Вадим Панов - Занимательная механика

— Звучит действительно странно, — согласился Федор. — Но, если вдуматься, ничего сложного нет. Во-первых, Ариф доверял Сардару и не особо к нему приглядывался. Во-вторых, у убийцы мог быть напарник в зале, то есть третий сообщник, которому Сардар подавал условные знаки. А тот звонил убийце или предупреждал его иным образом.

— Сложно, — покачал головой эксперт.

— Никто не говорил, что убить Гусейна — простая задача.

— Но если убийца купил столь близкого к Арифу человека, зачем придумывать экзотический план?

— Для отвода глаз. Пуля в голову — это заурядная заказуха, мы сразу же начнем копать среди тех, кто способен оплатить работу киллеров. А палка в задницу, как ты правильно заметил, — экзотика. На кого думать?

— Получается, Сардара купили?

— Получается…

Волков вспомнил слова Розгина: «Есть вещи, которые не прощают даже в наши прагматичные дни. Сардар об этом прекрасно знает и не мог продаться». Не мог? С другой стороны, можно допустить, что адвокату известны заказчики и все его усилия направлены на то, чтобы отвести от них подозрения? Возможно. Но ведь Павел не маленький мальчик и хорошо понимает, что особого доверия к нему нет, каждое слово будет проверяться и перепроверяться. Зачем защищать Сардара, когда все указывает на него?

К тому же был еще один нюанс. Час назад Очкарику позвонил генерал Сидоров и сообщил, что Сардар изъявил горячее желание пойти на службу в МВД. Попросил защиту и новое имя, обещая взамен делать что угодно и работать против кого угодно. И еще попросил не отпускать его на свободу до принятия решения. Учитывая, что Кавказ был и оставался головной болью, предложение отставного телохранителя вызвало интерес: для таких людей работа найдется. Но Сидоров не преминул отметить, что положительный ответ Сардар получит только в том случае, если Волков докажет его непричастность к гибели Арифа.

Федор достал из кармана пачку сигарет, закурил, невидяще глядя в стену. Николаев понял, что полковник погрузился в размышления, отошел к столу и занялся своими делами.

Сардар. Собака, оставшаяся без хозяина. Причем — злая собака, успевшая много натворить. Сардар не может не понимать, что его будут использовать в самых грязных делах, что его не будут ценить и, в случае необходимости, избавятся от него без жалости и колебаний. Все понимает, но идет на вербовку. Потому что хочет жить. Или этот шаг — часть плана? Еще одна попытка отвести от себя подозрения? Но на что его еще могли купить, кроме как на обещание пощады? Жены у Сардара нет, детей нет, всех близких смело в Нагорном Карабахе. Нет крючочка, на который его можно подцепить, нет…

Но и другой версии, которая бы объяснила все известные факты, у Очкарика не было. Вот и получается, что убить Арифа мог только Сардар — похоже, единственный человек в мире, который в результате смерти Гусейна терял все.

«Отставить Сардара! — приказал себе Федор. — Пока отставить!»

Волков смял недокуренную сигарету в пепельнице, потер переносицу и обратился к эксперту:

— Записи с видеокамер просмотрели?

— Ничего интересного, — махнул рукой Николаев. — Если не учитывать тот факт, что примерно за десять минут до убийства вырубилась камера, пишущая входящих в казино людей.

— Поломка искусственная? — насторожился Федор.

— Нет, — уверенно ответил эксперт. — Мы ее забрали и проверили — все чисто, сломалась сама. Во всяком случае, очевидных следов нет. Охранники казино сказали, что камера давно барахлила, ее должны были заменить утром, но слишком поздно привезли запасную, а потому решили подождать до следующего дня.

— То есть если преступник вошел в казино незадолго до убийства, то его изображения у нас нет?

— Именно, — подтвердил Николаев.

— Не слишком ли много странностей в деле? Ариф пришел именно в ту кабинку, в которой установили ловушку. Подозрения падают на человека, преданного Арифу до мозга костей. Неожиданная поломка видеокамеры, и мы теряем единственную возможность вычислить непосредственного исполнителя.

— Я же говорил: о таких убийствах только книжки писать.

«А что будет, если снять подозрения с Сардара?»

Итак, телохранитель ни при чем, он просто не заметил искусно замаскированный кол. А убийца… Убийца ЗНАЛ, когда Ариф пойдет в туалет. Убийца ЗНАЛ кабинку, которую выберет Сардар. Убийца ЗНАЛ, что сможет остаться незамеченным, потому что камера вышла из строя. ЗНАЛ. Безумие.

Но как ни странно, эта идиотская версия, подразумевающая наличие некоего «фактора X», позволяющего убийце знать все на свете, понравилась Очкарику гораздо больше, нежели предыдущая. Лишившийся всего Сардар или фантастический «фактор X»? Обычный следователь не колебался бы ни секунды — виноват телохранитель. Волков же готов был ставить на журавля в небе.

«Отставить Сардара! Отставить „фактор X“! У любого преступления должен быть мотив!»

Розгин не только рассказал Федору об обстоятельствах женитьбы Арифа, но и подготовил информацию: номер мобильного телефона Лалы и материалы на Ильгара, бывшего жениха девушки. Номера телефонов Очкарик передал экспертам и теперь поинтересовался, нет ли результатов.

— Мобильник Лалы Гусейн чист, подозрительных звонков не было, — сообщил Николаев. — А вот парень звонил кому-то этой ночью, примерно через полтора часа после убийства.

— Телефон определили?

— Номер зарегистрирован на некую Эльмиру Сулейманову. Я проверил…

— Спасибо, — кивнул Федор.

— Не за что. Так вот, я его тоже проверил и выяснил, что сим-карта активизирована два месяца назад. И до ночи убийства звонили с этого номера только на один телефон, зарегистрированный на некоего Закира Таги. И номер этот — вот ведь совпадение! — тоже был активизирован два месяца назад. И звонки с него шли исключительно Эльмире.

— Да ты, получается, раскрыл дело, — усмехнулся Волков.

— С тебя бутылка, — сориентировался Николаев.

— Договорились.

В факте наличия «конспиративных» телефонов еще не было ничего преступного: Ильгар и Лала могли встречаться и принимали меры предосторожности. Однако потянуть за эту ниточку стоило. И потянуть как можно быстрее.

Каждый из нас идет по дороге, верстовые столбы на которой поставлены прожитыми годами. Каждый движется вперед, иногда к какой-то цели, иногда — просто так. Каждый из нас встречается и расстается с попутчиками, мечтает и завидует, любит и ненавидит, но даже самый близкий человек неспособен полностью разделить с нами путь.

И не должен, потому что у каждого своя дорога.

Близкий человек может идти рядом, делить с тобой радости и невзгоды. Ваши пути могут навсегда слиться в один. Но ведь когда-то вы шли порознь.