Ирина Юрьева - Магия взгляда. Часть 1: Руни

Внешне Вальгерд уподобился этому сброду. Он теперь не носил украшений за исключением камня на черной цепочке. Но этот булыжник, покрытый налетом, похожим на ржавчину, вряд ли заслуживал право назваться дорогим самоцветом.

— Какое уродство! — подумала Бронвис, заметив у него медальон.

Ей было трудно припомнить, откуда он взялся у брата, спросить же и в голову не пришло.

Оказавшись в своей старой комнате, Бронвис пришла в ужас. Здесь кто-то явно успел похозяйничать: с двери сняли засов. Знаменитый бархатный полог, привезенный из Лонгрофта, так же исчез, как и все гобелены со стен, как и мягкие шкуры. На сундуках для одежды были сбиты замки. Половина нарядов, оставленных в замке, пропала. При виде такого погрома она замерла. Ей безумно хотелось броситься вниз и, вцепившись в рубашку Вальгерда, выкрикнуть брату в лицо:

— Ты считал, что я больше уже не вернусь?! Ты поверил, что замок лишь твой? Я ведь тоже хозяйка! Запомни!

В столице, наверно, она бы так и поступила, но здесь Гальдорхейм… До отъезда красавицы к Орму, когда Хейд бывал у них в замке, брат не посмел бы так с ней обойтись, а теперь…

Бронвис вдруг поняла, что она беззащитна: никто не решится помочь ей, она в полной власти Вальгерда. Брат может велеть своим диким дружкам обращаться с ней, как с королевой или, напротив, как с девкой или прислужницей. Может вступиться, когда кто-то слишком зарвется, или унизить ее.

Эта мысль пробудила тоску. Если Вальгерд позволил так разгромить эту комнату, вряд ли ей стоит наивно мечтать, что он станет заботиться о сестре, так нежданно вернувшейся в замок. Она лишь помеха ему!

Бронвис стал бить озноб. Осторожно присев на кровать, она плотно закуталась в плащ. Орм… Сначала он подал надежду, потом прогнал прочь… Эта ведьма из леса околдовала его… Обрекла ее, Бронвис, на муки, заставив вернуться к Вальгерду… Орм… Руни…

— Вы оба! Вы оба заплатите мне!

Но мечту об ужасной расправе прервал голос Сварты, спросившей с испугом: “Мы здесь будем жить?”

Удивленно взглянув на служанку, Бронвис ответила:

— Мы? Ты забыла, где твоя комната? Хочется верить, что звонок в полном порядке. Если я захочу, то смогу тебя вызвать сюда. А пока приберись, приведи все в порядок.

— Но я…

— Что такое?

Гнев Бронвис заставил Сварту умолкнуть, хотя ей хотелось напомнить: хозяйка сама говорила, что грязь могут выгрести и деревенщины, Сварте же нужно прислуживать только ей лично.

По счастью, Сварта быстро нашла все, что нужно. Ей были не слишком приятны бесстыдные взгляды прислужников и очень грубые шутки, однако никто не решился приблизиться к ней. Слуги не смели ее трогать, так как не знали, что значит для Вальгерда слово ее госпожи.

Оказавшись у Бронвис, Сварта сразу сказала, кивнув на дверь:

— Вам бы неплохо приделать засов.

— Знаю и без тебя! — огрызнулась красавица, всем своим видом показав, что советы служанки ей ни к чему.

Пока длилась уборка, Бронвис не двигалась. Вычистив комнату, Сварта хотела спросить, не сходить ли спросить, где ей взять гобелены, но потом передумала.

— Если хозяйка захочет вернуть свои вещи, то пусть спросит брата. Он вряд ли посмеет не выполнить личную просьбу сестры, а мне может и отказать, — промелькнуло в мозгу.

Сварта знала, что в сундуках есть белье и ковры. Уезжая из этого замка в начале весны, Бронвис, помня, что в Лонгрофте часто, приехав к хозяину, гость получал лишь пустую комнату, захватила с собой все необходимое.

