Дэвид Геммел - Троя. Повелитель Серебряного лука

— Я чувствую себя уже лучше, — сказала девочка, и бог опустил ее на землю. Фия указала на свое жилище.

Когда они вошли внутрь лачуги, от ее матери бросились прочь крысы. Бог присел на пол рядом с женщиной и коснулся ее лба. «Она жива, — сказал он. — Неси ее в дом, Вол, — велел бог своему другу. — Мы тоже скоро придем». Бог взял

Фию за руку, они вместе пошли через город и остановились у дома лекаря. «Он очень злой человек», — предупредила девочка, когда бог постучал в деревянную дверь. Дверь открылась, и в дверном проеме замаячил лекарь.

— Что во имя Гадеса…? — начал он. Затем лекарь увидел темноволосого бога и сразу переменился в лице, он как будто весь сжался. — Простите, господин, — поклонился он. — Я не знал…

— Бери свои травы и лекарства и иди немедленно в дом Федры, — велел ему бог.

— Конечно. Немедленно.

Затем они поднялись по длинному извилистому холму туда, где жили богачи. Фия снова почувствовала слабость. Бог взял ее на руки и пообещал накормить. Когда они, наконец, пришли, Фия застыла в удивлении. Это был дворец с прекрасным садом, окруженным высокой стеной, по обе стороны от ворот стояли красные колонны. Внутри дворца пол был выложен разноцветной мозаикой, а стены выкрашены в яркие цвета.

— Это твой дом? — спросила девочка.

— Нет. Я живу здесь, когда приезжаю на Кипр, — ответил бог.

Он отнес Фию в комнату с белыми стенами, расположенную в дальнем конце дома. Там их встретила золотоволосая молодая женщина в зеленой тунике, расшитой по краям золотыми нитками. Она была очень красивой, и бог заговорил с ней, назвав Федрой. «Дай ребенку что-нибудь поесть, — попросил он. — Я подожду лекаря и узнаю, что с ее матерью». Федра улыбнулась маленькой гостье и принесла свежий хлеба и мед. Поев, девочка поблагодарила женщину, и они некоторое время сидели в молчании. Фия не знала, что сказать. Женщина налила себе вина, разбавив его водой.

— Ты — богиня? — спросила девочка.

— Некоторые мужчины говорили мне, что я — богиня, — ответила Федра, улыбнувшись.

— Это твой дом?

— Да. Тебе здесь нравится?

— Он очень большой.

— Да.

Фия поклонилась и сказала тихим голосом. — Я не знаю, что он за бог. Я пошла в храм и увидела его. Он — Повелитель Серебряного Лука?

— Он хозяин многих вещей, — улыбнулась женщина. — Хочешь еще хлеба?

— Да, спасибо.

Федра принесла кувшин холодного молока и налила в кружку. Фия выпила молоко, которое на вкус оно оказалось превосходным.

— Так, — сказала молодая женщина, — твоя мама заболела, и ты пошла в храм за помощью. Он находится очень высоко, и это опасно. Там водятся дикие собаки.

Фия не знала, что ответить, и сидела молча.

— Это было очень смело с твоей стороны, — похвалила ее Федра. — Твоей маме повезло, что у нее есть ты. Что случилось с твоими волосами?

— Мама остригла их. У меня вши, — девочке снова покраснела.

— Я приготовлю тебе ванну. И мы найдем какую-нибудь мазь от укусов и царапин на твоих руках.

Вернулся бог. Он переоделся в белую тунику до колена, расшитую серебряными нитками, длинные волосы убрал с лица и завязал в хвост.

— Твоя мама очень слаба, — сказал он, — но сейчас она спит. Лекарь будет приходить каждый день, пока она не поправится. Вы обе можете оставаться здесь, сколько пожелаете. Федра найдет работу для твоей мамы. Это ответ на твои молитвы, Фия?

— О, да, — воскликнула девочка. — Спасибо.

