Наталья Колесова - Прогулки по крышам

Утро и Келдыш смотрели на нее, когда Агата открыла глаза.

– Доброе утро, – сказала она благовоспитанно.

– Доброе… что, черт возьми, вы здесь делаете?

Она растерялась от неожиданности нападения. Завозилась и наткнулась под одеялом на ногу Келдыша. Он отодвинулся.

– Сплю…

– Вам что, на кровати было тесно?

– Нет…

– Тогда зачем вы улеглись со мной?

Агата растерянно моргала, глядя на него снизу. Она не понимала, что его так разозлило. Поэтому сказала правду:

– Мне было страшно.

Келдыш потер щеки. Наверное, его опять раздражает выступившая за ночь щетина.

– С чего это?

– Ну… просто.

Он помолчал:

– Я как… не… буйствовал?

Она не поняла, про что он спрашивает. Мотнула головой.

– Только разговаривали…

Келдыш насторожился.

– О чем?

– Не знаю. Вы на иностранном.

– Так. – Он, прищурившись, рассматривал ее. – Значит, вам одной стало страшно. А со мной?

– Что – с вами?

Келдыш длинно вздохнул:

– Мортимер, я, конечно, не в курсе, как велик ваш сексуальный опыт, но разве бабушка никогда не говорила вам, что не стоит кидаться в постель к малознакомым мужчинам?

Агата открыла рот, и Келдыш добавил:

– И к хорошо знакомым – тоже.

– Я не кидалась к вам в постель! – высокомерно указала Агата. – Я просто прилегла рядом. А вчера в катакомбах у нас вообще была одна лежанка. Я что там, на полу должна была спать?

– Вчера – другое дело, – пробормотал Келдыш, морщась. – Вчера я был вменяемый…

И чуть не раздавил ее.

– Вы пить хотите?

– Просто подыхаю.

Агата свесилась с дивана и достала с пола большую кружку с водой.

– Вот.

Он принял без благодарности. Жадно выпил.

– Вы как? Вам лучше?

Он скривился.

– Не считая того, что меня будто танком переехало, – отлично. И будет еще отличнее, если вы сейчас уберетесь!

– К-куда?

– Куда угодно – в ванную, на кухню, в спальню… Давайте, Мортимер, проваливайте!

Ну и пожалуйста! Агата так резко села, что голова закружилась. И тут же принялась заполошно одергивать задравшуюся майку. Покосилась. Келдыш лежал, закинув руку за голову. Смотрел в потолок. Подумав, Агата обернула вокруг себя покрывало и «убралась» в ванную. Там умылась, оделась, почистила зубы вчерашней оранжевой щеткой. Уставилась на себя в зеркало. Бледная, даже какая-то синяя. Под глазами – темные круги. Сейчас бы Лизину косметичку. И вообще, когда все это закончится, она начнет по-нормальному краситься. И пойдет в солярий. И будет заниматься спортом. Может, тогда у нее появятся и нормальная грудь… и коленки… И вообще что положено.

Она осторожно приоткрыла дверь. Келдыш гремел на кухне посудой и дверцами шкафчиков.

– Я уже кофе сварил, – сообщил он, объявляясь на пороге кухни. Взлохмаченный, сонный и недовольный. – Вы что, там жить собираетесь?

Агата поспешно посторонилась. Келдыш хлопнул и дверью ванной. Агата вздрогнула. Ну до чего неприятный тип! Как с таким можно жить в одной квартире? Наверное, поэтому он до сих пор не женат.

А может, уже развелся? Наверняка мадам Келдыш от него просто сбежала. Интересно, какой она была? Похожа на тех моделей из журнала? Конечно, он-то может себе таких позволить. Это Агата должна ждать, пока какой-нибудь… Вуд соизволит ее заметить, а Келдышу стоит только пальцем поманить…

Агата сидела, спрятав под себя руки, и уныло смотрела на остывающий кофе, когда на кухне объявился Келдыш – дамский любимчик.

