Ник Перумов - Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 1

– Дело сделано, мне остаётся лишь смиренно испросить у повелителя дозволения откланяться, – маг и в самом деле согнулся очень низко, едва ли не подобострастно.

– Дозволяю, – сдержанно кивнул проконсул. – Надеюсь скоро преподнести Радуге ответный подарок. Проконсул Клавдий Септий Варрон не любит оставаться в долгу. Ну, а твоим собратьям, чародей, желаю выполнить всё остальное, под чем они подписались.

– Не извольте сомневаться, повелитель, – вновь пропел маг, запахиваясь в жёлтый плащ и пятясь.

– Не изволю, – Клавдий небрежно отвернулся, давая понять, что аудиенция закончена. – Настоятельно советую тебе как можно скорее вернуться в Мельин. Не стоит раньше времени вызывать подозрения у моих легионеров, и потому также советую, чтобы твои спутники не замедлили отправиться следом за тобой.

– Разумное пожелание повелителя, вполне разумное, – как заведённый, кивал волшебник. – Но, как ты понимаешь, мы уделим самое пристальное внимание… грядущим событиям, назовём это так. Наши собратья не покажутся на глаза легионерам, но постоянно будут рядом. Радуга не может рисковать.

– Этого ты мне можешь и не объяснять, чародей. Я и так знаю, что без ваших соглядатаев не обойдётся. Валяй, посылай сколько хочешь. Мне всё равно. Что обещал, я сделаю, а вы, если хотите смотреть – так смотрите.

– Весьма возрадован осознанием повелителя, – без конца кланялся маг. – Всё, что повелитель скажет вслух или напишет на пергаменте, тотчас станет известно моим сотоварищам. Поэтому обратной дороги у нас нет – ни у кого.

– А смотреть, как я до ветру хожу, тоже станете?

Чародей осклабился.

– Мы будем в первую очередь слушать. А во вторую – улавливать скрип пера. Это мы прочтём за целые лиги, можно не сомневаться. Впрочем, если повелитель всё-таки не убеждён в правоте моих слов, мы согласны провести небольшую демонстрацию…

…Проконсул долго молчал, глядя вслед скрывшимся чародеям. Он отправил с ними надёжный эскорт, а следом – второй, две полные турмы всадников, с приказом держаться в отдалении и следить, чтобы вдохновлённые успехом волшебники и в самом деле не возомнили себя хозяевами положения. Демонстрация их способностей и впрямь оказалась убедительной. Всё, что Клавдий корябал на листке пергамента, как угодно меняя почерк и коверкая буквы, – маг тотчас произносил вслух, причём с завязанными глазами и заткнутыми воском ушами. Повязку и воск Клавдий проверил лично – всё без подвоха.

Так что теперь проконсулу оставалось лишь ждать, когда Император Мельина доберётся.

Угрюмые пирамиды оставались за спиной – одна за одною, мрачным строем завоевателей. Их не удалось ниспровергнуть. Не удалось и закрыть зловещую пропасть – вот она, по левую руку, только скоси глаза, кипят белые волны; Разлом забыл покой и сон, заполнявшая его хмарь так и металась из стороны в сторону, в необузданной ярости кидаясь на тёмные берега.

Что-то всё ж изменилось там, в неведомой бездне. Изменились и те двое, что вобрали в себя пламень взорванного кристалла.

Рука Императора кровила по-прежнему, раны не закрывались, но бессилие ушло, он казался совершенно здоровым, не вылезал из седла; Сежес, напротив, пришлось нести, волшебницу гнуло и ломало, она горела в лихорадке, щёки ввалились, глаза запали. Но в редкие минуты облегчения, когда Сежес удавалось сесть и взор чародейки прояснялся – она творила поистине необычайные вещи.

– Заклятья сами строятся, – говорила она Сеамни, сидевшей у её изголовья. – Сами, понимаешь, дочь Дану? Я только подумала – а чары уже готовы. И какие!..

– Но цена, цена ведь тоже высока, – мягко заметила бывшая Видящая.

– Высока, – со вздохом призналась волшебница. – Моя кровь теперь, как и у нашего повелителя, – одна сплошная магия. И исток всего моего чародейства – во мне, а раньше-то был – вовне. Вот и прикидываю, Сеамни, считаю, на что же меня хватит…

– На многое тебя хватит. – Император откинул полог шатра, прежним стремительно-мягким движением шагнул внутрь (Кер-Тинор – как всегда, тенью, следом); и Дану почувствовала, как сладко сжимается ни о чём не желающее знать сердце. – Хватит охать и причитать. Завтра достигнем взморья. На корабли – и обратно, домой.

– Есть ли он ещё, дом-то? – вздохнула волшебница, откидываясь на подушки.

– Клавдий доносит, что есть, – Император показал всем свиток. – Бароны, как и следовало ожидать, перессорились. Наследник Брагги так и не выбран, о новой коронации и речи не идёт. Однако не пришло вестей от Тарвуса, и Клавдий о нём тоже ничего не сообщает. Странно, непохоже на проконсула. Отправил ему голубя со строгим наказом узнать, что с графом, и идти к нему на соединение.

– На Клавдия Варрона и впрямь непохоже, – забеспокоилась чародейка. – Вот уж кто предусмотрителен, так это он.

Император молча кивнул.

Проконсул Клавдий никогда не совершал ничего непредвиденного. Не допускал детских ошибок. Свой маневр он знал досконально, с дотошной въедливостью добиваясь того же от младших, новоиспечённых легатов. И умолчать в донесении о Тарвусе? Не предпринять ничего, чтобы две армии соединились? Ведь тогда у графа и проконсула окажется более чем внушительное войско: девять легионов, из которых лишь один – Пятнадцатый – нового формирования. Остальные – бывалые, закалённые ветераны. С такой силой, собранной наконец в один кулак, можно сломать хребет баронскому мятежу; а если присоединятся Серебряные Латы и гномий хирд…

Поэтому Конгрегация и вертящая ею часть Радуги, если только их не поразила внезапная и неизлечимая тупость, просто обязаны попытаться разбить имперские легионы по отдельности, пока Тарвус и Клавдий не соединились. Почему они не покидают Мельин? Грызутся из-за престола? Но кому нужен престол без верных легионов?..

Что-то не так в Мельине. Не из-за козлоногих, Разлома или прочих трансцендентных бед, одолевать кои положено великой магией и могущественными артефактами. Похоже, начинаются банальные интриги и политика.

– Сежес, надёжно ли защищены наши голуби? Их можно перехватить?

Волшебница задумалась.

– Я старалась, повелитель. Очень старалась. Но всякое подобное заклятье без поддержки, без подпитывания силой мало-помалу выветривается, развеивается. Поэтому я бы не исключила… не отвергала ничего. Среди мятежников хватает опытных магов, магистров, занимавших высокое положение, членов Капитулата. Они мало в чём уступают мне… вернее, уступали, – поправилась она. – Я допускаю, мой Император, что наша переписка с Клавдием могла оказаться… предметом чужого интереса. Но тогда мы едва ли получили бы вообще хоть одно донесение. Голубя пришлось бы просто убить; свитки все нумерованы, ни один не исчез.