Павел Стретович - Вернуться в осень. Книга вторая

Сергей поневоле задумался. Значит, король Ангурд решился на эксперимент с митрой. Да, дела… Что же из этого выйдет? Шут его знает, что выйдет. Ничего хорошего и много плохого. «А хотя, почему шут? – мрачно сказал он самому себе. – Известно что. Можно и догадаться – тут не надо иметь семи пядей во лбу. Просто начнется наступление Роха…» Вот так просто. Двинется стена тумана… Он закрыл глаза, представляя, как грязновато-белая муть поглощает сначала приграничные деревни, как бегут, спотыкаются, падают и кричат люди… «Не надо, – он открыл глаза. – Не надо… Я все равно не могу ничего сделать. Не надо заводить себя сейчас. И не надо – настолько не верить в Бога…»

Он оглянулся – парень с Ларой шли сзади, о чем-то увлеченно разговаривая между собой. Он усмехнулся – эх, молодость… Бедная девушка только сейчас увидела молодость. И симпатичного парня. Вот и играет, истосковавшееся по молодости, сердечко… Поскорее бы ей попасть домой. Она ведь из знати – в Рохе воспитывали детей, преимущественно, аристократических семейств…

– Слышите? Кто-то едет…

Сергей опять встрепенулся. «Но, старая, цыц, – донесся спереди недовольный старческий голос, сквозь скрип, щелканье бича и фырканье лошади. – Шевелись…» Деревья впереди расступились, и показалась наезженная колея небольшой дороги. Так, уже недалеко. По дороге удалялась груженная толстыми ветками крестьянская телега – спина возницы колыхалась в такт ухабам, и периодически взмахивала рукой с кнутом.

Аника заложил палец в рот и пронзительно свистнул – возница удивленно обернулся назад и натянул поводья. Они ускорили шаги.

– Нам в Наодок, – Сергей приветливо улыбнулся. – Подвезете?

Тот удивленно смерил ярко-красную мантию девушки и странную черную форму Сергея:

– Садитесь… – он отвернулся и щелкнул поводьями. – На горе подтолкнете.

Они запрыгнули на телегу и свесили ноги – ноги дружно закачались в такт ухабам и кочкам. Сергей положил на колени карабин и свернутый плащ, сунул руку в карман и начал снаряжать магазины, Аника любовно пристроил рядом свой меч.

– Вы к кому? – возница полуобернулся назад. – Я вас не видел раньше.

– Гостиный двор еще на месте? Я хорошо знал Роя Габа с дочерью.

– А-а-а, – старик понимающе кивнул головой. – На месте. Пока.

– Пока?

Старик цыкнул на лошадь и щелкнул поводьями, потом опять обернулся:

– Девочке совсем плохо. Может не протянуть долго… Старый Габ закладывает гостиницу.

– Что-о? – Сергей подскочил на телеге. – Милии плохо? – внутри захолонуло. – Как давно это началось?

– Да давненько уже, – возница вздохнул, глядя на дорогу. – Как только закончилось лекарство рохское… А потом и деньги. Всем очень жаль – такая хорошая девушка…

– Вы побыстрее не можете? – Сергей почувствовал, как внутри поднимается паника. – Очень вас прошу…

Парень с Ларой понимающе молчали. Старик удивленно оглянулся, потом посмотрел на старую лошадь, но все равно щелкнул кнутом…

Через полчаса они въехали в городок – колеса сразу застучали, сменив трамбованный грунт на мощеный булыжник. Впереди над деревьями выглянула знакомая высокая черепичная крыша.

– Спасибо, – Сергей спрыгнул с телеги и кинулся по улице. – Вы добрый человек…

Аника с девушкой спрыгнули вслед за ним. Старик вздохнул, задумчиво проводив их глазами: «Помоги вам Бог…» Знакомое крыльцо, три высветленных деревянных стола на открытой веранде – у двери на цепи огромная кованая Брахма. Ничего не изменилось. Он рванул дверь:

– Габ!

Тот же чистый зал, те же шлифованные столы, то же длинное окошко на кухню, та же лестница и резные перила… Нет, изменилось. Все то же, и все совсем не то. Тишина. Пустота и тишина вокруг. Здесь раньше никогда не было пусто и тихо…

– Габ! Милия!

Он прошел к окошку и заглянул внутрь – ровные стопки чистых тарелок и бокалов на полках, выдраенные чугунки, кастрюли и ухваты. И запах. Запах – не кухни… Здесь уже дано ничто не варилось и не готовилось. Сзади тихо открылась дверь – в зал молча зашли, и остановились у входа, Аника с Ларой.

– Габ…

Неожиданно распахнулась кухонная дверь, и в комнату выглянуло знакомое лицо – уставшие глаза хлебнувшей горя женщины ровно пробежались по прибывшим:

– Извините. Гостиница не работает.

Сергей дернулся навстречу:

– Гуляна! Гуляна, елки же ты палки…

Она резко повернулась к нему. Потом сделала шаг – бледнея и удивленно расширяя глаза, из которых сходу упорхнула усталость…

– Ант… – раскрытые глаза тут же предательски захлопали. – Серенький Антик, миленький ты наш… Сколько же мы про тебя вспоминали!

– Гуляна, радость моя, – Сергей расцеловал ее в мокрые щеки. – Гуляша, куда делся Габ? И как Милия?

Наверху скрипнула лестница – они оба вздрогнули и повернули головы… Милия, в широкой ночной рубашке, худенькая как тростинка, и белая, как эта самая рубашка – стояла наверху, обхватив руками перила, и смотрела вниз. Сильно так смотрела – в ее зрачках могла утонуть вся гостиница. Она открыла рот и что-то сказала, потом еще – силясь усилить голос, но так и не смогла, и горько заморгала… Она бы заплакала, сильно заплакала, но не получалось – ее организм уже практически не держал воды. Милия пошатнулась…

Сергей уронил карабин и плащ, взлетел наверх и подхватил падающую девушку – ее сухие губы продолжали что-то шептать.

– Не разговаривать, сестренка, хорошо? – он поднял ее на руки и прошел через коридор к приоткрытой комнате, ногой распахнул дверь пошире и опустил девушку на кровать. Она была удивительно легкой. – Держись, хорошая моя, не надо трудить себя понапрасну, тебе нужно хранить силы…

В ее глазах все-таки появились слезы. Сергей нагнулся ниже.

– Я знала, я всегда знала, что ты придешь… – донесся чуть слышный шепот. – Никто не верил, а я знала. Я с самого детства мечтала иметь старшего брата… Который всегда защитит. И выслушает… И Бог дал…

– Она часто тебя вспоминала, – сказала сзади Гуляна – она стояла в дверях. – Мы все верили, что ты не исчез насовсем, и еще навестишь нас…

– Держись, сестренка, – Сергей ласково провел ладонью по ее волосам. – Сейчас тебе станет лучше. Помощь уже пришла.

Он ободряюще улыбнулся и повернулся назад:

– А где Габ? И Эхарт?

– Габ в Шаридане, – сразу погрустнела Гуляна. – Заверяет у судьи закладную на дом. А Эхарт работает… Здесь, неподалеку. На что-то же надо жить. Наши в Ишемире тоже отдали все, что было. И продали скотину…

– Тяжело же вам пришлось, бедным, – тоже погрустнел Сергей, но сразу встрепенулся: – Ты умеешь готовить эмацею?

– Эмацею? – ее глаза сверкнули и заволновались. – У тебя есть… Ты что, опять, как и тогда… Приходишь, и сражаешь всех наповал?