Ник Перумов - Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 2

– Кто накинул? Какую удавку? – разом выпалили Клара и Тави. Ниакрис промолчала, лишь загадочно улыбнувшись, Райна же, не произнеся ни слова, шагнула к клоуну, положила руку ему на плечо, открыто и строго взглянула в глаза.

– Я знаю, о чём твоя скорбь, великий. Знать – и не мочь. Видеть беду – и не иметь права предупредить о ней, чтобы, согласно принципу меньшего зла, не вызвать нечто куда более ужасное. Быть может, ты ведёшь нас на смерть, великий. Не сомневайся, мы готовы. Я, во всяком случае. – Валькирия окинула товарищей гордо пламенеющим взглядом. – Мне уже доводилось проходить через подобное. Давным-давно, так давно, что даже ты, великий, наверное, не помнишь. Боргильдова битва…

– Я – не помню, – кивнул Кицум. – Но пославшее меня – оно помнит. Оно помнит всё случившееся и знает, к чему привело бы неслучившееся.

– После той битвы я отреклась от себя, – продолжала валькирия. – Мои сёстры пали. Я уцелела одна… [2]И решила, что забуду прошлое. Что стану жить просто наперекор моим врагам. Что дождусь дня, когда падут их высокие престолы. Я дождалась. Престолы пали, но в жизни моей ничего не изменилось. В ней не появился смысл, как я по наивности надеялась. Спасибо тебе, кирия Клара, спасибо тебе, великий, – вы вернули мне надежду. Надежду, что я умру, сражаясь за истинно правое дело. Я хорошо помню Мекамп и Агранну, кирия. Помню наш общий разговор и вашу клятву. Вы её исполнили. Дальнейшее – не в ваших руках, но в наших мечах. Правильно я сказала, братья и сёстры?

– Правильно. – Глаза Тави блестели. – Когда я покидала Мельин, то не знала ни пути, ни цели. Сейчас путь пройден, а цель перед нами. Осталось только показать всё, на что мы способны. Кирия Клара, доблестная Райна – мы втроём стояли на холме, окружённые козлоногими, но остановили их. Да, если б не жертва моего учителя, не знаю, как кончилось бы дело, – но уверена, что без наших мечей и его подвиг бы остался напрасным. Я готова идти до самого конца. И, даже если моя дорога пресечётся, кирия, я умру со спокойным сердцем. Благословляя тебя.

Клара опустила голову, щёки её нестерпимо горели.

Как они верят в неё. Как верят!.. И она не может, не имеет права подвести друзей. Нет уж, пусть она погибнет в грядущей схватке. Она, а не Райна, Тави, Ниакрис или её отец. Пусть они выживут, вдруг горячо взмолилась она. Пусть все они останутся живы, а я, пусть я уйду.

– Хорош словесами-то горячими перекидываться, – пробурчал тем временем капитан Уртханг. – Нечего допрежьд боя высокопарно выражаться и красивые позы принимать. Драться почнём – тогда всё и решится. А тебе, кирия Клара, я тоже спасибо скажу. От всех моих молодцов. Добыча такая, что все Волчьи острова завистью изойдут, но да не в этом дело. Как тут благородная Райна рекла – за правое дело сражаемся, мол. Мы, свободные орки, в том никогда не сомневались, иначе прозвание б нам было совсем иное, и звались бы мы обычными пиратами, каких хватает в том же Кинте Дальнем. Мы на штурм за тобою пойдём со всей готовностью и желанием, даже и не сомневайся. Назад никто не повернёт. Покажем тутошним, что такое орочья сталь! Покажем, молодцы?

– Покажем! – дружно взревели орки, потрясая разномастным оружием.

– Вот и ладно. А теперь все к вёслам, брони вздеть, щиты поднять! Лучники и пращники – вперёд! Я нутром своим орочьим чую – неспроста эта белая штуковина пустой стоит. Не иначе как заманивают нас, кирия Клара.

