Фред Чаппелл - Алмазная тень

Мы были идиотами, когда согласились прийти в это поместье, - прошипел я.

- Поместье, - повторили тени справа.

- Бесчестье, - изрекли тени слева.

- Мы были идиотами, Фолко, - заверил Астольфо, - еще до того как получили приглашение. Но трусить уже поздно. Наберись храбрости.

- Храбрости, - гулко отозвались благожелательные тени.

- Ярости, - зловеще откликнулись злобные.

- Никого я не боюсь, - обиделся я. - Только мне не по душе эти тени, которые меня передразнивают. Словно вязнешь в тине.

- Тине.

- Паутине.

- Тени не умеют разговаривать, - отмахнулся Астольфо. - Они безмолвно таятся в своих длинных коридорах. Уверяю, такова странная особенность конструкции этого полутемного хода. Когда мы заткнемся, они тоже заткнутся. У них попросту нет дыхания, так что заговорить они не способны. Смотри, они даже пола не касаются. Бьюсь об заклад, им неизвестно, что такое земная твердь.

- Твердь.

- Смерть.

Поэтому я, по совету Астольфо, заткнулся и не промолвил ни слова, пока мы не отворили массивные двери, замыкавшие коридор. Двери с шумом захлопнулись за нами. Похоже, эти створки предназначались еще и для того, чтобы не пропускать теней, ибо мы оказались в помещении, ярко освещенном стенными факелами и рядами горящих свечей, озарявших мягким светом каждый предмет. Оказалось, что здесь полно народу: напыщенные придворные, дамы в дорогих нарядах со своими камеристками и молодыми дочерьми, угодливо улыбающиеся юнцы в шелковых коротких панталонах и со смешными шпажонками в ножнах. Хотя до нашего появления здесь жужжала обычная светская беседа, стоило нам войти, как все замолчали и уставились на меня и Астольфо с неприкрытым любопытством. Ощущение создавалось такое, что я попал ко двору властителя одного из бесчисленных карликовых государств, хотя наша хозяйка была не более чем трижды овдовевшей графиней. По крайней мере, так объяснил мне Астольфо.

Всего лишь графиней, и все же она восседала, подобно принцессе, на стуле с высокой прямой спинкой из крепкого дуба, украшенной грифонами, львиными головами и геральдическими лилиями.

Правда, тронного возвышения не было, но вокруг самого «трона» образовалось свободное пространство: присутствующие почтительно держались на расстоянии. И по-прежнему не сводили глаз с меня и Астольфо, словно собрались здесь с единственной целью: как следует нас рассмотреть.

Мы, как и полагалось, выразили хозяйке надлежащее почтение, после чего Астольфо уверенно, без всякой скованности, обратился к ней:

- Синьора Триния, мы явились сюда по вашему повелению.

- По моему приглашению, мастер Астольфо. У меня нет права приказывать вам.

Интересно, почему она кажется столь миниатюрной? Может, из-за размеров стула? На вид ей уже далеко за тридцать, но, благодаря манере моститься на сиденье едва ли не боком, она выглядит ребенком. Выдает ее голос. Голос старой женщины. Еще не дрожащий, но неопределенного тембра и чуть заметно надтреснутый. В светлых волосах проглядывает серебро, и стоит ей повернуть голову, как вокруг возникает нечто вроде переливающегося ореола. Нельзя сказать, что взгляд у нее рассеянный. Просто он устремлен в какую-то точку между нею самой и человеком, к которому она обращается, словно смотрит куда-то внутрь… только вот внутрь себя или собеседника? Поэтому и кажется, что она немного не в себе, хотя говорит достаточно ясно и разумно.

- Вы оказали нам огромную честь своим любезным приглашением, - ответил Астольфо и снова поклонился, сняв крахмальный полотняный берет левой рукой и широко взмахнув правой, будто виолончелист смычком.

- Могу я осведомиться о здоровье вашей супруги и деток? - спросила графиня.

- Увы, я не женат, - вздохнул Астольфо, - и, к несчастью, живу один со своим немым слугой Мютано и этим человеком, Фолко.

Он подтолкнул меня локтем в бок, и я поспешно поклонился.

- Это все слуги, которыми я обхожусь. Согласен, иногда мне кажется, что я веду безрадостное, почти отшельническое существование.

- Но, возможно, именно этот образ жизни позволил вам приобрести умение и искусство, необходимые для культа теней. Мне сообщили, что ваше ремесло требует постоянной и упорной практики.

- Да, я действительно много трудился, но, возможно, человек более способный и талантливый усвоил бы все детали куда быстрее.

Графиня ничего не ответила, рассматривая довольно грузную фигуру моего лысеющего хозяина, его умелые руки, пышное одеяние и мягкие серые глаза, в которых никогда не возникало и тени угрозы.

Очевидно, графиня уже многое знала об Астольфо, а возможно, и обо мне, и подробными расспросами она лишь пыталась выиграть время, чтобы получить окончательное впечатление о нас обоих. И все же я немного удивился, когда она вдруг сказала:

- Думаю, мы уже встречались раньше. Астольфо чуть помедлил, прежде чем ответить:

- Мне так не кажется, синьора. Уверен, что наверняка запомнил бы столь грациозную и очаровательную даму.

Ее голос мгновенно похолодел, как порыв ледяного ветра, прилетевший с замерзшего озера.

- Если я говорю, что мы встречались, значит, так оно и есть. Согласна, ум у меня не так гибок, как в былые времена, да и сообразительность уже не та, и все же я не настолько забывчива, чтобы не припомнить некоего Астольфо, вора, похитившего тень убийцы Торродо и доставившего эту тень его смертельному врагу на издевательства и муки.

- О, те дни давно миновали, и происходившие тогда события теперь, скорее, относятся к разряду слухов, чем принадлежат истории, синьора.

- Послушайте, не стоит меня сердить! Если я говорю, что мы встречались, значит, так оно и есть, - повторила графиня. - Если я утверждаю, что ты сделал то-то и то-то, следовательно, все эти деяния принадлежат исключительно тебе.

Она нервно забарабанила каблуками, скрытыми широкой шелковой юбкой, по подножию стула - совсем как нетерпеливое дитя.

- Синьора… - почтительно пробормотал Астольфо с очередным поклоном.

- Мне не слишком нравятся тени! - объявила она. - Противные, крадущиеся, раболепные создания. Люди говорят, что ты - вор, который крадет и продает тени, получая немалую выгоду. Лично мне не понять, как это можно украсть тень. Но если тень - это вещь, полагаю, ее можно похитить. А грабители… грабители так и кишат повсюду. У меня постоянно пропадают кольца, золотые и серебряные браслеты, диадемы и все такое прочее. Даю слово: кое-кто из наглого жулья околачивается в этой комнате и сейчас.

- Синьора!

- Я не о тебе, Астольфо! Тут полно и других. О, я могла бы столько порассказать о каждом из этой компании - ты бы ушам не поверил! Милейшие люди, ничего не скажешь, милейшие!