Ирина Юрьева - Магия взгляда. Часть 1: Руни

Орм извлек меч из ножен, поскольку после слов Фланна не мог отступить.

— Вальгерд! Защищая лесянку, призываю тебя на суд Истины! — четко прозвучал его голос.

Бронвис вдруг поняла, что, кто бы из них ни победил, она все равно проиграет. Помня обычаи этих земель, она знала, что если в поединке погибнет Вальгерд, то его сестра станет отверженной, так как вина одного человека ложится на весь его род. Победитель не станет ее защищать, он позабудет о ней, потому что…

— Потому что возьмет себе эту лесную дрянь! — промелькнуло в ее мозгу. — Если же…

Бронвис вздрогнула, ей неожиданно стало не по себе. Мысль о победе брата над Ормом была много хуже. Бронвис не знала, как тогда сможет жить. И, представив, что сейчас Вальгерд вытащит меч и ответит на вызов, она бросилась прямо к нему:

— Нет, не надо! Остановитесь! Заклинаю расплатой!

Заклинаю расплатой… Когда-то старая нянька, желая развлечь двух детей из поместья на землях Гокстеда, рассказала им сказку о человеке, который заключил союз с Лайцерфом. Чтобы получить то, что нужно, было достаточно просто сказать: “Заклинаю расплатой!” Но даром ничего не давалось, за все нужно было платить. Обретая желанное, человек знал, что взамен должен исполнить любой приказ покровителя.

Бронвис не помнила, чем завершилась нянькина сказка, однако ее поразила возможность взять то, что захочешь, без всяких усилий. Вторая часть фразы: “За долг!”, выражавшая волю Лайцерфа, ее не задела. Какая ей разница, в чем заключается плата, если желанное здесь и сейчас?

Заклинаю расплатой! Тогда, засыпая, она долго твердила эти слова, а наутро, за завтраком, когда Вальгерд потянулся за сладким куском пирога, она вдруг сказала: “Мое! Заклинаю расплатой!” С того дня это стало любимой игрой.

Заклинаю расплатой… Теперь Вальгерд ей позволял очень многое: выбор игрушек, походы с мальчишками, даже брать старый кинжал, который ей был совершенно не нужен, но казался желанным, поскольку брат никогда не давал его. Так продолжалось до того дня, когда Вальгерд сказал ей: “За долг!”

Его просьба казалась несложной: взять деньги у старой няньки и принести ему. Бронвис знала, где старушка хранит их. Ей даже не было страшно, когда, сжав в кулаке горсть тяжелых золотых кругляшков, она вышла из комнаты.

Вальгерд остался доволен, а вечером нянька, хватившись пропажи, пошла к их отцу. Его суд оказался безжалостным: на конюшне всю ночь раздавались крики прислуги. Виновных не нашли, денег старушке не вернули, однако двое были забиты до смерти, а молодая служанка, прибиравшая комнаты, выгнана вон.

Бронвис не заподозрили, но, испугавшись того, что случилось, она постаралась забыть эту фразу из сказки. Надолго? Тогда ей казалось, что навсегда.

Бронвис было тринадцать, когда мимо их замка проехал кортеж очень нарядных всадников. Вскоре она услышала, что ее дядя с сыном вернулись на время в родные места из Лонгрофта.

— Тот еще проходимец! — в сердцах бросил отец о своем младшем брате.

Вальгерд рассказал сестре, что когда-то их дед отказался от младшего сына и не оставил ему ничего, однако дядя был ловок, умен и предприимчив. Уехав в столицу, он вскоре удачно женился и приобрел нужные связи.

— Теперь он не просто богаче отца, но намного влиятельней! — зашептал он сестре. — Если бы только он захотел нам помочь!

Очень скоро они получили приглашение к дяде. Бронвис сделала все возможное, чтобы прилично одеться, втайне надеясь, что старое платье не сможет испортить ее красоту. Она давно знала, что хороша собой, все мальчишки твердили об этом, а те, кто постарше, пытались украдкой потискать ее, но особенно не приставали, всерьез опасаясь Вальгерда, который уже задал трепку кое-кому из особенно пылких поклонников Бронвис. Пользуясь славой распутника, он почему-то берег сестру.

Оказавшись у дяди, оба немного смутились, однако вскоре освоились. Дядя показался девочке очень красивым и элегантным, несмотря на свой возраст. Не скрывая восторга при виде Бронвис, он сразу расцеловал ее и весь вечер развлекал разговорами о светской жизни, жалея, что девочка вряд ли сумеет попасть ко Двору. Очень скоро к ним присоединился Гольд.

— Мой старинный друг, не последний среди слуг Властителя! — гордо заметил дядя.

Гольд был строен, подтянут и высокомерен. Глаза его были равнодушны и холодны, а одежда дорога и изысканна. Рядом с Гольдом дядя казался слегка суетливым, и даже брату с сестрой было видно, что он боится его. Гольд ни разу не обратился к Бронвис, как будто ее не было в комнате, но Вальгерд ему понравился, он очень долго разговаривал с ним.

Неожиданно дверь отворилась, пропустив в залу юношу. Он был ровесником Вальгерда, но не похож на него. Светлые пряди волнистой челки мягко спадали на чистый лоб, большие глаза излучали ровный серо-зеленый свет. Бронвис подумала, что ни разу еще не встречала такого красивого юношу. Улыбнувшись, он поклонился с мягким достоинством.

— Извините, что опоздал! — обратился он к гостям.

— Хорошо хоть, вообще зашел! — рассмеялся дядя и, обернувшись к племянникам, он представил вошедшего:

— Ленд, мой сын и ваш брат. К сожалению, он не добьется успеха в нашей столице, поскольку слишком много мечтает!

Слова не задели Бронвис, весь вечер она не спускала глаз с Ленда. Заметив интерес девочки, он заговорил с ней, и вскоре она убедилась, что дядя был прав: Ленд и вправду не знал окружающей жизни, живя в своем мире, где были лишь музыка, книги, картины, стихи. Он часами мог говорить о них.

Будь рядом кто-то другой, Бронвис бы осмеяла глупца, что посмел докучать ей такой ерундой, но ведь это рассказывал Ленд! Не понимая и половины его слов, она упивалась самим звуком голоса. Бронвис теряла голову, погружаясь в сияние серо-зеленых глаз!

Нежданно молодой человек вдруг смутился, потом извинился и вышел. Гольд впервые за вечер с иронией посмотрел на нее.

— Совсем девочка, а уже хочет… — сказал он ее дяде очень двусмысленным тоном. Бронвис собралась ему резко ответить, но дядя понял ее.

— Не обижайся на Гольда, он сказал комплимент! Он признал, что ты взрослая. Ты настоящая женщина! — пояснил он ей.

Бронвис покраснела от удовольствия. С этого часа она старалась все время быть рядом с Лендом, но молодой человек почему-то упорно ее избегал, чем всерьез обижал.

Как-то Ленд показал ей портрет. С ровной белой эмали смотрела круглолицая девушка с робкой улыбкой.

— Это моя невеста, — пояснил Ленд.

Наверное, он полагал, что слов будет довольно, но Бронвис не приняла разговора всерьез. Девушка ей показалась испуганной серенькой мышкой, бесцветной и неинтересной.

— Кто станет такую любить? — удивленно спросила она.

— Я, — ответил ей Ленд. — Мне не нужно другой!