Дэвид Геммел - Троя. Повелитель Серебряного лука

Она вспомнила голубые глаза Гаруса, ее охранника, его мягкие светлые ресницы, которые касались щек, когда он спал. Халисии нравилось его будить, чтобы увидеть, как он взмахивает своим светлыми ресницами, как его глаза смотрят на нее с любовью и удивлением. Он погиб в последнем сражении — копье пронзило ему грудь, а меч угодил в желудок — пытаясь защитить ее и Дио. Гарус умер до того, как они все ее изнасиловали. Халисия была рада этому. Он умер, прежде чем убили Дио.

Царица услышала тонкий пронзительный звук. Это был ее собственный голос, но она не знала, как замолчать.

— Халисия! — еще один голос проник во мрак ее сознания. — Халисия!

Она вернулась мыслями к своему детству, отец держал ее за руки, улыбаясь. От него пахло лошадьми, шкурами, который он носил. Царица потянулась и потянула за засаленные косички его бороды. Отец засмеялся и крепко прижал ее к груди. Она почувствовала, как ее обняли мягкие и нежные руки.

— Халисия. Это Эней. Вернись ко мне.

Эней? Они называли его Геликаон. В ее сознании было много Энеев, много Геликаонов. Там был застенчивый испуганный мальчик, которого она едва замечала, поглощенная любовью к своему ребенку. Однажды он исчез на чужестранном корабле, и Анхис сказал, что он не вернется. Но он вернулся в страшный день. После смерти Анхиса она была уверена, что Эней убьет ее, или она убьет себя и своего сына. Но он не убил. Геликаон снова уплыл через несколько дней, сделал Дио царем, оставив их под защитой Гаруса и старого Павзания. Это были самые счастливые годы…

— Халисия, посмотри на меня. Посмотри на меня!

Она подняла глаза, но ее обнимал не отец. У отца были карие глаза, а эти — голубые. Царица вспомнила голубые глаза…

— Халисия! — она почувствовала, как сильные руки трясут ее. — Это Эней. Скажи: «Эней».

— Эней. — Женщина нахмурилась и посмотрела на опасный край скалы и серое море под их ногами. — Что ты здесь делаешь?

— Твоя служанка сказала, что видела тебя здесь. Она испугалась за твою жизнь.

— Мою жизнь? Я больше не живу. — Он снова прижал ее к себе, Халисия прижалась щекой к его плечу. — Мой сын был моей жизнью, Эней, — сказала царица спокойно. — Я не живу без него.

— Теперь он гуляет по зеленым полям элизиума, — уверил ее Геликаон. — С ним твой охранник… это был Гарус? Он держит его за руку.

— Ты веришь в это? — спросила Халисия, вглядываясь в его лицо.

— Да, верю.

— А в силу снов ты веришь?

— Снов?

— Когда я лежала… как я думала… умирая, мне снилось много снов, Эней. И все они были ужасными. Я видела кровь и огонь, горящий город. Я видела море, полное кораблей с жестокими людьми. Я видела войну, Эней. Я видела падение царей и смерть героев. О… столько смертей. — Она посмотрела на него. — Ты веришь в силу снов?

Геликаон увел ее с вершины скалы, они сели на зеленом склоне.

— Одиссей говорит, что есть два рода снов. Некоторые рождаются от крепкого вина и обильной пищи, а другие посылают нам боги. Конечно, тебе снилась война и кровь. На тебя напали мерзавцы. В твоем сознании множество кошмарных видений.

Его слова странным образрм подействовали на царицу, у нее появилась надежда. Они сидели в молчание какое-то время. Затем Халисия вздохнула.

— Гарус любил меня. Я собиралась спросить тебя, не будешь ли ты возражать против нашей свадьбы. Они забрали той ночью двоих дорогих мне людей, Эней. Моего Дио и сильного сердцем Гаруса.

— Я не знал. И, нет, я бы не возражал. Он был хорошим человеком. Но ты еще молода, Халисия, и красива. Если боги захотят, ты снова обретешь любовь.

— Любовь? Надеюсь, нет, Эней. Да, только часть сна была светлой и радостной. Но если то, что я видела, сбудется, разве не означает, что другие видения войны и смерти тоже правда?

— У меня нет ответов на эти вопросы, — сказал он. — Все, что я знаю: ты — царица Дардании, и народ любит тебя. Никто не займет твое место, и, пока я жив, никто не будет тебе угрожать.

— Они меня любят, — вдохнула она печально. — Но будут они любить меня, когда родится чудовище?

— Какое чудовище?

— Чудовище в моем животе, — прошептала ему Халисия. — Это зло, Эней. Это микенец.

Геликаон взял ее за руку.

— Я не знал, что ты беременна. Прости, Халисия. — Он вздохнул. — Но это не чудовище. Это просто ребенок, который будет любить тебя, как Дио.

— Это будет мальчик с темными волосами и серыми глазами. Я видела и это.

— Тогда он будет царевичем Дардании. Людей учат злу, Халисия. Я не верю, что оно рождается в них. Не важно, как их зачали.

Царица успокоилась в его объятиях.

— Ты — хороший человек, Эней.

— Мои друзья называют меня Геликаоном. Я надеюсь, что ты будешь моим другом.

— Я — твой друг, — сказала она. — И всегда им буду.

Он улыбнулся.

— Хорошо. Я покину Дарданию через несколько дней. Я хочу, чтобы ты и Павзаний продолжили собрания людей, на которых вы будете заниматься их нуждами. Они доверяют тебе, Халисия. А теперь они видели мою твердость, поэтому будут прислушиваться к твоей мудрости. Ты готова снова стать царицей?

— Я готова, если ты просишь, — ответила Халисия. — Ради нашей дружбы.

Затем к ней снова вернулось видение — яркое и такое реальное. Геликаон стоял перед ней в белой тунике с золотыми краями, в его руках было драгоценное ожерелье.

Закрыв глаза, царица взмолилась, чтобы он никогда не привез ей этот золотой подарок.

Молодой хеттский всадник скакал галопом по равнинам, низко пригнувшись к седлу, его имперский плащ с нашивкой желтого и зеленого цвета развивался на ветру. Он снова посмотрел на заходящее солнце и увидел, что теперь оно близко от горизонта. Всадник не решался ехать по незнакомой стране после наступления темноты и наклонился вперед, подгоняя лошадь. Он решил добраться до Трои до заката.

Всадник был в дороге восемь дней и сменил пять лошадей, одалживая их днем в имперских гарнизонах. Но в этом удаленном конце империи, на западе, не было постов, и на этой лошади он должен был добраться до Трои. Покинув Салапу, последний цивилизованный город в Хеттской империи, он следовал указаниям, которые ему дали — утром солнце должно быть за спиной, а вечером — между ушами лошади, и через четыре дня ты увидишь гору под названием Ида. Обогни ее с севера, и ты доберешься до Трои и моря.

Посланник Хуззиас никогда не видел моря. Все девятнадцать лет он прожил поблизости от столицы Хаттузас, в самом центре хеттских земель. Это было его первое задание в качестве имперского посланника, и он решил исполнить его быстро и точно. Но ему страстно хотелось увидеть море, когда задание императора будет исполнено. Его рука снова потянулась к груди, и он нервно потрогал спрятанные в кожаной тунике бумаги.

Теперь он скакал по зеленой равнине. Хуззиас мог видеть перед собой горное плато, на которое садилось солнце. Солнечные лучи освещали что-то, расположенное на высоком плато. Ему говорили, что у Трои золотые крыши, но он посмеялся над этим: