Ольга Назарова - Как найти врата?

Он совсем поник, даже лапки задрожали. Тут уже не выдержала Катя, она опять обняла Конька и стала рассказывать, что птица в Эрмитаже, что, видимо, у нее хватило сил, и она стала золотой, и ее отвезли туда. А может, она и сама долетела. И как она смущает там сотрудников своим любопытством, и даже зеркальце Коньку показала, которое ей Кот передал. Конек слушал, кивал, и Катя вдруг поняла, что ее слова его питают и оживляют гораздо лучше любой еды и питья, он просто оживал на глазах. Опять поднялись ушки, заискрилась грива, хвост поплыл за Коньком шелковым облаком, а Катя вдруг поняла, что оказалась сидящей боком на Коньке, который в порыве радости пляшет практически на кроне старого, знаменитого дуба, около которого была табличка с надписью.

— Ой, мамочки!!! — Катя понять не могла, как такая кроха ее выдерживает, Сивка, тот огромный, сильный, а тонкие ножки Конька, которые касались веток, не колыхая их, казались совсем хрупкими.

— Не бойся, не бойся, я сильный, очень сильный! — правильно угадав ее страх, рассмеялся Конек. Он скакнул и оказался около памятника на другой стороне бульвара. Опять непонятно, один прыжок, и через половину бульвара перелетел. Конек вдруг церемонно поклонился памятнику, отчего Катя чуть не уехала носом в снег перед Горбунком, тот легко вернул ее обратно, скакнул вверх, каким-то чудом удерживаясь на узком постаменте, и нежно коснулся мордочкой ноги великого поэта, изображенного на памятнике.

Катя подняла голову, и увидела прямо перед собой склоненное к ней лицо с умными и печальными глазами. Памятник Александру Сергеевичу Пушкину не ожил, ничего Кате не сказал, разумеется, он не был сказочным, но почему-то Катя была уверена, что уж теперь-то не выучить его стихи, она точно не сможет, просто не посмеет перепутать слова, или пропустить строку.

Конек маленьким вихрем пронесся вокруг несколько раз, опять взвился в воздух, взял чуть левее и оказался на старом месте, там, где все еще стояли его друзья. Они уже давно привыкли к его стремительным перемещениям, и знали, что проще подождать, чем догонять, тем более, что когда Коньку вздумается вернуться, догонять придется уже в обратно направлении, и с тем же результатом, точнее без него. Такого просто не догонишь.

— Чисто муха, а не конь! — фыркнул Сивка, но было отчетливо видно, что это так, для порядка.

Конек завертелся на месте, как шаловливый щенок, отчего Катя наконец-то свалилась в сугроб, и твердо решила там остаться хотя бы на пару минут. Ей очень хотелось разобраться, где земля, где небо и когда же они станут на законные места, а не будут крутиться у нее перед глазами.

— Ну что? Ну как? Чего стоим, кого ждем? Поскакали? — зачастил уставший от долгого и безнадежного стояния на одном месте, Конек.

— Куда, куда поскакали? — Нервно схватился за голову Кот.

— Как куда? За птицей, конечно! Скорее же!! — Конек завис над Баюном и чуть-чуть его подтолкнул, отчего Кот отлетел к дереву, ловко забрался на нижнюю ветку и отрицательно завертел головой.

— Не-не-не, не сегодня. Это ответственное дело, скоро не делается, она вполне подождет, раз летала не так давно, да и любопытничает, значит, еще не опоздали. Там людей много, охрана, сигнализации полно. Надо подумать.

— Чего тут думать? Скакать надо! — спорил Конек.

Пока они спорили, Волк флегматично достал из сугроба Катю, отряхнул от снега, снял с себя куртку и закутал её. А Сивка подошел поближе и начал дышать в Катины ладони, чтобы согреть поскорее. Потом хитро ей подмигнул:

— Это у них так всегда. Кот размеренный, лежебока и обжора, степенный и рассудительный, а Конек — вихорек такой, торопыга и любитель действовать. Очень спорят, никогда не соглашаются друг с другом и страшно ссорятся, но ровно на минуту.

Катя после такого предупреждения слушала разгорающийся скандал уже с улыбкой. И точно через минуту Кот и Горбунок вполне мирно беседовали. Конек вдруг, видимо, устав от длительных разговоров, подскочил к Кате и положил ей голову на колени. Катя растерялась, но погладила челку, и длинные уши и переливающуюся в ладони гриву. Конек закрыл глаза и замер. Конечно, хватило его ровно на две минуты спокойного стояния, но за это время Катя успела понять, что Конек ей доверяет и благодарит ее.

И тут раздался крик: — Это что это там такое делается?!! — к ним торопливо приближался дородный мужчина в теплом красном пуховике и меховой шапке, держа на поводке высокую красивую собаку. — Вы что скульптуру украли? Нет, разбили!!! Я сейчас полицию вызову! — мужчина начал дергать молнию на кармане, чтобы достать смартфон, глядя на Волка, как на виновника происходящего. И тут он поднял голову и уставился на Горбунка, который легко запрыгал по ветке соседнего дерева на высоте трех метров.

Понятно было, что это точно не конь и не пони, и не белка, в конце-то концов!! Но КТО? Мучительные попытки сообразить совсем остановили мыслительные процессы у Петра Александровича, солидного архитектора, человека, настолько забывшего собственное детство, что Горбунка он не узнал, совсем! Он так и замер со смартфоном в руке, и стоял бы еще долго, если бы не Кот, вернувшийся к своему обычному размеру, отчего собака Петра Александровича, начала скулить, и пытаться залезть на голову хозяину. Но, акита-ину совсем не предназначены для лазанья по головам. Ошеломлённый архитектор пытался удержать собаку, сообразить, что происходит, и даже немного окосел от напряжения! Баюн некоторое время наблюдал за ним, а потом все-таки сжалился. Он подошел к нервно потятившемуся Петру Александровичу, внимательно его осмотрел с ног до головы, тяжело вздохнул и монотонным голосом начал рассказывать, как мальчик Петя любил когда-то сказку про Конька-Горбунка, как ждал, ну когда же бабушка Пети наконец-то возьмет белую книжку с нарисованным веселым Горбунком на обложке, и начнет читать. И как хотелось мальчику дружить с Коньком-Горбунком, и хоть раз в жизни на нем прокатиться. Петр Алексеевич, который, лихорадочно таращил глаза на говорящего кота, перевел взгляд на Конька-Горбунка и хотел что-то сказать, такое, наверно, важное, но вместо этого почему-то сморщился, и смотрел так, как будто сейчас заплачет. Конек слетел с веток и гордо замер перед так сильно выросшим мальчиком Петей. А тот, сам себе не веря, робко протянул руку, то ли погладить, то ли просто прикоснуться к Горбунку.

— Садись и за уши держись крепче! — неожиданно сказал ему Конек. Петр Александрович замотал было головой, но было уже слишком поздно, Горбунок легко скакнул, Петр Александрович оказался на нем верхом, машинально выпустив поводок и схватившись за уши.

— Мечты должны сбываться. Особенно детские, — задумчиво сказал Баюн, глядя на стремительно удаляющегося Конька с его солидным толстым всадником.