Олег Дивов - Храбр

Открылась низкая дверца, в подвал дохнуло морозом.

– Давай, выходи, – позвали снаружи.

В тесном узилище кто-то заворочался, кряхтя и сопя.

– Да выходи уже!

Из подвала в ответ рыкнули, глухо и недобро.

– У тебя медведь там? – на дворе хохотнули.

– Хуже медведя… Эй! Ну выходи скорее, князь тебя хочет.

Сквозь дверцу полезло нечто бурое и мохнатое.

– Ой, ё! – только и сказал шутник. Раздались быстрые удаляющиеся шаги.

– Гы! – отозвался стражник.

Нечто выкарабкалось из подвала, распрямилось во весь рост и оказалось человеческим существом. Нечеловеческих размеров – выше стражника на голову и вполовину шире плечами. Густая бурая грива и нечесаная борода скрывали лицо, вперед из буйных зарослей торчал крупный облупившийся нос. Существо куталось в медвежьи шкуры, свисавшие до пят. Внизу из-под шкур виднелись громадные ступни, замотанные в какие-то тряпки. А на уровне груди – кисть руки, страшная, с неестественно длинными пальцами. В руке существо держало огромные сапоги.

– Живой! – удовлетворенно заключил стражник и оглянулся.

Скрипя утоптанным снегом, по двору шел, переваливаясь, как утка, князь.

Существо, не нагибаясь, поставило сапоги наземь. Расчесало пятерней волосы на физиономии. Задрало голову к небу и прищурилось на утреннее солнышко. Со свистом втянуло ноздрями воздух. Закашлялось, сплюнуло на снег, утерлось.

– Ты князю не перечь, – посоветовал стражник.

Существо опять сплюнуло, уже прицельно.

– Чего он? – спросил князь, подходя.

– Ничего. – Cтражник низко склонился в поклоне. – Живой, здоровый.

Князь встал перед узником, сложил руки на толстом животе и покачался с носка на пятку. Дышал он тяжело, ему было трудно носить лишний вес.

– Иди, – сказал князь стражнику. Тот поспешно удалился, на ходу отряхивая рукав и недовольно шипя.

Князь буравил существо взглядом. Существо молчало, хлюпая носом. Некоторое время на дворе были слышны только одышка князя и сопение узника.

– Ну? – спросил князь.

Существо закашлялось.

– Образумился?

Существо перестало кашлять, далеко сплюнуло в сторону и что-то нечленораздельно буркнуло.

– Вижу, образумился.

Существо приглушенно взрыкнуло.

– А ты не балуй, – посоветовал князь. – Чтоб ты знал: я зла не держу на тебя. Ну покуролесил, с кем не бывает.

Существо то ли хрюкнуло, то ли хмыкнуло. Опять запустило пятерню в волосы, отдернуло свалявшуюся челку, на князя уставились сверху вниз острые и злые серые глаза.

– Ишь, зарос… – сказал князь почти ласково. – Зверюга. Слушай, ты нужен. Послужи-ка, ага?

Существо, нависая над князем, фыркнуло так, что тот попятился.

– Затея предстоит трудная и опасная. – Князь утерся рукавом. – Плеваться ты хорош, вижу. Припомни теперь, что умеешь драться.

Существо полезло рукой под шкуру и принялось там шумно скрестись.

– Кроме тебя, этого не сможет никто, – сказал князь.

Существо на миг перестало чесаться и поглядело на князя с некоторым любопытством.

– А за мной не пропадет, сам знаешь, – добавил князь. – Сделаешь – проси чего хочешь. И уж пир тебе почестен закатим будь здоров.

Существо засунуло руку под шкуру глубже, пытаясь достать до спины.

– На пиру со мной рядом сидеть будешь, – пообещал князь. – Повторяю: зла на тебя не держу. Справишься – все станет по-прежнему. Не справишься… Нет, лучше бы справился! Возьмешь на подмогу самых опытных, из старшей дружины, Добрыня распорядится. Только помощи тебе от них особой не будет, я думаю… Твое это дело, понял?

Существо почесало-таки спину, запахнулось в шкуру плотнее, захрипело горлом, кашлянуло и вдруг пробасило вполне членораздельно:

– В баню бы…

– Значит, договорились… Илья. – Князь осторожно потрепал существо по шкуре, повернулся и заковылял обратно к терему, на ходу отряхивая рукав.

Существо по имени Илья шумно харкнуло ему вслед. Князь оглянулся через плечо. Илья помотал головой, давая понять, что это просто так, с отвычки от чистого воздуха. Князь ухмыльнулся криво и ушел.

Илья поднял с земли сапоги и взвесил их в руке, будто примериваясь, не зашибить ли кого. Он стоял посреди двора совсем один – только в отдалении, возле теремного крыльца да у ворот переминались с ноги на ногу подмерзшие стражники.

– Доброго утра, брат крестовый, – раздалось сзади.

– И тебе, – прогудел Илья, не оборачиваясь. Помахивая сапогами, он медленно зашагал к воротам.

– Баня готова, иди парься, – сказал, нагоняя Илью, высокий широкоплечий боярин, варяг на первый взгляд. Почти такой же крупный, как Илья, только в его огромности не было ничего столь угрожающе-нечеловечьего. Из-под распахнутой длиннополой шубы греческого кроя виднелась алая варяжская рубашка, шитая золотом.

– Оружие твое и броня здесь, я решил, так сохраннее будет. Микола сыт и одет, Бурка на княжей конюшне вполне обихожена, скучает только.

Илья остановился. Поставил сапоги на снег. Воткнул два пальца в бороду, дунул и издал оглушительный свист, резкий, с железным оттенком. Стражники у ворот подпрыгнули. Издалека донеслось в ответ негромкое кобылье ржание.

– Вот-вот, – сказал боярин, ковыряя пальцем в ухе. – Очень похоже. Только он свистит так, что кровь стынет в жилах.

Илья оглянулся на боярина и вопросительно шевельнул бородой.

– Да завелся тут… Разбойник. У Девятидубья. Вышел из леса на дорогу. Громадный, соловой масти. И ладно бы один. Семья целая.

Илья поднял сапоги и продолжил свой мерный шаг со двора. Впереди засуетились стражники, отворяя ворота.

– Зима лютая, – сказал боярин. – Плохая зима. Думаю, в этом дело. Им в лесу жрать нечего, вот и полезли к дороге кормиться. А там как назло место узкое. Они сначала на дороге разбойничали, ели коней, побили людишек человек пять. Дорога сразу встала, ни туда, ни сюда. А потом… Потом они съели Девятидубье.

Илья остановился снова. Встал и боярин.

– Князь послал в Девятидубье дружину малую, – сказал он. – Без толку. Этот разбойник пугает свистом коней, а когда пеший к нему приблизится, он и человека глушит. Не выносят, бегут человечки. Те, которых ему лень догнать и задрать. Распробовал белое мясо, полюбил его, нечисть такая… Тварь.

Илья молчал, о чем-то думая.

– Прогони его, Ульф, – попросил боярин. – Кроме тебя некому.

– Я убью его, Торбьёрн, – сказал Илья.

В тереме у слюдяного окошка стоял пожилой грек в дорогой сутане и тянул шею, силясь рассмотреть двоих великанов, беседующих у ворот.

– Значит, это и есть Ульф Урманин?

– Теперь его зовут Илья, – сказал князь.

– Ну и чудище… Откуда он такой взялся?

Князь что-то согнал с рукава щелчком.