Чародейка лишь молча кивнула. Она думала о том же самом. Вход не может не охраняться. С исполинской башни не могли просто так исчезнуть наблюдатели и сторожа. А впереди…

– Ой-гой! – Вперёдсмотрящий резко взмахнул рукой. – Вижу пирсы! Пустые! Никого нет!

– Сам вижу, что никого нет, – проворчал Уртханг, кладя зеленокожую лапищу на рукоять кривой широкой сабли. – Оно-то меня и пугает, аж поджилки, так их и растак, трясутся! Не знаю, куда от стыда деваться, кирия. Прямиком ведь в западню лезем.

Клара молчала, до хруста стиснув зубы. Орк был прав, кругом прав. Если бы восемь «длинных» с боем пробивались к заветной бухте, шли на абордаж, перебрасывались с чёрно-зелёными галерами зажигательными стрелами – она бы поняла. И, если честно, то бы и не беспокоилась. А сейчас…

Драккары медленно пробирались узким проходом. Клара ошиблась – это была не бухта, а скорее канал, созданный самой природой. Впереди – разрыв в скальном обруче, серые склоны взметнулись острыми вершинами, словно поставленные лезвием вверх ножи. У подножия теснятся купы деревьев, обычные для южных побережий длиннохвойные кедры, подножия увиты плющом. Берега нетронуты, нет даже лодочных подмостков; а впереди возле самой воды клубится туман. Не очень густой и вроде даже не магический, в отличие от укрывавшего корабли капитана Уртханга.

Драккары миновали каменное горло пролива, за скалистой грядой лежал ещё один неширокий зелёный пояс; носы с гордо взнесёнными волчьими, кабаньими и медвежьими мордами резали сгустившуюся мглу, впереди стали проступать очертания берега.

И – пирамид.

Каменные пирсы небольшого порта, кое-где из неподвижной воды торчат сваи. «Длинные» едва крадутся, лишь чуть-чуть перебирая вёслами, каждый миг ожидая вражьей стрелы или ядра из спрятанной катапульты. Но на дерзких никто не обращает внимания, весь остров словно вымер.

Драккар капитана Уртханга первым подошёл к сомкнувшемуся вокруг бухты каменному обручу набережной. С грохотом упал штурмовой мостик, стальные зубья высекли снопы искр, плиты пирса потрескались. Без обычного боевого рёва орки перебегали на берег, прикрывшись щитами и выставив копья, словно подражая гномам.

В полусотне шагов от воды начинались пирамиды. Бесконечные ряды пирамид, протянувшиеся в обе стороны. Ступенчатые, с ведущими к вершине многомаршевыми лестницами. Возле подножий выстроились статуи – обращённые жуткими мордами к морю чудовища, с разинутыми пастями, угрожающе вытянутыми лапищами, где неведомые скульпторы не поленились изобразить во всех деталях когти, подобные настоящим саблям. Чаще всего попадались изображения огромного дуотта, шестирукого великана с мечами, скребками и чашами, а также крылатой твари, изогнувшей по-змеиному шею и оскалившей зубы.

Все бестии тупо пялились пустыми глазницами в сторону бухты и моря. Земля между пирсами и пирамидами оказалась вся вымощена, здесь не допускалось ни единой травинки, между плитами не влезло бы и острие самого тонкого ножа, настолько плотно их пригнали друг к другу.

Кое-где на высоких ступенях пирамиды горели огни в широких чашах на треножниках; но возле них – никого. Пусто, тихо, мрачно, только чуть слышно подвывает ветер, словно скорбя о чём-то.

Все восемь «длинных» без помех высадили отряд Уртханга на пирсы Утонувшего Краба. Такого не случалось ещё никогда – вваливаться во вражью столицу с парадного хода, и – никого не встретить? Где армии неживых зомби с косами сиреневой стали, в ало-зелёных шипастых доспехах? Где боевые башни, готовые засыпать дерзких налётчиков ядрами и копьями, залить жидким огнём?