Сергей Алексеев - Волчья хватка-2

С неторопливой поспешностью отдрессированного лакея охранник принёс справку, только что распечатанную бутылку коньяка, рюмку, три заветренных бутерброда с икрой и показал, как включать кинопроектор. Савватеев помедлил, провожая взглядом охранника, воровато, без закуски отпил полбутылки из горлышка и откинулся на спинку кресла. Он ждал, когда тепло разойдётся по телу и согреет конечности, но прошло минут пять, а кровь так и не достала рук и ног, мало того, похолодело в груди. Зато покраснело лицо и на лбу выступил пот.

А у чекиста должна быть холодная голова и горячее сердце…

Неужели Мерин испытывал то же самое, посмотрев плёнку военных времён?

Развороченные, сплющенные танки и автомобили противника — результат воздействия какого-то оружия. Метеорита, взорвавшего машину у дороги и превратившего людей в биомассу? Шаровой молнии?..

Мистер Твистер увидел воронку, и ему стало нехорошо…

Мерин увидел и повеселел, расцвёл и стал пить горькую от радости. От неё и выстрелил в своё холодное сердце, не желая больше служить «вам»…

Что русскому хорошо, то немцу смерть…

То есть бандеровцу.

Савватеев скинул ботинки и сел в позу лотоса, подложив ледяные ноги под себя. Раскрыл папку на закладке и спрятал руки под мышки.

После бури в Вещерском урочище появились хорошо одетые конные разъезды из милиционеров и представителей районной власти. За два месяца, не встречая никакого сопротивления, они прошли леса и вывели оттуда всех леших — старообрядцев, укрывающихся от коллективизации. Потом строптивых отправили в лагеря, покладистых загнали в колхозы, а чтобы они не могли вернуться назад, кержацкие деревни, монастырские скиты и уединённые заимки сожгли дотла вместе с хозяйственными постройками.

Должно быть, и у тогдашних чекистов мёрзли руки и ноги…

Однако некоторых ретивых староверов это не остановило. Невзирая на заповеди Божьи, они ушли в леса, а поскольку всякое оружие было у них изъято ещё в гражданскую и охотились они давно, как их прапредки, с ножами, луками и рогатинами, то вооружились соответственно и стали мстить обидчикам. Так появилась банда, за которой началась настоящая охота, сначала силами малочисленного карательного отряда, который вскоре попал в засаду на Вещере и погиб от зверовых стрел, потом пришла рота НКВД при полном вооружении. Эти обложили большой участок лесных чащоб и болот, где предположительно пряталась банда, и, прочёсывая его, попытались выдавить кержаков на стрелковые линии, как выдавливают волков. Согласно расписанию нарядов, загонщиками были опытные бойцы, командиры и работники НКВД, но почему-то никто из загона не вернулся. Позже их тоже выловили из реки со стрелами и ранами, оставленными медвежьей рогатиной, хотя у бандитов было огнестрельное оружие, отнятое у первых карателей. Причём, как выяснила экспертиза, стрелы были снабжены археологическими наконечниками двенадцатого-тринадцатого веков.

А чаша на треноге из тайника хозяина базы, по уверениям криминалиста, была ещё скифская, двухтысячелетней давности…

От всего этого попахивало мистикой, но власть в неё не верила и выставила против банды целый батальон. Окружили все Вещерские леса, арестовали многих колхозников, подозревая связи с врагами народа, и уже перед весной устроили новый загон, полагая, что бесследно им не уйти по глубокому снегу. На сей раз никто не пострадал, если не считать, что несколько красноармейцев попали в госпиталь и позже были демобилизованы по причине психических заболеваний, но и бандитов, а также следов их пребывания обнаружено не было. Посчитали, что кержаки незаметно покинули Вещеру и переместились ещё дальше — в Сухомарские леса по дикой речке Тароватке.

С окончанием классовой борьбы утратился и повышенный оперативный интерес к Вещере. Во всяком случае там остался единственный штатный осведомитель, который время от времени составлял политические отчёты о морально-психологическом состоянии местного населения и отдельных личностей, на основании которых кого-то арестовывали, ставили к стенке, отправляли в лагеря, но бывало и отпускали по неизвестным причинам.

Во время войны о лесном урочище, называемом в документах Вещерским, вообще забыли и вспомнили только в середине шестидесятых, когда в поле зрения КГБ угодил некто Сторожейкин, пожилой, интеллигентный человек, приехавший будто бы из Ленинграда, у которого оказался теодолит — вещь, тогда запрещённая для личного пользования. Его заподозрили в шпионаже и установили наблюдение.

Сторожейкин ходил по дворам, расспрашивал о чудесах, творящихся в здешних местах, и искал проводника, способного сводить его в глубь урочища. Для оперативной разработки этого любопытствующего гостя ему представили такого человека — опытного агента, который вскоре и сообщил, что в комсомольской молодости Сторожейкин работал военным топографом и был весьма любопытным, а у них в экспедиции творились всякие неприятности с инструментом из-за болотного газа. Вот будто бы он однажды и вздумал проверить, как газ действует на оптику, На восходе солнца дотошный комсомолец пришёл с инструментом на одно болотистое место и стал «стрелять» лучом в разные предметы, чтобы проверить действительное его отклонение. И вдруг сквозь линзы — а теодолит, он как бинокль, сильно приближает, хотя все кверху ногами, — увидел в лесу человека, прикованного цепями к каменной глыбе весом, пожалуй, тонн в десять. И будто этот человек медленно передвигался, переставляя камень и, тяжело, громко стонал при этом. От его стонов или ещё от чего-то взлетали жёлто-бурые огненные шары, которые поднимались над головой и с треском ударялись о камень.

Шаровые молнии? Как с могильного камня?..

Потом человек внезапно исчез вместе со своей ношей, однако на торфянистой земле остались глубоко продавленные следы от глыбы и ног — Сторожейкин будто бы сходил и проверил.

И ещё на этом месте пахло озоном, как после грозы.

В то время рассказывать товарищам подобное было нельзя, могли неправильно истолковать, поэтому он ещё дважды в одиночку ходил на то же место, подолгу наблюдал лес через оптику, но больше ничего не видел.

И вот, мол, всю жизнь это мимолётное видение не даёт ему покоя, теперь же и вовсе скоро умирать и уж очень хочется узнать, есть ли на свете нечто незримое глазом, таинственное, чудесное? Или это был болотный призрак, туман, обман зрения и помрачение ума?

Мерин узнал, уверовал, что есть, и уже не мог больше служить — ушёл, застрелившись от радости…

«Проводник» провёл Сторожейкина по всему Вещерскому урочищу и отпустил с миром, однако сам накатал отчёт, что во время пешего путешествия наблюдал странные явления, похожие на зрительные, слуховые и обонятельные галлюцинации. То бишь, отчётливо слышал человеческую речь, хотя вокруг никого не было, а также голоса домашних животных, запах свежеиспечённого хлеба и видел пчёл, которые вылетали из воздуха и в нем же растворялись.