Павел Стретович - Вернуться в осень. Книга вторая

«Сергей! Открой глаза! – другой голос, тоже очень знакомый… – Ты нас слышишь?»

Звезды начали крутиться вокруг, все быстрей и быстрей, пока не замельтешили вокруг в лихом, неудержимом хороводе. А вверху разрасталась и приближалась черная дыра, как в центре торнадо – там не было звезд… Сергей почувствовал, как начинает куда-то проваливаться, куда-то туда, к дыре – почему-то вверх, а не вниз…

«Выводи!!! – это уже крик, но уже совсем далеко, за множество стен отсюда… – Виктор!

«Сергей!!!»

«Что происходит!!!»

Но Сергей уже ничего не слышал – он был далеко, очень-очень далеко… И от этого зала, и от этих столов и окон, все еще хранящих стойкий запах людского горя – далеко. И не только душой и сознанием…

А здесь, в зале кафе, билось и вопило – непонимание. И удивление, плавно переходящее в шок…

– Витя… – как-то жалобно сказал Олег, и неверящее поводил руками по абсолютно пустому стулу. – Что это, Витя… Может, я сошел с ума?

Врач и друг стоял напротив, расширенно-глупыми глазами уставившись на то место, где еще секунды назад сидел Сергей. И уже, внезапно и вдруг – перестал сидеть…

– Боже, – почти всхлипнул сорокалетний подполковник, офицер морской пехоты. – Боже… Да что же это такое… Я точно дурак.

– Похоже, – Виктор вышел из ступора и тяжело вздохнул, продолжая смотреть на пустой стул. – Мы с тобой… Оба дураки. Потому что… Потому что он говорил правду. Вот так да… Интересно, и кто же нам поверит?

Кап. Кап. Кап.

Сергей разлепил глаза и поднял голову. Смутно проглядывали какие-то стены, низко нависший земляной свод, старые деревянные подпорки и полусгнившие стропила, где-то недалеко капала вода… Как шахта, какой-то земляной трек. Елки-палки, что еще за место…

Он быстро приподнялся и сел – к горлу сразу подступила тошнота. В голове тут же вспыхнуло воспоминание, и вместе с памятью пришло осознание. ЭТО ПОВТОРИЛОСЬ! Это случилось вновь! Значит, все было правдой – не было никакого внушения, не было никакого «сдвига по фазе»! ЭТО ВСЕ ПРАВДА! И это случилось, это случилось вновь – Боже… Сколько же он молил об этом Бога! Сколько молил, мечтал, ждал, надеялся… ЭТО ЖЕ ШЕОЛ! Поэтому и тошнит – от легкости! Боже…

Сергей, сдерживая волнение, оглянулся вокруг и зашарил рукой по карманам в поисках зажигалки. Ничего, сейчас найдем выход и потом… Сердце просто зашлось в груди от представления – представления того, что может произойти. Эния! Эния… И Рада! Неужели я смогу увидеть их вновь?

Колесико послушно крутанулось и в руке зажегся маленький неровный огонек – из темноты выступили сырые земляные стены и заплесневевшие подпорки. Огонек в руке заколебался – откуда-то ощутимо повеяло сквозняком. Так-так, выход должен быть рядом…

Он сразу вскочил на ноги – голова задела за низкий потолок, и за шиворот послушно посыпался песок. Тьфу ты, елки… Так. Кажется туда. Через десяток метров открылся более широкий поперечный тоннель, и тут же, сквозь изломанные заградительные балки – неширокий выход на воздух.

Сергей, стряхивая с головы труху и налипший песок, осторожно выглянул наружу. Пока ничего занимательного. Перед глазами, в сером вечернем сумраке влево и вправо разбегался довольно большой овраг, впереди виднелся крутой, поросший бурой травой, склон. Под ногами желтыми грязными проплешинами луж поблескивала вода. В воздухе пахло затхлой сыростью, плесенью и ржавчиной…

Он вздохнул и поднял голову вверх – плотное серое небо, вспучиваемое тяжелыми сырыми облаками, казалось, собиралось навалиться на землю. Место-то какое-то… подавленное.

Сергей немного покрутил головой по сторонам, определяясь, потом, еще раз вздохнув, пошел налево – без особой причины, просто там немного меньше виделось грязи и луж. Проплыл мимо округлый бок большой бетонной трубы, высунувшейся из склона, с большим черным иероглифом на боку. Пробежался легкий ветерок, слегка взъерошив волосы и колыхнув на склонах бурую траву. Откуда-то издалека донесся лай собак.

Некоторое время он пробирался по дну, то и дело влипая в грязь и перепрыгивая лужи – глаза бесполезно шарили по крутому склону в поисках хоть какой-нибудь приличной пологости, или зацепки. По бокам периодично проглядывали выходы больших бетонных труб, забранных ржавой решеткой. К горлу постоянно подступала тошнота, здесь чувствовалась легкость – однако это не мешало подкрадывающейся панике – все это здорово не походило на Шеол… Вокруг начинало заметно темнеть.

Наконец Сергей понял, что если он не хочет шагать по дну всю ночь – нужно выбираться сейчас. И, разбежавшись – взлетел на склон, цепляясь руками за мягкую траву – в руках остались целые пучки этой самой травы, похожей на земной пырей видом, но не крепостью. И съехал на животе назад, одновременно придав своей рубахе местный, землисто-травяной цвет. Камуфляж, так камуфляж – он попробовал еще несколько раз, и здесь, и дальше вдоль по оврагу. И один раз почти получилось – он успел забраться выше половины, и почти ухватился за ветки какого-то кустарника наверху… Когда, в очередной раз пробороздив склон вниз, понял, что лай собак теперь совсем близко. И, почему-то, толкает к нехорошему предчувствию…

Он оглянулся вокруг в поисках чего-нибудь покрепче, и на всякий случай подобрал полусгнившую доску – не бог весь какая защита, но все же лучше, чем ничего. И быстро побежал дальше – в последней надежде обшаривая взглядом склоны вокруг, и все чаще и чаще оглядываясь назад. Как-то не располагала вся эта обстановка к мысли, что лай за спиной – это не гонка преследуемой дичи…

И когда сзади в вечернем сумраке показалась первая скользящая тень, он был к этому готов. Пес несся длинными прыжками, хрипя и перескакивая лужи, и высунув язык – выкаченные глаза блеснули яростным огоньком азарта. И сходу, жалобно взвизгнув – кувыркнулся на склон, вместе с остатками разломанной доски. Сергей чертыхнулся про себя и поудобнее перехватил в руках оставшийся обломок…

Следующая собака успела получить плашмя по длинной морде и тут же, наотмашь – по сверкнувшим в злобном оскале зубам. И, удивленно поджав хвост, трусливо отпрянула назад… Но рядом уже была целая свора – яростное рычание и лай, и острые зубы – распределились вокруг единой массой кидающихся тел. Сергей успел лязгнуть ногой по зубам ближайшую и осадить обломком еще одну – нагло подскочившую к самой ноге, – все-таки они оказались не специально тренированными на бой псами, и то уже легче… Когда наверху показались вереница спешащих по краю оврага людей и, совершенно неожиданно, – полыхнул по глазам яркий луч прожектора…

– Габой, Резан, оставить! Стой, где стоишь, ходок…

Сергей некоторое время стоял, переводя дыхание, потом отбросил обломок в сторону и прикрыл от фонаря глаза. Последняя надежда на Шеол погасла вместе с появлением света.