Наталья Колесова - Прогулки по крышам

– Ого! – услышала она через мгновение. – Крутовато вы! Келдыш поводил перед ее лицом ладонью. Агата даже не моргнула – не могла. Учитель подержал ее за непослушную тяжелую руку, положил на подлокотник кресла, со вздохом выпрямился и повернулся к невидимой ей бабушке.

– Ну, если вы так с ней обращались, неудивительно, что она выросла такой… тряпкой!

– Келдыш, черт вас возьми! – сказала бабушка, и в голосе ее было бешенство.

– Нет, это вас черт побери, Лидия! – сказал Келдыш с бешенством не меньшим. – Разительное отличие от ее маменьки, да? Вы этого добивались? Только зачем? Вы понимаете, что сотворили? Да любой может заставить ее сделать что ему только будет угодно!

– Отойдите от нее! – рявкнула бабушка. – Отойдите и заткнитесь! Иначе…

Келдыш резко рассмеялся:

– Иначе – что, Лидия? Если бы вы что-то могли сделать, вы бы уже это сделали! Думаете, я не чувствую, как вы меня прощупываете?

Он все же отошел, и Агата видела только тени, отражающиеся на стеклянных дверцах шкафа напротив. Некоторое время двое молчали. Потом бабушка сказала с усилием:

– Хорошо. Успокоились оба. Агата спит и ничего не запомнит из нашего разговора. Уж я об этом позабочусь. Продолжайте.

– Итак, – ровно сказал Келдыш. – В детском саду появилась кошка. С этого момента у девочки пошло резкое улучшение. Она начала реагировать на окружающее, улыбаться, играть, разговаривать. Врачи порекомендовали взять животное домой. Вы взяли. Развитие ребенка выправилось, она пошла в нормальную школу, хоть и в более позднем возрасте. Потом вы… испугались. Чего вы испугались, Лидия?

Тишина.

– Вы наблюдали за девочкой и котом. Они понимали друг друга не то что с полуслова – со взгляда. Не удивлюсь, если вы провели несколько экспериментов, и они вас напугали. А вдруг, подумали вы, это не просто дар к общению с животными, как в старину говорили: «петушиное слово знает»? А вдруг – это зачатки магии, которые еще не улавливают периодические обследования? А вдруг они разовьются? А вдруг она пойдет по стопам… семьи Мортимер? И тут у вас открылась жесточайшая аллергия. Врачи запретили держать в доме животных – любых. Кота – наверняка со слезами – отдали «в хорошие руки», но девочка уже подросла, уже выровнялась, уже не так тяжело перенесла разлуку со своим любимцем… Все обошлось, да, Лидия? Все обошлось на этот раз.

Келдыш помолчал.

– Я тоже кое-что видел. И тоже не сразу обратил внимание. Если бы не ваша… аллергия, мы могли бы получить любопытные результаты.

– К чему, – спросила бабушка надтреснутым голосом, – к чему вы мне все это говорите?

– К тому, – сказал Келдыш резко, – чтобы вы не пытались что-то скрывать от меня. Я все равно до этого доберусь. У вас есть что еще мне сказать, Лидия? Я не тороплю. Подумайте. Повспоминайте. А сейчас – разрешите откланяться. И в следующий раз воздержитесь от таких… резких жестов. Я всегда… восхищался вами, что бы и как бы там ни было. Я бы не хотел потерять еще и это.

Он мелькнул мимо глаз Агаты. Бабушка посидела еще, потом тяжело поднялась и с трудом подошла. Положила руку на ее лоб.

– Агата, – сказала тихо. – Проснись.

Агата вздрогнула. Поморгала и потянулась. Бабушка стояла рядом и грустно смотрела на нее.

– Проснулась?

– Я что, заснула?

Агата со смущением огляделась. Келдыша уже не было. Агата помнила, что они что-то долго и нудно обсуждали с бабушкой, и она устала прислушиваться и начала клевать носом над книжкой, а потом… Кто-то ссорился. Соседи за стеной, что ли? Или бабушка смотрела какой-то фильм? Она потерла глаза. В памяти еще мелькали обрывки сна, но уже не разобрать и не вспомнить что к чему и что там было таким интересным и важным – как часто бывает после не вовремя зазвонившего будильника…

– Хочешь чаю? – спросила бабушка.

Келдыш приходил раз в неделю. Теперь Агату не обязывали присутствовать при беседе взрослых. Но и не отсылали в свою комнату. Поэтому Агата выбрала половинчатое решение – садилась с книгой на кухне. Оттуда слышно почти все. Особенно, когда говорят повышенным тоном. Но повышенным тоном они почти не говорили. А если говорили, то всегда начинала бабушка. Келдыш – удивительно! – разговаривал вежливо, спокойно, даже с юмором. Чаще всего они вспоминали общих знакомых – то ли по столице, то ли по Академии. Это было слушать неинтересно. А вот когда начинали обсуждать историю создания или область применения какого-нибудь заклинания или вспоминать разные забавные (и не очень) случаи, случавшиеся с нерадивыми студентами и даже – подумать страшно! – с самим Келдышем… Правда, маги при этом сыпали специальными терминами, которые Агата не то что не понимала – повторить не могла.

В этот раз Келдыш пришел раздраженным. Начал чуть ли не с порога:

– Что за бардак творится тут у вас в провинции!

– Я всегда предполагала, что рыба гниет с головы, то есть со столицы, – надменно заметила бабушка. – Что, опять какое-то нарушение ваших хваленых правил?

– Моих правил! – хмыкнул Келдыш. – Город кишмя кишит незарегистрированными магами! Сегодня на базаре я буквально за руку поймал ведьму – пыталась всучить мне амулет от сглаза! Ни лицензии, ни клейма, ни разрешения на торговлю! А ведь сильная девчонка! Ей бы в Академии учиться, а теперь – штраф и тюремное заключение! Куда только ваша мэрия смотрит! Придется составлять записку в СКМ…

– Все вам неймется, Ловец, – сухо сказала бабушка. – Пейте чай.

– Ведь с последней войны прошло не так уж много времени! Вы что тут, все с ума посходили? Хотите ее повторения?

– Пейте чай.

Агата положила книжку на колени. Пауза. Потом бабушка сказала:

– Когда я переехала в… провинцию, сначала тоже была шокирована. Потом я поняла и свыклась с одной простой мыслью. И вам к ней тоже придется привыкнуть.

– К какой?

– Это была не просто очередная Магическая война. Это была Столичная Магическая война. Несмотря на миллионы жертв, несмотря на то, что столицу отстраивали заново всей страной, это была война столицы. И столичного округа. Понимаете? В провинции слегка ужесточили надзор и чуть ограничили права магов, ввели обязательные тесты на мэ-эс в детсадах и школах. Ну и что? Вечно в этой столице что-то выдумывают! А мы как ходили, так и будем ходить заговаривать зубную боль к нашей нелицензированной бабке Паше, а не к вашему высококлассному клейменому специалисту, обученному в Академии… Она-то нам ничего дурного не делала! Вот так вот, Келдыш. Не надо пронзать меня этим вашим профессиональным взглядом, мальчик. Просто усвойте это. И пейте чай.

Агату вызвали к директору прямо с урока литературы.

– И возьмите с собой сумку, Мортимер…

– На выход с вещами! – пропела за спиной Дьячко.