– Что за кислая мина? – спросил уже бодро, усаживаясь напротив. – Кофе не понравился?

– Кофе? – спохватилась Агата. Отхлебнула и чуть не поперхнулась. – Хороший… кофе. Крепкий.

На самом деле кофе был не просто крепкий, а суперкрепкий. Ядерный, сказала бы бабушка. И суперсладкий. А Келдыш еще намазывал сухарь сгущенкой и хрустел так аппетитно, что обычно ничего не евшей с утра Агате захотелось тоже. Заметив ее взгляд, Келдыш подвинул банку:

– Угощайтесь.

Теперь они хрустели оба. Не спрашивая, Келдыш подлил ей еще кофе.

– Вы не снимали кольцо ночью?

Перестав жевать, Агата поглядела на него.

– Кольцо, – повторил Келдыш ей, как глухой. – Не снимали?

Что-то такое, наверно, отразилось на ее лице, потому что Келдыш хищно подался вперед.

– Не снимали?

– Не снимали! – огрызнулась Агата с набитым ртом.

– Тогда собирались? – не отставал Келдыш.

– Да.

– Зачем? Я же говорил вам!

– Чтобы вам помочь.

Пауза.

– То есть?

– Я думала, вам стало плохо, потому что вы его мне отдали…

Голос Агаты затухал. Келдыш молчал, и она глядела в свою чашку.

– Я совершенно не подхожу на роль святого, Мортимер!

Агата невольно вскинула глаза:

– А?

– Вы, вероятно, решили, что я, жертвуя жизнью, отдаю вам свою волшебную силу?

Агата вновь принялась рассматривать чашку. Она знала, что опять покраснела. Действительно, очень стыдно хорошо думать о Келдыше – под взглядом того же Келдыша.

– Отношения между кристаллизатором и его владельцем более сложные. Вы не понимаете.

– Конечно, – сказала Агата. – Не понимаю. Я ничего не понимаю в вашей магии. Не знаю, с чего бы это?

Келдыш снова помолчал.

– Я уже объяснял, что мои силы и жизнь не заключены в этом кольце. Так бывает только в сказках. Так что кольцо мне не поможет.

Побарабанил пальцами по столу. Добавил – как-то неохотно:

– Пока оно у вас, мое местоположение трудноопределимо. А значит, и ваше – тоже.

Агата сжала кулак, внимательно осматривая кольцо.

– Там что, и вправду встроен какой-то маячок?

– Маяк не в кольце.

Келдыш полуотвернулся к окну. Агата посмотрела на него. На кольцо. Сжала-разжала пальцы. Сказала, поглядывая на учителя:

– Мне говорили, что у всех магов… все маги заклеймены…

– Не такая уж большая плата за право пользования магией.

– И вас могут найти по этому вашему… клейму?

– В паре с крисом они создают мое персональное… хм-м… эхо. Да. Любая карта города и любой мало-мальски сносный маг-искатель.

– А я что…

– Вы глушите эхо.

Агата почувствовала разочарование. Вот навыдумывала себе! И Келдыш еще напустил туману. «Даже если вам станет страшно. Очень страшно». А заботился он вовсе не о ней, Агате. О себе.

– Так вы поэтому ночью просили меня не уходить… – пробормотала себе под нос. Келдыш услышал. Нахмурился.

– Я – просил?

– «Только не уходите, Мортимер… только не уходите», – процитировала Агата.

Келдыш нахмурился еще больше.

– Не помню. Вы моете посуду.

Он ушел в комнату. Заработал телевизор. Агата не спеша мыла тарелки и чашки. Она любила возиться в воде. Дома еще и пела при этом. А бабушка иногда подпевала… Когда делать стало совсем нечего, Агата поплелась в комнату. Келдыш лежал на диване и, уткнувшись подбородком в подушку, смотрел телевизор.