Дин Кунц - Мистер убийца

Марти знал, что реальная жизнь не так насыщена событиями, как приключенческая литература, но и не так скучна, как заурядный реалистический роман, и уж конечно гораздо менее предсказуема, чем любой вымысел. Его страх был иррациональным, это был плод слишком богатого воображения, склонности писателя предвосхищать драму, трагедию, злой рок в каждом повороте событий, в любом изменении погоды, планов, в толковании снов, в перекатывании игральной кости на столе.

Как бы там ни было, они не вернутся в этот проклятый дом. Нет пути в Ад.

– Пусть свет горит, – сказал ой – Запри дверь кухни и открой гараж. Заберем детей и уберемся отсюда.

Возможно, долгие годы совместной жизни с писателем наложили отпечаток и на ее воображение, а возможно, она вспомнила залитый кровью пол в холле. Так или иначе, Пейдж не возразила, что надо экономить электричество. Она закрыла дверь кухни и нажала кнопку на стене, приведя в движение подъемный механизм.

Пока Марти закрывал багажник БМВ, гаражная дверь полностью поднялась и, бряцнув напоследок, установилась в верхнем положении.

Марти вглядывался в дождливую тьму, правой рукой касаясь рукоятки пистолета за поясом. Его воображение бурлило, и он был готов в любую минуту увидеть неугомонного двойника, приближающегося к ним по аллее.

То, что он увидел, было намного хуже, чем любая, любая страшная картина, нарисованная его воображением. На другой стороне улицы, напротив дома Делорио, стояла машина. Это была чужая машина, Марти никогда ее раньше не видел. Фары горели, но водитель никак не мог завести мотор. Марти не мог разглядеть человека за рулем, но в заднем окне автомобиля виднелся маленький бледный овал детского личика. Даже на таком расстоянии Марти был уверен, что девочка на заднем сиденье "бьюика" – это Эмили.

Пейдж рылась в карманах вельветовой куртки в поисках ключей от двери на кухню.

Марти на мгновение парализовало. Он не мог позвать Пейдж, не мог пошевелиться.

На другой стороне улицы мотор "бьюика" чихнул и зарычав, ожил. Из выхлопной трубы вырвалось черное облако газа.

Марти еще не понял, что оцепенение прошло, но уже был в движении. Сознание вернулось к нему, когда он мчался под холодным дождем по аллее, выходящей на улицу. Ему казалось, что за долю секунды его тело преодолело расстояние метров в пятнадцать. Им двигал инстинкт и чисто животный ужас, когда тело опережало разум.

В руке он сжимал пистолет. Он не помнил, когда вытащил его из-за пояса.

"Бьюик" отъехал от тротуара, и Марти вслед за ним повернул налево. Машина ехала медленно, водитель не заметил, что за ним погоня.

Марти все еще видел Эмили. Ее испуганное личико тесно прижалось к стеклу. Она в упор смотрела на отца.

Марти уже догонял машину, до заднего бампера оставалось не больше трех метров, когда водитель прибавил газа. Машина начала плавно набирать скорость и быстро, удаляться от него, шелестя шинами по лужам.

Эмили, как пассажирка в лодке Харона, уплывала от него навсегда. Темная улица, как священная река Стикс, вела в мрачное царство мертвых, откуда нет возврата.

Черная волна отчаяния окатила Марти, но его сердце стало биться еще яростнее, и он почувствовал в себе силу, о которой не подозревал. Он побежал так, как не бегал никогда в своей жизни, разбрызгивая лужи, наклонив голову, работая руками, не сводя глаз с цели.

В конце улицы "бьюик" притормозил, а на перекрестке остановился.

Хватая ртом воздух, Марти догнал его. Задний бампер, крыло, задняя дверца. Лицо Эмили в боковом стекле. Она смотрит на него.

Ужас обострил его чувства, будто он принял галлюциногенный наркотик. Он отчетливо видел каждую каплю дождя на стекле, отделяющем его от дочери, их изогнутую форму, бледный узор света уличных ламп отражающихся на их дрожащей поверхности, словно каждая капля имела особое значение и предназначение в этом мире. Салон машины больше не был темным размытым пятном, а представлялся ему изысканным объемным гобеленом, в котором причудливо переплелись бессчетные оттенки серого, голубого и черного. И в этом замысловатом переплетении сумерек и мрака рядом с бледным личиком Эмили маячило еще одно бледное пятно, другая его дочь – Шарлотта.

В тот момент, когда он поравнялся с дверцей водителя и потянулся к ручке, машина тронулась с места, поворачивая на перекрестке направо.

Марти поскользнулся и чуть не упал на мокрый асфальт. Он с трудом удержался на ногах, едва не выронив пистолет, и вновь бросился за "бьюиком".

Водитель смотрел вправо, не замечая Марти. На нем был черный плащ. Марти видел лишь его затылок через боковое стекло в струйках дождя. Его волосы были темнее, чем у Вика Делорио.

Машина завершала поворот и потому двигалась медленно. Марти снова поравнялся с ней. Он тяжело" дышал, стук собственного сердца отдавался у него в ушах. На этот раз он не стал хвататься за дверную ручку: дверца машины могла быть заперта, и он утратил бы элемент внезапности, дернув ее. Подняв "беретту", он прицелился в голову водителя.

Пуля могла срикошетить, разбитое стекло тоже могло поранить детей, но придется рискнуть, иначе он потеряет их навсегда.

Вероятность того, что за рулем машины сидел Вик Делорио или другой ни в чем не повинный человек, практически равнялась нулю, но Марти не мог нажать курок не зная, в кого стреляет. Держась рядом с машиной, он крикнул:

– Эй, эй!

Водитель быстро повернул голову налево.

Поверх дула пистолет Марти смотрел на свое собственное лицо. Другой. Стекло, разделявшее их, казалось магическим зеркалом, в котором отражалось не просто внешнее сходство, а высвечивались затаенные мысли и чувства: лицо человека за рулем искажали злоба и ненависть.

В изумлении водитель снял ногу с педали газа. На какой-то момент "бьюик" замедлил движение.

Марти был не более полутора метров от окна. Он выстрелил два раза. В долю секунды, до того как звук первого выстрела разорвал ночную тишину, он успел заметить, что водитель нырнул вперед и вбок, удерживая рулевое колесо одной рукой, стараясь спрятать голову. Вспышка выстрела и осколки стекла помешали ему увидеть, что сталось с этим ублюдком.

Вслед за первым прогремел второй выстрел. Колеса завизжали. Машина рванулась вперед, как необъезженная лошадь.

Марти бросился за ней, но она, обдав его дымом из выхлопной трубы, оставила позади. Его двойник был жив, возможно, ранен, но жив, и теперь сделает все, чтобы уйти от погони.

"Бьюик" занесло вправо, и он выехал на сторону встречного движения. Двигаясь по такой траектории, он неминуемо должен был врезаться в чей-нибудь забор.

Воображение Марти тут же нарисовало ему жуткую картину: машина на полной скорости ударяется в бордюрный камень, переворачивается, налетает на дерево или стену дома, взрывается, и его дочери оказываются похороненными в гробу из пылающего металла. Ему даже казалось, что он слышит их крики, когда огонь лижет их плоть.