Глен Кук - Серебряный Клин

Рыбак был уже здесь; он притаился у двери в приемную, которую успел приоткрыть дюйма на три. Сжимая в руке нож, Смед присоединился к нему.

– Здесь что, открыто?

– Да. Мне это совсем не нравится.

– Может, для клиентов, чтобы они могли войти сюда в любое время?

Рыбак быстро ощупал рукой внутреннюю поверхность двери.

– Может быть, – согласился он. – Но там тяжелый и крепкий засов. Надо действовать очень осторожно.

– Осторожность – мое второе имя.

Рыбак открыл дверь пошире, заглянул внутрь.

– Чисто, – сказал он и проскользнул в приемную.

Смед вошел следом, сразу же направившись к двери, ведущей из приемной в дом. Та тоже оказалась незапертой. Она открывалась в его сторону. Он потянул за ручку. Дверь отворилась легко и беззвучно. Не заметив в этой комнате ничего подозрительного, он шагнул внутрь.

Может быть, ему послышался шелест одежды. А может, – звук затаенного дыхания. Может быть, и то и другое. Смед резко повернулся и бросился прочь.

Его левую лопатку словно огнем обожгло.

Приземлившись на колени, он увидел столкнувшийся с Рыбаком в приемной смутный силуэт.

– Черт, – сказал старик, и в тот же момент фигура пронзительно завопила, а затем метнулась в сторону, выбила зеркальное стекло и выскочила наружу, на какой-то шаг опередив Смеда.

– Это был он, – сказал Рыбак, подойдя к окну.

– Надо думать. Похоже, он нас ждал.

– Слишком шустрый. Наверно, вычислил все остальное тоже. Нельзя позволить ему уйти. – Рыбак выпрыгнул в окно.

Врач удирал со всех ног, нелепо размахивая руками. Бегать этот жирный ежик совсем не умел.

Смед выпрыгнул вслед за Рыбаком. Через несколько секунд он обогнал старика. Расстояние между ним и его жертвой, которая сперва имела фору в шестьдесят ярдов, стремительно сокращалось. Оглянувшись назад, лекарь споткнулся. Смеду удалось выиграть десять ярдов, прежде чем тот снова восстановил равновесие. Ужас придал врачу новые силы, и ему целых полминуты удавалось сохранять прежнюю дистанцию.

Он знал, что убежать ему не удастся. Смед знал, что врач это знает. Несмотря на то что того гнала вперед слепая паника, у него была конкретная цель, место, к которому он стремился…

Врач резко вильнул вправо, в узкий проход между домами.

Смед замедлил бег, осторожно приближаясь к повороту.

В темноте слышался удаляющийся топот.

Смед двинулся на звук шагов. Поворачивая за следующий угол, он удвоил осторожность. И опять зря. Боже, как тут было темно! Третий поворот.

Он резко остановился. Звуки поспешных шагов впереди стихли. Он попытался уловить дыхание жертвы, но ничего не услышал, потому что запыхался сам.

Теперь что?

Делать нечего, надо идти.

Он присел и начал осторожно продвигаться вперед, переваливаясь с ноги на ногу, словно утка. Его мускулы запротестовали. Оставалось только радоваться той выносливости, которой научил их Великий Лес.

Стоп! Чуть впереди ему послышалось чье-то дыхание. Но он не был уверен. Эхо приближавшихся шагов Рыбака заглушало остальные звуки.

Шуршание, скрип и сразу – свист рассекаемого воздуха.

Промах! Сильный удар ноги прошел на какую-то долю дюйма выше его головы. Он рывком бросился вперед, но врачу почти удалось ускользнуть. Смед едва успел полоснуть того ножом по бедру.

Падая, он сильно ударился, но успел все же схватить врача за пятку и крепко уцепиться за нее. Извиваясь, Смед чуть прополз вперед и воткнул нож в голень жертвы. В темноте ничего не было видно. Лекарь пронзительно взвизгнул, точно раненый кролик.

Смед испугался, сильно вздрогнул и ослабил хватку Сообразив, что вот-вот упустит жертву, он поднялся на ноги, снова бросился вперед и сразу наткнулся на лекаря.

– Пожалуйста, не надо! – закричал тот. – Я никому ничего не скажу! Клянусь!

И тут же сильная боль обожгла грудь Смеда с левой стороны. Тогда он принялся беспорядочно молотить ножом куда попало. Врач пытался кричать, сопротивляться. Пытался вырваться и убежать. Все сразу, одновременно. Смед намертво вцепился в него одной рукой, а второй продолжал наносить беспорядочные удары. Лекарь тащил его обратно, на улицу.

Смед безостановочно рубил и кромсал податливое тело. Наконец врач затих и свалился на землю.

– Мать-перемать, Смед! – еле выговорил подбежавший Рыбак. – Мать-перемать!

– Я взял его.

– А ты уверен, что он не достал тебя?

Смед взглянул на свое тело, сплошь покрытое потеками крови, своей и чужой.

С улицы донеслись истошные крики. В окна начали выглядывать разбуженные шумом люди.

Рыбак нагнулся и одним движением перерезал врачу горло. Потом сказал:

– Надо как можно быстрее убраться отсюда. Через пару минут здесь будет полно солдат. – Бросив взгляд на руку мертвеца, он добавил:

– Точно. Та же самая зараза. Он не хватал тебя этой рукой?

– По-моему, нет, – похолодев, ответил Смед.

– Тогда пошли. Идти-то можешь?

– Я уже в полном порядке.

Рыбак быстро двинулся вперед по темному проходу.

Как только возбуждение оставило Смеда, на него сразу навалились боль и страшная усталость. Он понял, что, если начнется настоящая погоня, ему будет не уйти.

Вместо того чтобы пойти в сторону «Скелета», Рыбак направился совсем в другую сторону, на Западную Окраину.

– Ты куда? – спросил Смед.

– К водохранилищу. Тебе надо помыться и почиститься. Если ты появишься в таком виде в «Скелете», то не успеешь даже башмаки снять, – серые парни мигом окажутся тут как тут со своими вопросами.

Не знаю, чего я ждал от Опала. Не помню. Наверно, думал, что здесь ничего не изменилось с тех пор, как я был в городе последний раз. Но к виду того месива и каменного крошева, которое мы обнаружили вместо Опала, я оказался совершенно не готов. Не веря своим глазам, я смотрел на расстилавшиеся внизу руины. Едва завидев скользившего над их головами воздушного кита, немногие уцелевшие жители, копошившиеся среди развалин, бросались врассыпную, как перепуганные мыши.

– Вряд ли мы сможем отыскать здесь нужных тебе людей, – сказал я Душечке.

Но ее нельзя было смутить никакими трудностями.

Ворон с Молчуном теперь питали ко мне особенно мрачные чувства. Ведь именно я имел наглость сообщить Душечке, кого ей надо найти, если она действительно хочет поставить Ворона лицом к лицу с его прошлым. Оба парня всеми силами хотели бы этого избежать.

Они были настолько заняты собственными переживаниями, что времени спросить себя, какие чувства испытывает сейчас Душечка, о чем она в действительности думает, у них не оставалось.

Мы пролетели почти над всем городом. Наконец в его северной части мы заметили несколько аккуратно разбитых лагерных стоянок. Наверняка солдаты занимали не все палатки. Но нам сразу стало ясно, что Империя отреагировала на разрушение города в своей обычной манере. Методично, организованно. Солдаты и гражданские трудились не покладая рук, расчищая места для новых палаток. Хотя эти люди тоже задирали головы, чтобы поглазеть на нас, никто из них не обратился в бегство.