Вера Ковальчук - Гибельный мир

Ее пальцы сомкнулись вокруг гладкой ручки жезла, и пару мгновений она лежала лицом вниз, отдыхая, хотя огненный ветер по-прежнему хлестал ее.

Гладкий металл, болезненно-приятный в прикосновении к воспаленной коже, напомнил ей, что нужно завершить. Она остановила буйство сил в поврежденной магической схеме, потом с трудом села и уничтожила саму схему.

Встать она уже не смогла. Вырвавшись из-под защиты, растянутой драконицей, Хельд и Рутвен поспели к ней практически одновременно. Они смотрели на нее с испугом, и, ощупав себя руками, она поняла, что вся испятнана брызгами крови, которая обильно натекла из носа и обрызгала ее одежду. Она вытерла рукой лицо, потом еще раз, внезапно выпустила жезл, уткнулась в ладони и разрыдалась.

— Я домой хочу! — всхлипывала она. — В ванну…

Хельд оттолкнул Гордона, подхватил жену на руки и понес к порталу.

— Летим назад, — бросил он драконице.

Та почему-то не стала награждать его презрительным взглядом или как-то иначе реагировать на тон приказа.

Работы по восстановлению Белого Лотоса были в полном разгаре, несмотря на то, что местность еще оставалась опасной. Во дворце, который за счет магического обеспечения остался практически невредим, работали сотни мастеров, они еще не закончили и половины того, что планировали, но императрица уже перебралась туда жить. Это привело в отчаяние службу безопасности, удивило реставраторов, но Аир не была расположена в угоду кому-то менять свои решения. Она просто внимательно посмотрела на спорщиков и заметила: «Это приказ». Услышавшим осталось только выполнять.

Жилые помещения императорского дворца привели в порядок быстро, точно так же, как вычистили весь город от всевозможной нечисти — операцией этой руководили Хельд и Гердер. Пустоши по-прежнему были наводнены всевозможными опасными существами, но их осторожно и последовательно уничтожали, а новых не появлялось. После сделанного по приказу императрицы объявления, что в Пустошах больше не будут плодиться магические твари и что земля тамошняя отдается тому, кто сможет ее обработать и удержать, на ставшие куда менее опасными области хлынули переселенцы. Аир это очень радовало.

Кое-кто вслед за правительницей уже переселялся в столицу, и таких было немало. Разве не показатель безопасности присутствие императрицы в самом сердце Пустошей? Нанятые государством рейнджеры помогали очищать Пустоши от нечисти, и хотя дело шло полным ходом, работы им хватит надолго.

— Ты совсем лишишь рейнджеров хлеба, — усмехнулся Ридо, обрадовавшийся возможности погулять по Пустошам, куда меньше, чем раньше, рискуя своей шеей.

— Нынешним я этот хлеб обеспечиваю, — не согласилась Аир. — Просто не понадобится смена. И, признайся, ты же тоже думаешь, что без рейнджеров было бы неплохо, верно же?

— Не без рейнджеров, — серьезно ответил Ридо. — Без Пустошей.

Так, собственно, думали все.

Работу облегчало то, что наступало самое лучшее время для любой наружной реставрации — лето. Мастеров стали собирать сразу после весеннего праздника цветов, которым начинается лето, и теперь они торопились закончить работу до осени, до дождей. Императрица уже планировала празднование Видуа Солор в стенах нового дворца и советовалась на эту тему с распорядителем. Тот сиял и усердно мельтешил перед глазами, чувствуя себя нужным.

Остатки магических систем Вален Рутао внимательнейшим образом изучил и долго ругал императрицу за безрассудство. Он пытался объяснить ей, что она серьезнейшим образом рисковала жизнью, но Аир отмахнулась, потому что и сама с содроганием вспоминала последнюю септаграмму, которую ей пришлось преодолевать. Она отдавала себе отчет, что едва осталась жива, и не хотела об этом вспоминать. Тем не менее, сознавая свои обязанности и хотя бы исследовательский интерес, объездила с магом все три точки и выслушала его комментарии. Рутао пообещал вернуться к концу лета, чтоб продолжить обучение правительницы, и уехал к себе — изучать трофеи. Разумеется, императорские регалии для изучения ему не перепали, хоть он и поглядывал в их сторону с мучительным интересом.

Драконица не улетела. Причины ее поступков Аир не могла понять, но на вопрос «Что я могу предложить тебе, чтоб ты осталась?», та совершенно спокойно ответила, что ей нужна кровь. Когда оцепенение слышавших ее слегка отпустило, она с удовольствием объяснила, что имела в виду самое малое количество крови, ну вот хоть бы чайную ложечку, и не чьей-нибудь, а именно крови Аир.

На осторожный вопрос, зачем ей нужна кровь императрицы, драконица спокойно ответила, что Аир обладает рядом способностей, которыми не обладает она, либо обладает в малой степени, и что она хотела бы это исправить. Разумеется, после процедуры обмена кровью они будут считаться сестрами, и в этом случае драконица уже никуда не улетит. Поразмыслив, Аир приняла это предложение, и обряд состоялся. Магия для Аир после этого еще упростилась, и порой девушка сама пугалась сил, открывающихся перед ней. Впрочем, драконица, ставшая для нее чем-то вроде второго учителя, быстро умерила ее страх и научила контролировать силы. Теперь золотисто-бронзовая красавица жила в императорском дворце Белого Лотоса в комнатах неподалеку от Аир, бродила по городу, иногда летала в сторону восточных гор, где охотилась.

Императрица стояла на балконе своего дворца, на верхней галерее, откуда лучше всего было видно развернувшееся в городе строительство, и показывала Рено де Навага храмовый квартал. На самом деле он был не один, и в той части города традиционно жили священники всех мастей, их люди, охрана. Аир не собиралась ломать традиции. Там же располагались самые крупные храмы города — Серебряный Храм, Храм Первого Шага и так называемый Домашний, самое древнее сооружение Империи, по легенде заложенный одним из младших апологетов. Скорее всего это было не так, вряд ли даже каменное здание могло выдержать столько лет, но храм по праву гордился своей древностью и, разумеется, больше прочих пострадал за эти пятьдесят с лишним лет. Теперь шел спор на тему того, как лучше всего его отреставрировать. Чтоб подвести черту в этом споре, Рено де Навага и приехал в Белый Лотос.

— Мне кажется, вам все же не стоило рисковать, Святейший, — сказала императрица, подавая первосвященнику бокал с подогретым вином.

— Вам тоже. Но раз уж вы это сделали, чего мне бояться? — Он улыбнулся. — Бог хранит своего слугу. И я счастлив, что мне довелось видеть возрождение Белого Лотоса своими глазами. Я на это не рассчитывал. Я не устаю благословлять Господа за тот выбор, который он сделал моими руками. Теперь и умереть не жалко.