Евгений Малинин - Драконье горе, или Дело о пропавшем менте

– Ну вот… Ты все и забыл… И ладушки!..

Она повернулась и медленно пошаркала к выходу, не забыв прихватить с собой свою свечу. В комнате снова наступил мрак.

«Все», – подумал я и… открыл глаза. Передо мной в каком-то призрачном тумане плавало мутное, черно-белое изображение редкого леса, заросшего оврага, и напряженно-выжидающих физиономий сэра Вигурда, баггейна Барбата и… моей любимой кобылы.

Спустя секунду после того, как я открыл глаза баггейн пискнул:

– Смотри, глаза открыл, значит, в себя приходит…

«Мало мне Фоки, – безразлично подумал я, – Еще одна пищалка навязалась…»

Я снова закрыл глаза и тряхнул головой. В голове явственно что-то звякнуло, и когда я вновь открыл глаза в мир, тот ответил мне утренней, яркой, цветной улыбкой. Такой же улыбкой встретили мое возвращение и мои друзья, включая мою кобылу.

Я встал с пенька и осторожно погладил лошадь по носу, а затем повернулся к сэру Вигурду:

– А ты знаешь, маркиз, я ведь… вспомнил, что разболтала мне бабка за вчерашним ужином!.. Совершенно невероятная вещь!..

– Это секрет? – без всякого видимого интереса спросил сэр Вигурд.

– Да, нет… Услышал я это в застольном разговоре, никаких клятв с меня не брали, так что… А известие такое, что у нашего Демиурга малыш имеется!..

– Кто имеется?! – изумился маркиз, почти так же, как изумился я вчера вечером.

– Малыш, ребенок, киндер!.. – пояснил я для несообразительных и сомневающихся.

– И ты думаешь, что это правда?

– Фрау Холле утверждала, что она была у отпрыска Демиурга нянькой, поскольку она – самая лучшая нянька в мире! И мне почему-то кажется, что эта информация очень нам пригодится!

– И каким образом… – состроил скептическую физиономию сэр Вигурд.

– Не знаю… – честно признался я, – Пока не знаю… Вот найдем Демиурга, тогда, возможно, узнаю…

Я еще раз оглядел окрестности и добавил:

– А сейчас, мне кажется, мы вполне можем продолжить наше путешествие.

Сэр Вигурд молча кивнул и направился к своему бронированному коню, привязанному к тоненькому стволику.

Я поднялся в седло, повернулся к баггейну и увидел вместо остроухого сквота некую, весьма неказистую, помесь… осла с трепетной ланью. Вернее сказать, это был осел с рогами. И этот осел с довольной улыбкой смотрел на меня.

«Он еще к тому же и шутник!» – подумал я, а вслух сказал:

– Ну, двинулись… перевертыш!..

Первым двинулся сэр Вигурд. Его закованный в броню конь неторопливо шагал вперед, прокладывая тропинку для моей лошадки, а позади меня трусил осел Барбат, помахивая рогатой головой. Минут через пять я заметил, что каргуши о чем-то перешептываются, но не успел спросить в чем дело – они вдруг исчезли с крупа моей лошади и образовались на спине Барбата. Болтливый Фока тут же пояснил:

«Ты, сэр Владимир, не обижайся, но у нас теперь своя лошадка имеется»

«Да на здоровье, – спокойно ответил я, – Только смотрите, чтобы эта лошадка вас куда-нибудь не туда не завезла»

Барбат, видимо, тоже уловил мою мысль, поскольку немедленно прибавил ходу и пошел, буквально наступая на задние копыта моей лошади. При этом он еще энергичнее принялся кивать, так что его прямые, острые рожки того и гляди могли воткнуться в ногу моей кобыле. Лошадь, вроде бы никакой опасности не чуяла, а вот я забеспокоился. Повернувшись в седле, я бросил взгляд сквозь решетку забрала, а затем съехал с протоптанной тропинки и предложил:

– Топай-ка ты, Барбат вперед…

Осел остановился и вопросительно посмотрел на меня, явно не желая оставлять свою позицию в арьергарде.

– Если вдруг на нас нападут сзади, тебя прикрою я, а если спереди – сэр Вигурд, – пояснил я, и сообразительный баггейн, мотнув башкой, тут же проскочил вперед. Я двинулся следом, замыкая нашу компанию и радуясь, что теперь в опасности не моя кобыла, а конь маркиза. Правда, конские доспехи вполне могли защитить лошадь Сэра Вигурда от «головного украшения» баггейна.

Вскоре мы выехали на северную императорскую дорогу, и наши лошади перешли на рысь и пошли рядом, оставив сопровождавшего нас осла чуть сбоку.

Я с интересом оглядывал окрестности, тем более, что лес отодвинулся от дороги довольно далеко, давая место полям, лугам, маленьким, не часто встречающимся деревенькам.

Так, без особых приключений мы проехали километров десять, и тут я заметил, что дорога стала сужаться. Потом, с нее как-то незаметно исчезло каменное покрытие и копыта наших лошадей начали утопать в мягкой дорожной пыли. Северная императорская дорога превратилась в самый заурядный сельский тракт, принялась петлять, ухабить, ветвиться.

– Интересно, – прервал я молчание, – А принц уверял меня, что шикарный, мощеный северный тракт тянется до самого Темста! Куда ж он подевался!

– Никуда он не подевался, – усмехнулся сэр Вигурд, – Подевались деньги, отпущенные казной на строительство этого тракта…

– Ты хочешь сказать, их разворовали?

– Я хочу сказать, что их хватило только на… часть дороги, а чтобы не огорчать принца, ему доложили об успешном окончании строительства.

– А если принц узнает об… э-э-э… неточности этого доклада?

– Откуда? – усмешка не сходила с губ маркиза.

– Ну, мало ли… Кто-нибудь расскажет, или сам сэр Каролус отправится по этой дороге…

– Никто ничего ему не расскажет, поскольку все знают, как он гордиться имперскими дорогами, и сказать ему, что дорога плоха, это значит нажить себе могущественного врага – он просто не поверит такому сообщению. Ну а насчет поездки принца… Члены императорского дома никогда не путешествуют на север.

– Почему?.. – искренне удивился я такому сообщению.

– Как я слышал от отца, а он хорошо знает двор, все венценосные особы, начиная с прапрадеда нынешнего императора, очень не любили горы… И принц Каролус не исключение.

Ответ сэра Вигурда был сказан совершенно серьезным тоном, но я тем не менее не удержался от иронии:

– Неужели до такой степени, что даже не желают прогуляться на несколько километров в их сторону?..

– Именно! – подтвердил сэр Вигурд мое ироничное замечание, – Говорят, это как-то связано с горными гномами, но точно никто ничего не знает.

«Императоры, горы… – неожиданно вмешалась в наш разговор писклявая мысль Фоки, – Ты, сэр Владимир, посмотри вокруг, по-моему мы просто заблудились!..»

Я, как и было посоветовано, посмотрел вокруг. Синий лес снова подступил к самым обочинам дороги, превратившейся уже в какой-то заброшенный проселок. Местами короткая синяя трава перехлестывала проезжую часть, показывая насколько часто пользуются этим императорским трактом. А стоявшая вокруг тишина и впрямь наводила мысль на то, что мы безнадежно заблудились! И только мягкий топот копыт наших лошадей несколько успокаивал, да еще юное, безмятежно-уверенное лицо сэра Вигурда, со спокойно глядящими вперед глазами.