Ольга Назарова - Как найти врата?

— А можно, наоборот? — рядом зацокал по паркету копытцами Конек-Горбунок. — Волчок, ты не представляешь, как он разъелся, этот наш Котище. Может, я Катю лучше повезу?

— Конечек, ты же целого архитектора недавно возил, и ничего — мягко рассмеялся Волк. — Ты вот под попоной, Кот на тебе спокойно усидит, а у меня он держится когтями, и опять всю спину издерет.

— Вы закончили? — холодно осведомился оскорбленный Кот. — Раз я всем так нехорош, я могу и тут остаться. Сяду тут в кресло, и посижу, подремлю, а вы как хотите, так и справляйтесь без меня!

— Котик, милый, ну что ты! Разве без тебя мы что-нибудь сможем сделать? — Катя начал уговаривать Баюна.

— Да ладно тебе дуться. Горбунок шутит, а ты уже вон как шар распушился, так осерчал, — рассмеялся Волк.

И правда, шерсть Кота распушилась, стала дыбом, Кот стал казаться просто огромным, напоминал рассерженного манула, и, кажется, даже искры начали пробегать по кончикам шерстинок.

Конек подскочил к нему и тихонько толкнул эту распушенную и оскорбленную кошачью личность в бок.

— Ну, прости, пожалуйста, я же не хотел тебя обидеть. Правда. Ты же знаешь, я тебя легко донесу, куда хочешь. Ты самый лучший и красивый кот на всем белом сказочном и несказочном свете!

Кот потихоньку успокаивался, опадала вздыбленная шерсть.

— Не шути так больше, а то обижусь и не прощу! — наконец сказал он, и заявил, что готов ехать.

— А вы ничего не забыли? — спросил Волк.

— Нет, я все собрал, не переживай — махнул хвостом Кот.

Катя обнялась с мамой и бабушкой, пообещала быть очень осторожной, и вышла за дверь вместе с Котом и Волком. Конек уже ускакал и был слышен перестук маленьких копыт на лестнице.

— А куда мы идем?

— На крышу, конечно же, — ответил Кот. — На улице полно людей, а вверх мало кто смотрит, — пояснил он.

— Но, чердак заперт, — расстроилась Катя.

— А у нас разрыв-трава есть, забыла? — рассмеялся идущий рядом Волк. — Вот у Баюна на шее в мешочке лежит.

Действительно, на шее у Кота висел небольшой кожаный мешочек, который иногда становился абсолютно невидимым, просто исчезал в густой шерсти.

Они добрались до чердачной двери. Кот лапой растянул горловину мешочка и выудил оттуда пучок травы. Катя его уже видела. Маленький букетик с мелкими белыми цветочками. Свежий, как будто только что собран.

Двери отвори! — проговорил Баюн и провел букетиком перед дверью.

Замок громко щелкнул и дверь сама открылась.

— Вот это да! Дедушке бы этот пучок! А то он иногда ключи забывает, — подумала Катерина.

Кот убрал пучок в мешочек и зашел на чердак. На крыше гулял ветер, было очень холодно и скользко. Кот выглянул в чердачное окно и поежился.

— Ладно, хочешь, не хочешь, а надо! — сказал он себе под нос.

Волк встряхнулся, и стал размером с высокого пони. Около чердачного окошка моментально стало тесно.

— Мы пойдем первыми — сказал Волк. — Давай Катюша, садись и держись за шерсть.

Катерина стала на кусок старой балки, валяющийся около окошка, и с нее перелезла на спину Волка.

— Тебе не тяжело? — спросила она у Волка.

Тот только рассмеялся:

— Катюша, я же Ивана с царевной возил легко, а ты и не чувствуешься на спине.

С этими словами Волк подобрался и прыгнул из окошка. Катерина поперхнулась криком, настолько неожиданно было оказаться внезапно на такой высоте. Сивка всегда поднимался с земли, это было совсем не страшно, а тут ей показалось, что они сейчас упадут вниз, она зажмурилась, и так с плотно закрытыми глазами некоторое время и ехала.

— Можешь открыть глаза — тихонько сказал Волк. — Мы не падаем, все хорошо.

Катя осмотрелась, да, летят и очень высоко, холодно и ветер свистит в ушах, несмотря на шапку. Она с трудом заставила себя разжать пальцы правой руки и одеть капюшон. Рядом на Коньке-Горбунке съежился Кот, укутанный в теплый жилет. Внизу целое море огней, особенно хорошо освещены дороги, как золотые реки. Какая же Москва огромная! Как золотое море! И оно шумит и качается, качается.

— Катюша, не спи, так и замерзнуть можно! — сквозь дрему она услышала голос Кота.

— Я не сплю, я так, просто глаза закрыла, — пробормотала она и увидела, что из города они уже вылетели и теперь под ними все больше леса и поля, совсем белые с серыми полоскам дорог.

— Скоро уже надо снижаться и Сивку забрать — прокричал Кот, которого заскучавший Конек вез с замысловатыми поворотами, снижениями и подъемами.

— Я на Сивку сразу пересяду, а то меня уже укачало — прокричал Кот, когда его в следующий раз пронесло мимо.

— Вот так всегда — рассмеялся Волк. — Стоит только Коту сесть на Конька, как того сразу брыки разбирают.

— Если бы Кот не был серым, он бы уже зеленым стал бы, — подумала Катя, которая с сочувствием следила за траекторией движения Конька. — Просто танец блохи с саблями какой-то, как дедушка говорит!

Вскоре показалось особенно ровное поле, как выяснилось, это было замерзшее озеро, и именно там и ждал их Сивка. Он не особенно удивился, когда Кот стек со спины Конька в сугроб, некоторое время там посидел, покачиваясь, а потом неуверенно побрел к Сивке. Сивка сделал два шага, зубами прихватил воротник бывшей Катиной зимней куртки, которая теперь играла роль теплой жилетки для Баюна, и легко закинул его себе на спину.

— Зачем ты его так укатал? — строго спросил он у Конька.

— Да не получается у меня по прямой, если всадник не придерживает, а Кот же как мешок сидит, только хвост свисает и когтями вцепляется — заторопился с объяснениями Конек-Горбунок.

— Котик, ты как? — переживала за Баюна Катя.

— Не спрашивай, мне сейчас лучше рот держать закрытым, укачало очень — честно ответил Кот. — Я потом всё скажу. И особенно этому… Вьючному животному!

Они продолжали путь на северо-запад, причем Конек легко летел по прямой, без всяких кульбитов и зигзагов. Катя подумала, что Конек невольно всё время поддразнивает Кота. А может, и специально хулиганит.

Скоро на горизонте показалось холодноватое зарево огней.

— Санкт-Петербург — повернул к ней голову Волк. — Скоро будем на месте!

Они летели высоко над городом, и Катя поняла, насколько он отличается от Москвы. У Москвы улицы похожи на ручьи, которые сами выбирали, как им идти, чтобы попасть в реку, огибали холм или болото, которое когда-то преграждало им путь. Шли вдоль берегов речушек, которые потом стали течь под мостовой в трубах. Город врастал в каждый изгиб, овраг, холм и болото, делал их своей частью. А Питер был выстроен как по линейке. Дороги шли ровно, кварталы стояли как на параде. Питер был выстроен по приказу царя Петра Первого, так как он решил.

— Эрмитаж там — прервал ее размышления Волк, мотнув головой вперед.