовывалось с его интересами. Теперь Бемиш кровно заинтересован в уничтожении «знающих», вряд ли он станет церемониться с Ашиником.

Ашиник встал и подергал дверь. Та была незаперта, однако коридор, в который она выводила, спустя два-три метра упирался в сомкнутые створки коридора. Вот эту дверь – Ашиник знал точно – вскрывать было опасно. Она наверняка сидела на ночной сигнализации от воров и прочих неожиданностей.

Ашиник заглянул в парочку кабинетов. Почти везде торчало медицинское оборудование. Две комнаты были пусты и завалены пластиковыми ведрами с краской и прочей строительной снастью – в них шла отделка. Острый запах краски еще не успел выветриться, и рабочие, старавшиеся тут днем, приоткрыли окно.

Тут же валялась парочка изгвазданных комбинезонов.