Валентин Леженда - Ловчий смерти

Только теперь Вергун осознал, настолько тот был близок к Серой Зыби. Аларих находился на грани, исчерпав все свое мастерство и силы.

Наемник опустил меч.

– Обмен!!! – пронеслось над трибунами слово, подхваченное сотнями глоток.

Зрители требовали продолжения забавы. Всем было ясно, что чудом продержавшийся измученный игрок дальше не пройдет. Обмен сулил очередное незабываемое зрелище, при условии, что найдется безумец, способный подхватить смертельно опасную эстафету.

Правитель одобрительно кивнул. И безумец нашелся. Нашелся невероятно быстро, чего не случалось, пожалуй, с момента постройки самого первого Колеса.

Как и предписывалось правилами, Ловчий поднялся со своего места, скрестив руки на груди. Обычно проходило около часа, пока устроители игр находили желающего спуститься вниз на верную смерть. Правитель изумленно воззрился на Сына Карны и чуть погодя небрежно подозвал его. При приближении Ловчего охрана владыки Арджаса заметно напряглась.

– Ты благородного сословия, не так ли? – больше утверждая, чем спрашивая проговорил правитель на удивление приятным голосом. – Неужели ты действительно желаешь спуститься туда?

– Разумеется, – ответил Вергун, – иначе зачем бы я поднимался со своего места.

– Действительно, – улыбнулся правитель, – но, может, передумаешь? Я советую тебе передумать. Все эти забавы не для благородного человека. Смотреть… почему бы и нет… но участвовать… Неужели тебе настолько скучно жить?

– Игрок нарушил законы Арджаса.

– Я знаю.

– Предлагаю договор.

– Мне?!!

– Тебе.

– А ты дерзок, – правитель шутливо погрозил Ловчему пальцем, – но мне это нравится. Что ты можешь мне предложить?

На всякий случай Вергун спрятал руку с перстнем в складках плаща.

– Я обещаю тебе, что пройду оставшийся путь до самого конца, ну скажем меньше чем за две минуты.

– Но это невозможно, – правитель громко расхохотался. – Ты, наверное, шутишь?

– Отнюдь. Я говорю вполне серьезно.

Владыка Арджаса перестал смеяться:

– Что ж, попробуй, и я лично спущусь наградить тебя.

– Золото мне ни к чему.

– Тогда чего же ты хочешь?!!

– Если я пройду Колесо Судьбы до конца, отпустишь нарушившего правила игр чужака.

Правитель внимательно разглядывал дорого одетого незнакомца.

– Хорошо, – наконец изрек он, – ты сам сказал: две минуты. Дойдешь до конца, и я отпущу этого мерзавца. Хлебни для храбрости!

Сын Карны благодарно кивнул, принимая кубок.

Вино было превосходным.

Середина пути, пять сегментов. Всего лишь пять… Колесо поспешно перестраивалось, тасуя комнаты-ловушки. Из пятнадцати сегментов были оставлены лишь наиболее крупные, чтобы было где развернуться предстоящей бойне. Вергун быстро добрался до Красного Риона, спустившись вниз к сидящему у стены Алариху. Наемник вымученно кивнул.

– Ну как ты?

– Жить буду.

– Вот и отлично, сейчас за тобою придут.

Затем Ловчий повернулся к трибунам. Правитель величественно кивнул. Сын Карны усмехнулся. Железная решетка со скрипом ушла вверх, выпуская его на круглую арену. Нового игрока уже ждали. Десять «загонщиков». Десять разных видов оружия, десять смертей. Какую же выбрать? Забава для настоящего кровавого гурмана. Вергун медленно оглядел соперников и… растворился в воздухе.

Зрители вскочили со своих мест. Правитель от неожиданности выронил золотой кубок. «Загонщики» падали на посыпанную опилками арену, словно деревянные истуканы. Брызгала кровь, ломались клинки, вспарывались начищенные до зеркального блеска доспехи. Последний из убийц еще только оседал на колени с перерезанным горлом, а Вергун уже был в следующем сегменте. Помещение еще не успели подготовить, настолько стремительным было продвижение игрока. Испуганная обслуга бросилась врассыпную от огромной клети с гигантской неповоротливой тварью. Ловчий не стал здесь задерживаться, полосуя ревущему хищнику сухожилия на передних лапах. Серая туша содрогнулась и, завалившись на бок, развалила невыдержавшую клеть.

Следующий сегмент был пустым.

Звенели натянувшиеся цепи, деревянная комната неспешно погружалась вниз. Но обслуга не успевала ее заменить. Вергун все-таки проскочил. Полминуты. Вот он, предпоследний сегмент. В массивной каменной стене десятки бойниц. Неужели арбалетчики? Тут подготовиться, похоже, успели. Град Смерти – хорошая штука. Тут заканчивали свой путь самые лучшие, понимая, как жестоко их обманула судьба. На трибунах творилось что-то невероятное. Люди перебирались с места на место, давя и калеча друг друга, желая увидеть то, что происходило сейчас в проплывающем мимо сегменте Колеса. Волна быстро докатилась до того места, где сидел правитель. Охрана выхватила мечи. Вниз покатились срубленные головы. А исчезнувшая в дожде арбалетных болтов черная фигура уже благополучно пересекала пространство последнего сегмента, кажется, он назывался Огненный Бассейн. В любом случае так далеко не заходил ни один человек, поэтому Вергун не удивился, когда из дыр в полу так и не появилось пламя. Бутафория. Обман. К чему выдумывать что-то там, где ловушки уже бессмысленны?

В центре спирали на небольшом возвышении был установлен роскошный позолоченный престол. Сын Карны улыбнулся и, усевшись, положил ногу на ногу. Затем прислушался к внутренним ощущениям. Неплохо, он уложился в полторы минуты. У бедняги правителя наверняка будет сердечный приступ. Вергун с удовольствием потянулся, разминая плечи. Затем принялся безразлично рассматривать спешащего к нему перепуганного Стратега игр.

Алариха отпустили в тот же день. Рану на ноге обработали и даже вернули Северный Ветер. Вергун решительно отклонил предложение слуги правителя посетить дворец, чем наверняка привел владыку Арджаса в неописуемую ярость. Но никаких последствий дерзкий отказ не имел. Сыну Карны было интересно, выдал его Гроват или нет. По всему выходило, что не выдал. Видно, знает сотник, как любят и, главное, умеют мстить Ловчие Смерти.

Оставив Алариха в небольшой корчме, Вергун в одиночку принялся разыскивать постоялый двор, где мог заночевать благородный Славер. «Метреб» оказался закрытым, там недавно случился пожар. Поиски грозили затянуться на всю ночь.

Улицы Арджаса с наступлением темноты были по-прежнему людны. С одной лишь разницей: в праздно прогуливающейся толпе преобладали торгующие телом девицы и продавцы дурманящих снадобий. Снадобья продавались свободно, хотя и по ночам. По слухам, правитель сам любил туманящее мозги забвение, поэтому лояльно относился к подобным развлечениям. В Амастриде «торговцев грезами» вешали на позорных столбах. И впрямь мудра набившая оскомину истина: сколько городов – столько законов.