Вынув нужные вещи, служанка постаралась придать помещению жилой вид.

— Здесь не слишком роскошно, но все же пристойно, — подумала Сварта, закончив.

Она справедливо ждала похвалы, но хозяйка молчала.

— Я сделала все, что могла! — наконец очень громко сказала она.

— Так иди!

Пришлось выйти. Уже оказавшись в комнатке, где она раньше жила, Сварта честно призналась, что место при Бронвис не кажется ей подходящим. Она не хотела здесь жить!

Бронвис не хотелось спускаться в центральную залу, но выхода не было. Только Вальгерд мог приказать слугам врезать засов или просто замок. Слуги не подчинялись. Не смея открыто грубить ей, они повторяли: “Как скажет наш господин!”

— Я сама госпожа! — попыталась внушить им она, но без толку.

Замок был поставлен на место еще до заката. Как видно, считая, что должен загладить вину, брат не только велел сделать это, но даже прислал гобелены и свечи. Ужин тоже подали в комнату, и этот жест успокоил ее.

— Вальгерд помнит, что мы брат с сестрой, и не хочет меня унижать! Если он допустил тот разгром, то, наверное, лишь потому, что не верил в мое возвращение. Но я здесь, и он вновь уважает меня! — промелькнула довольная мысль, чтобы сразу исчезнуть.

Как только Бронвис поверила, что все в порядке, ее сердце сжала тоска.

— Орм и Руни! — опять зазвучало в мозгу, наполняя сердце мучительной болью и гневом. — Я не выдержу! Нет!

Но это были пустые слова. Бронвис знала, что не сумеет ничего изменить. Подойдя к сундуку у стены, что стоял здесь все время с момента отъезда, красавица вынула вещи и быстро нажала деревянный цветок на стене. Дно приподнялось. Осторожно просунув узкую руку, она облегченно вздохнула, нащупав коробочки. Вальгерд их не нашел, весь заветный запас был на месте! Достав одну, Бронвис закрыла тайник. Ей хватило выдержки вновь сложить платья еще до того, как коснуться “дыхания грез”. Открывая коробочку, Бронвис была почти счастлива, так как могла отрешиться от внутренней боли, забыться, уснуть.

Руни не знала, когда потеряла счет времени. Словно пространство свернулось в холодный, мучительно плотный шар мутного льда, а она оказалась внутри. Ни эмоций, ни чувств, ни желаний… Ни жизнь и ни смерть… Но любая попытка разбить этот лед обернулась бы взрывом, способным смести все вокруг.

Свельд, похоже, прекрасно все понимала, стараясь ее не тревожить, но быть рядом с Руни.

— Я очень хочу помочь… Я достала лекарство, оно дает счастье… Ты сможешь забыть обо всем…

Слова Свельд доносились как будто сквозь сон. И бокал у губ…

— Выпей…

Она подчинилась, и стены льда вдруг разошлись… В тисках шара осталось лишь тело, душа отделилась, взлетев к потолку.

— Фетч, приди! Подскажи, что мне делать! — беззвучно взывала она, уже зная: ответа не будет. Она не сумеет исполнить обряд, призвав духа-рысь, но ей стало легче.

— Я снива свободна! Свободна! — казалось, звучало вокруг.

Искра жизни, вернее, инстинкта, рефлекса, еще тлела в теле, веля ему двигаться, но оно больше не было ею самой. Орм спокойно теперь мог жениться на том, что осталось внизу! Он не сможет добраться до Руни, не сможет поймать ее, вновь оскорбить, снова сделать ей больно…

Свободна! Свободна от долга, от выбора, от ненавистного брака. Свободна от монстра, которого вскоре родит, о котором ей целыми днями твердила сестра. Разве может ребенок-спаситель явиться в жизнь таким образом? Разве способен Герой, надругавшись над чувствами, переступить через кровь? Кто сказал, что пророчество сбудется именно так, тот был слеп!