Эдуард Веркин - Кошки ходят поперек

– Ну вы и гады! – говорила Халиулина, стараясь распустить удавку. – Ну вы и сволочи...

Удавка растягивалась плохо, кот извивался и старался высвободиться самостоятельно. Некоторые ребята потихоньку расходились, не все люди такие плохие, как кажется им самим. Кот бился, кусал и царапал Верку, руки у Халиулиной были уже в укусах и царапинах, но она не отступалась.

День пах кровью, уже с утра.

– Такие сволочи, дрянь, паскуды...

Халиулина морщилась то ли от боли, то ли от отвращения к людям, пальцы у нее были перемазаны кровью, синяя кофта тоже испачкалась. Наконец ей удалось отцепить кота, Верка прижала его к груди и направилась ко входу в Лицей. Чепрятков попытался встать на пути Халиулиной, но она неожиданно злобно толкнула его правой рукой. Левой прижимала к плечу притихшую животину. Халиулина была на полторы головы ниже Чепряткова, но Чепрятков не стал с ней связываться, с усмешкой отодвинулся и пропустил.

– Дура уродливая... – отпустил в спину Шнобель.

– Эй, Носов. – Я повернулся к Шнобелю. – А ты знаешь, с тобой и в самом деле что-то не так.

– Что?! – Шнобель машинально заглянул себе за спину.

– Ты просто говно, – сказал я.

Чепрятков захлопал в ладоши.

– А ты дешевка, я тебе уже говорил! – огрызнулся Шнобель. – Связался с неудачниками, а твоя Лара – дешевая...

Я шагнул к нему, но между нами оказался Чепрятков, у Чепряткова была отличная реакция.

– Кокос-Кокос, – сказал Чепрятков. – Нехорошо...

– Отойди, недоносок, – сказал я.

Хотя и прекрасно понимал, чем для меня это закончится.

– Ты мне должен, Кокос. – Чепрятков улыбнулся. – Недоноска я пропускаю, но ты мне должен.

– Что должен?

Но Чепрятков не сказал что. Он вдруг резко нагнулся ко мне, а когда я понял, зачем он нагнулся, я уже падал. Чепрятков быстро ударил меня головой в переносицу. Я успел. Сантиметром ниже – и Чепрятков сломал бы мне нос, а так я просто свалился на асфальт.

День восхитительно пах кровью, только теперь это была уже моя кровь. Я лежал и видел, как она заполняет маленькие трещины в асфальте, это было забавно и красиво. В последнее время меня слишком часто что-то били...

– Я предупреждал, – сказал где-то наверху Чепрятков. – Я предупреждал тогда, все слышали! Что, если узнаю, кто выставил меня на деньги, – убью!

– Какие деньги... – не понимал я.

– Такие деньги. Меня оштрафовали, Кокос, ты забыл? Я должен был оплачивать лечение Киллиана, или ты и это забыл? А кто Киллиану кислоты в штаны напустил? Ты.

– Шнобель...

Я попробовал встать и тут же снова упал, на этот раз не головой, на этот раз Чепрятков ударил коленом. Коленом получилось больнее.

– Ты и твой прыщавый дружок – вы очень удачно тогда подрались в раздевалке, чтобы никто не подумал, что вы заодно! Пусть даже не появляется в Лицее – раздавлю! Хитрожопые какие...

– Шнобель...

Следующий удар был не такой сильный, я успел закрыть лицо локтями, успел увидеть мелькнувший перед глазами белый шелк. Шнобель пнул меня в лицо.

– Пора поговорить конкретно, – сказал Чепрятков.

Он схватил меня за руку и поволок по асфальту, за гараж, к кочегарке.

Я пытался трепыхаться, но получалось у меня не очень умело.

В голове выли какие-то волки, пахло кровью, я открывал глаза, видел Шнобеля и еще каких-то хмырей, решивших присоединиться к потехе. Шнобель улыбался.

Чепрятков заволок меня в угольный сарай, бросил на пол. Пинал сосредоточенно и долго, под конец я уже ничего почти не соображал. Уголь больно втыкался мне в спину, но глаза я все-таки иногда разлеплял.

Шнобель стоял рядом. Я видел его. Он притоптывал каблуком по здоровенному куску угля и приговаривал:

– Давай, давай, давай...

Самый короткий день.

Жил-был один ученый. Биолог. Изучал зоопсихологию. То есть то, как ведут себя животные в разных условиях. Ученый был очень хорошим биологом. Даже больше, он был прирожденным биологом. Животные его очень любили, он мог приручить крокодила, которого вообще нельзя приручить. У него дома поселилась даже маленькая анаконда, так вот, эта анаконда так его любила, что иногда по ночам забиралась даже к нему в постель, чем очень пугала жену биолога.

У биолога была жена. Она была самая красивая и самая добрая. И еще она была самая умная и тоже занималась научной работой. В одной лаборатории открывала новый вид энергии, которой должно было хватить человечеству навсегда. Супербатарейку.

У биолога была дочь. Маленькая девочка. Дочь обожала волшебные сказки, истории про рыцарей, принцесс и трубадуров и другие приключения. Однажды отец как бы в шутку спросил, что хочет дочь получить в подарок на день рождения. Дочка застеснялась, а потом сказала, что хочет дракона.

Отец засмеялся и пообещал, что он подарит ей дракона к шестнадцати годам. У него есть знакомый инженер-генетик, он занимается проблемой создания неоморфов, то есть не существовавших ранее существ. Сейчас у него нет еще нужной технологии, но со временем эта технология будет. И тогда он сможет сделать дракона.

Девочка поверила. И стала ждать своего дракона.

Они жили хорошо и счастливо. Однажды жена ученого, мать девочки, проводила опыт, и взорвался физический прибор, стабилизирующий магнитное поле... В общем, термоядерная реакция из управляемой перешла в неуправляемую. Маленькое солнце.

От лаборатории ничего не осталось, все выгорело, а земля на метр в глубину сплавилась в стекло. Само собой, все, кто находился в лаборатории, испарились. Исчезли. Не удалось найти даже образчика ДНК. Но ученый не верил, что его жена погибла. Он верил, что она ушла в другое пространство.

Он помнил одну теорию. Про черные дыры.

Черная дыра – сверхмассивная звезда. Если бы на Земле возникла черная дыра, то планета свернулась бы в объект диаметром меньше сантиметра. Масса черной дыры так велика, что ничто не может подняться с ее поверхности. Даже луч света. В черную дыру можно только попасть, выбраться из нее нельзя. Что происходит там – неизвестно. Пространство изменяется. Время изменяется. Исчезают причины, исчезают следствия, исчезает все. Граница, за которую не может подняться даже луч света, называется горизонтом событий.

Выдвигалась весьма экстравагантная теория, что за горизонтом событий находится место, куда попадают души людей после смерти.

Если говорить проще, там находится рай.

Или ад.

В ад и рай биолог не верил. Но его внезапно захватила идея, что за горизонтом существует место, где обитают покинувшие нас. И он стал думать, как прорвать горизонт. Еще в студенчестве он слышал, что если взорвать все наличествующие на планете запасы ядерного оружия, то возникнет мини-черная дыра. Вполне могло быть, что при эксперименте, в котором погибла его жена, возникла примерно такая же ситуация. Пространство искривилось, и открылись двери в неведомое. И она туда ушла.