Евгений Стерх - Бард

– Прошу прощения, если злоупотребил вашим гостеприимством, добрые господа, – все так же улыбаясь, говорил маг. – Вам стоит только сказать, да, сказать мне, и я сразу уйду, да, уйду отсюда.

И маг начал переводить глаза с одного на другого, резко перемещая свой взор, без всякой очередности и системы. Вот он внимательно всматривается в меня, потом переводит взгляд на Риголана, а после этого глаза его резко возвращаются ко мне, словно он что-то забыл, не успел рассмотреть. Секунду он снова смотрит на меня, а затем переходит уже к Бобу. Похоже, окончательно маг в себя так и не пришел.

Бобу, однако, крайне польстило обращение «добрый господин», а может, в связи с внезапно вспыхнувшим чувством к девушке его накрыл приступ всеобъемлющего человеколюбия. Во всяком случае он расплылся в улыбке, широко раскинул руки и пошел к магу:

– Да вы чего, папаша?! Какие такие «добрые господа»? Несолидно даже звучит от вас! – Боб присел на лавку рядом с магом и приобнял его за плечи. Краем глаза я увидел, как начало в изумлении вытягиваться лицо у Риголана. А Боб рокотал над исхудавшим магом: – Как это «уйду»?! Куда это «уйду»?! Папаша, мы теперь с вами – не разлей вода, последнюю краюху хлеба делить будем! А то небось всякие штукенции выделывать… – Боб покрутил рукой над головой, очевидно, имитируя движения мага посохом, – силенок много требуется, а?! Так и кушать же надо тогда, папаша! Силенки накапливать! Хорошо надо кушать! Сейчас пойду накостыляю хозяину по шее, и мы с вами, папаша, хорошенько врежем по кишке, да?!

Неадекватный маг лишь смущенно улыбался, не смея перечить шумному Бобу. Тогда удовлетворенный молотобоец встал и широкими шагами направился к выходу. Едва за ним закрылась дверь, я с облегчением вздохнул. Насколько я знал, парсикамские маги не очень приветствовали панибратство по отношению к себе. На мой взгляд, Боб ходил по краю – маг Джонатан, рассерди его Боб, мог бы просто убить нашего силача на месте. Я взглянул на Риголана и, встретившись с ним взглядом, понял, что его посетили похожие мысли.

– Но если я все-таки стесняю вас… – начал маг неуверенным голосом и тут же повторился, словно бы сомневаясь в собственных словах: – Да, стесняю…

– Не-не-не! – поспешил я прервать мага. – Вы нас вовсе не стесняете, благородный маг из Парсикама. Насколько я знаю, вас зовут Джонатан. – Маг кивнул, и я продолжил: – Я – ученик барда Жюльен, это – Сын Тени Риголан. Тот здоровяк, что вышел, – Боб-молотобоец, молодой воин, и я прошу покорнейше простить за его поведение…

– Простить? – переспросил маг, по-прежнему смущенно улыбаясь. – Простить, да, вы просите простить. Прости его, Джонатан, что он пошел добывать тебе кусок хлеба, да, безумный маг, не приспособленный ты к жизни человек. Прости, да прости. Да-да, конечно! – выдал маг и замолчал, продолжая, однако, шевелить губами. Я взглянул на Риголана, тот немного поднял бровь, выражая недоумение.

– Достойный маг Джонатан, – все же решил я продолжить, несмотря на очевидную неадекватность мага, – ваша специализация – боевая магия?

Когда я произнес слова «боевая магия», глаза Джонатана вспыхнули яростью, улыбку сдуло с лица, спина его распрямилась. В одно мгновение маг превратился из слюнявого полоумного старца в грозного чародея – от него так и веяло силой и опасностью.

– Я – боевой маг Джонатан Хлыст, преуспевший в тайных приемах боя благодаря регулярной практике! – сильным, звенящим голосом отчеканил маг. – Покажите мне достойного противника, и я сотру его в пыль либо погибну!

Я даже отшатнулся назад от такой речи, затем глянул на Риголана. Тот отвел взгляд от лица мага и кивнул мне, словно бы говоря: «Это правда. Он именно такой, как говорит». Что ж, нечего сказать, повезло, подумал я. Оставались сущие пустяки – убедить не вполне здорового мага отправиться в экспедицию вместе с нами.

– О, я вижу! – опасливо проговорил я. Но маг, услышав, что его слова никто не подвергает сомнению, расслабился и даже снова улыбнулся. Воодушевленный, я продолжал: – Дело в том, что мы трое держим путь на север, по очень важному и опасному делу. И нам как раз не хватает такого опытного боевого мага, как вы, уважаемый Джонатан. Не согласились бы вы присоединиться к нашему отряду?

И снова маг в одно мгновение преобразился, превратившись из сентиментального старикана в грозного бойца.

– Предстоит схватка?! – с какой-то даже радостью спросил он.

– Похоже, что да, – опасливо ответил я.

– Кто враг? – задал новый вопрос Джонатан.

– Темный маг, – ответил я, поражаясь, насколько точными, деловыми и короткими были вопросы мага, который несколько минут назад повторял каждое слово дважды.

– Насколько силен? – задал маг очередной вопрос.

– Точно не известно, – честно ответил я. – Возможно, он слаб. А может быть, очень силен. Мы не знаем. Поэтому нам и нужен сильный боевой маг.

– Отлично! – радостно воскликнул Джонатан Хлыст. – Я чую в этом деле очень интересную схватку! Я присоединяюсь к вашему отряду без всяких предварительных условий!

– Вот и хорошо, – выдохнул я с облегчением.

Когда Боб ногой распахнул дверь, неся перед собой блюдо со всякой снедью, Джонатан Хлыст снова выглядел довольно безобидно.

– А вот и Бобби! – радостно заорал молотобоец. – Принес папаше кушаньки! Сейчас будем сильно кушать много всяких вкусняшек!

Город мы покинули без всяких проблем и приключений, даже стража у ворот не задавала нам никаких вопросов. Поскольку нас теперь было четверо, а зверей всего трое, мы перераспределили груз – всю поклажу навьючили на Рэглера и Оррил, Шроттер повез Риголана и Джонатана. Скорость продвижения от этого практически не уменьшилась, однако замедлить продвижение нам все-таки пришлось. Наш новый спутник – боевой маг Джонатан Хлыст – засыпал, едва усевшись на ящера. Как ему это удавалось – для меня до сих пор остается загадкой, ибо езда на ящере не такое уж комфортное занятие. Но, очевидно, организм мага измотан был настолько, что, чуть усевшись на краешек седла перед Риголаном, маг тут же начинал клевать носом, и Сыну Тени приходилось поддерживать его, чтобы он не вывалился из седла. Просыпался Джонатан только для того, чтобы поесть. Трижды в день мы останавливались у какой-нибудь придорожной харчевни, чтобы накормить ненасытного мага и что-то съесть самим. Боб сам возложил на себя обязанности по уходу за беспомощным в житейских вопросах магом, заказывал ему обильную еду и с восторгом наблюдал, как худощавый Джонатан поглощает неимоверное количество продуктов. Маг тоже проникся к Бобу симпатией и позволял ему столь панибратское обхождение, включая и обращение «папаша», за которое любого другого наверняка испепелил бы на месте. Может быть, это и ненужная подробность, но для особо любопытных хочу отметить, что Джонатан Хлыст после столь обильного питания почти не справлял естественную нужду, во всяком случае не больше нашего – все в нем переваривалось практически без остатка.