— Ей интересно, не Аполлон ли ты, — улыбнулась Федра.

Он встал на колени рядом с Фией, и она заглянула ему в глаза.

— Меня зовут Геликаон, — сказал он, — и я не бог. Ты разочарована?

— Нет, — ответила девочка, хотя это была неправда.

Геликаон встал и обратился к Федре:

— Должны придти купцы. Мне нужно с ними поговорить.

— Ты все еще намерен завтра отплыть в Трою?

— Я должен. Я обещал Гектору быть на свадьбе.

— Сейчас сезон дождей, Геликаон, почти целый месяц в море свирепствуют бури. Это обещание может дорого тебе обойтись.

Геликаон наклонился и поцеловал ее, а затем вышел из комнаты. Федра села рядом с гостьей.

— Не расстраивайся, девочка, — сказала она. — Он, на самом деле, бог. Просто не знает об этом.

Искупав и уложив маленькую Фию спать, Федра вышла на террасу и остановилась, наблюдая за вспышками молнии. Холодный свежий ветер дул со стороны сада, наполняя воздух ароматом жасмина, растущего у западной стены. Она устала, ее охватила необъяснимая грусть. Сезон дождей почти закончился, и скоро Геликаон отправится в Трою, за сотни миль отсюда, а затем — на зиму в Дарданию. Федра рассчитывала на страстную ночь, представляла его упругое тело, чувствовала вкус его губ на своих. Вместо этого он вернулся с изголодавшимся, искусанным блохами ребенком беззубой женщины, которую чуть раньше принес Вол. Сначала Федра рассердилась, а теперь ей было просто грустно. Спрятавшись от дождя, женщина закрыла глаза и представила себе большие и испуганные глаза, худое измученное лицо девочки, обритая голова которой была вся искусана. Малышка заснула рядом с комнатой своей матери. Федра почувствовала желание обнять Фию, прижать к сердцу и поцеловать. Ей хотелось, чтобы в огромных голубых глазах девочки больше не было ни боли, ни страха. Но это было ей не подвластно. Федра поправила покрывало и подложила под голову ребенка мягкую подушку.

— Приятных снов, Фия. Здесь ты в безопасности.

— Ты — его жена?

— Нет. Он — один из моих покровителей. Я, как и твоя мама, одна из служительниц Афродиты.

— Но у нее теперь нет покровителей, — сказала Фия, засыпая.

— Спи.

«Конечно, у нее больше нет покровителей, — подумала про себя Федра. Ее мама постарела раньше времени, став безобразной и худой. Как постарею и я…», — вздохнула она. Несмотря на то, что она по-прежнему была хороша собой, скоро ей исполнится тридцать пять. Тогда покровители покинут и ее. Федра рассердилась: «Ну и что с того? Я теперь богата».

И все же чувство грусти не покидало ее. За восемнадцать лет своей службы Афродите она беременела девять раз. Но каждый раз она отправлялась в храм Асклепия, где глотала горькие травы, чтобы избавиться от плода. Последний раз это было пять лет назад. Она медлила целый месяц, раздираемая между желанием увеличить свое богатство и растущей необходимостью стать матерью. «В следующий раз, — пообещала она себе. — В следующий раз я рожу ребенка».

Только следующего раза не наступило, и теперь Федре снились дети, которые плакали в темноте и звали ее. Женщина бежала, пытаясь их найти, но каждый раз просыпалась в холодном поту. Она плакала, и ее рыдания эхом наполняли пустоту ее жизни. «Моя жизнь не пустая, — сказала она себе. — У меня есть дворец и слуги, достаточно денег, чтобы прожить оставшуюся жизнь, не нуждаясь в мужчинах. Неужели это правда?» Ее настроение менялось целый день, и она чуть не расплакалась, когда Геликаон сообщил ей, что собирается идти в храм Аполлона. Однажды, год назад, она ходила туда с ним и видела, как он стоял на самом краю скалы с высоко поднятыми руками и закрытыми глазами.