Вадим Панов - Тень Инквизитора

Мало кто в Тайном Городе мог позволить себе не выполнить просьбу комиссара Темного Двора, Кортес — мог и однажды уже продемонстрировал это, отказавшись сдать навам хранителя Черной Книги. В том случае Сантьяга отнесся к решению наемника с пониманием…

— Я догадывался, что вы предпочтете такую форму сотрудничества. — Сантьяга задумчиво провел рукой по блестящему металлу «Ягуара». — Мое предложение: действуем как партнеры и вы можете рассчитывать на любую поддержку Темного Двора. — Нав улыбнулся. — Но не на оплату ваших усилий.

— Это принципиально, — буркнул Кортес.

— Страховка это хорошо, — одобрила Инга. — Всегда приятно чувствовать за спиной дружественную улыбку навов.

— Конечно, стрясти с них деньги было бы еще лучше, — заметил Артем, — но я понимаю — принципы.

— Ага, — подтвердил Кортес, — принципы.

— Сантьяга мне показался несколько растерянным, — обронила Яна.

— Если механику предложат починить машину без инструментов, голыми руками, он тоже задумается.

— Комиссар не хочет войны. Хоть это радует.

— Пора вернуться к нашим проблемам.

— Теперь это просто, — улыбнулся Артем. — Вычислим, где логово Глеба, проверим, нет ли поблизости неправильных священников, и натравим навов.

— С Курией придется разбираться челам, — отрезал Кортес. — А под нашими проблемами я подразумевал не стоящие задачи, а житейские неувязочки, приближение которых мы все ощущаем.

Наемники удивленно посмотрели на вожака.

— Мы ощущаем? — переспросила Яна.

— Да.

— Я что-то пропустила? — осведомилась Инга. Артем пожал плечами.

— Не понимаю.

— Мне показалось странным, — протянул Кортес, — что Глеб отказался от услуг Тархана. Не думаю, что другие контрабандисты более дешевы.

— Просто нынешние потребности Курии в магической энергии таковы, что даже самый сребролюбивый контрабандист донес бы на такого клиента, — поняла Яна.

— А это значит, что за Курией стоит какой-то Великий Дом.

Муниципальный жилой дом.

Москва, улица Крутицкий вал,

20 сентября, суббота, 02:42.

Работу свою майор Рубахин делал с толком, занимался ею не один год и был на хорошем счету в управлении полиции. Работу свою он любил, гордился ею, а потому, узнав о задержании подозреваемого в убийстве, он не пробурчал в трубку ленивое: «Порядок», а отдал необходимые распоряжения, поднялся с кровати, вышел на кухню, закурил и задумался. Дело, в общем-то, не стоило выеденного яйца: группа мужиков повздорила с драгдилером. Из-за чего? Возможно, были пьяные. Но то, что это не мафиозная разборка, — точно. Финал, правда, не совсем обычный: драгдилер в морге, два его амбала в коме, мужики, видать, попались не промах, ну да ладно. Обычная драка, закончившаяся поножовщиной. Подозреваемого задержали, но на первом допросе он ушел в глухую несознанку и открывал рот, только чтобы потребовать адвоката. В ответ ему напомнили закон, по которому полиция имеет право задержать любого гражданина на шесть часов без объяснения причин. Подозреваемый успокоился, сообщил, что собирается проспать все эти шесть часов, и замолчал. Грамотей чертов!

После того, как полиция стала играть по новым правилам, польза от допросов «по горячим следам» значительно снизилась. Даже у обкуренного торчка, взятого на ограблении мелкой лавки, хватало мозгов помолчать до приезда адвоката и не позволить собственному языку сломать жизнь. Молчали все. Но вот с такими, скорее всего, случайными преступниками можно было поработать. Отправившись в камеру, подозреваемые постепенно успокаивались, убеждали себя, что адвокат поможет, но эта мнимая расслабленность проходила на фоне чудовищного напряжения. Осознание своей вины, осознание несвободы, неуверенность в способностях адвоката и вера в мастерство полицейских (раз уж поймали так быстро) — все это не исчезало и только ждало подходящего толчка, чтобы вырваться наружу, ломая с трудом обретенное спокойствие. И тогда делались признания, от которых приходили в шок опытные адвокаты. А слово — не воробей.

Рубахин посмотрел на часы. Герой оказался в околотке в час ночи, в камере в два часа, в девять приедет адвокат. Сейчас задержанный делает вид, что дремлет. К шести часам заснет на самом деле. А в начале седьмого резкий подъем и на допрос. Майор переставил будильник на половину шестого утра, зевнул и отправился в спальню.

Дом «Помидор».

Москва, Ленинградский проспект,

20 сентября, суббота, 02:43.

— Шеф, — дюжий телохранитель осторожно потрогал Кселимана за плечо. — Шеф, мы приехали.

— Вижу. — Моисей шумно подобрал скопившиеся в уголках губ слюни и, опершись на крепкую руку охранника, выбрался из машины.

— В подъезде все чисто.

— Не напрягайся, Вовочка, не напрягайся. Завтра, как обычно.

Кселиман небрежно махнул телохранителю ручкой и, не открывая зонта, пошатываясь, направился к дверям.

Тупые охранники! Да кто осмелится его тронуть? Тем более здесь? Видеокамеры, консьержи, охранники здания… да и положение, черт бы его побрал!

Жизнью своей Моисей был доволен. А ведь мама говорила: «Мойша, будь как все, иди в стоматологи или финансисты». Но Кселиман поступил по-своему и не прогадал. Копаться в чужих ртах или засыпать за письменным столом? Увольте! Единственное, что умел делать Моисей, — болтать и находить нужных людей, которые могут протолкнуть других нужных людей в нужном направлении. Другими словами: проводить в жизнь проекты. Неужели такое умение ничего не стоит? Ха! Пожалуйста: в неполные сорок лет Мойша уже личный помощник одного из богатейших людей страны, журналюги кормятся с его рук и заглядывают в глазки. Квартира в Москве, квартира в Лондоне и дом во Франции. Вот только печень… Хоть до сорока еще целый год, организм, измученный многочисленными проектами и кампаниями, периодически напоминал хозяину о необходимости передышки.

«Нужен отпуск».

Но отпуск пока невозможен. В последнее время у босса плохое настроение, надо работать, поднимать его престиж. А печень скрипит…

Моисей открыл дверь квартиры и замер: играла музыка. Моцарт, мягкие звуки скрипки. Неужели Мойра приехала? Она должна вернуться только завтра! «Черт, я ведь обещал ей, что буду возвращаться домой не позже часа ночи… И трезвый».

— Дорогая, я уже дома! — Моисей прошел в гостиную и остановился в дверях. — Дорогая?

В поисках долговязой фигуры подруги взгляд Кселимана блуждал под потолком, а визитер был значительно ниже. Лысый карлик, одетый в превосходно пошитый костюм, стоял прямо в центре комнаты, и его неестественно длинные руки плавно двигались в такт музыке. Он дирижировал.