Ольга Назарова - Как найти врата?

И тут Финист пошел прямо на нее. Катя перепугалась так, что боялась шевельнуться. Но он не увидел девочку, а просто подошел к окну и посмотрел вверх, туда, где стремительно летели облака, и уже начало голубеть по-весеннему небо. Если бы не полет с Жарусей, то Катерина не догадалась бы все равно. Слишком для обычного человека это непривычно. Но Катя только что летала, и чувствовала ветер, и как он ее несет и удерживает, она чувствовала то, что ощущают только птицы и тут поняла, что с Финистом. Она вспомнила и разговор Волка и Жаруси, о том, что Финист не летает, но будет слышать ветер вечно. Она поняла, что он тоже окаменел, но только та его часть, которая может превращаться в Сокола. Если Сивка ослабел и стал похож на старого коня-доходягу, а Волк выглядел как одряхлевший обычный волк, то Финист не потерял молодость и привлекательность, не потерял силу, вон как тяжеленное кресло у него летало, он потерял способность оборачиваться в Сокола и летать.

— Так, теперь я все поняла, и кажется даже могу ему помочь, остается только сделать это так, чтобы он меня сначала с балкона не вышвырнул, — подумала Катя. И тут же услышала голос Кота.

— Да, да, да, дорогой ты наш, бриллиантовый! Мы уже поняли, что нам всем крышка, все умрут, а ты останешься. Только вот тебя не удивляет, что мы-то в силах и тут? Конек вон скачет вовсю, кстати, Горбунок, люстру не сбей, вовек со звездищей нашей не расплатимся. Жаруся светится как иллюминация целого города в праздничный день, Сивка тоже очень даже бодр, даже Волк жив-здоров и тебе того же желает. А, кстати, тебе тетушка передает жаркий привет. Ты у нее вроде давненько не был? А вот навешал бы родственницу, знал бы, что у нее и изба бегает и ступа вовсю летает. И она у себя в деревне такую бурную деятельность развила, что деревня скоро этих чудиков, как их там, уфологов звать будет. Ничего народ не понимает, что творится. А это Ягуся наша развлекается. Так что, ты факты-то связать сможешь, али помочь? Думать-то еще способен? Или уже только по сценариям живёшь?

На протяжении этой речи Финист несколько раз открывал рот, и собирался что-то сказать, но Кот, как опытный оратор, возвышал и возвышал голос и под конец своей речи уже почти орал. А когда Баюн закончил, Финист ошалело морщил лоб, и о чем-то напряженно размышлял.

— Смотри-ка думает, — язвительно умилился Баюн.

— Ты что, ты нашел его? — тихо спросил Финист у Кота. Баюн мог бы не отвечать, так как его сияющая и самодовольная морда говорила сама за себя.

— Я тебе уже битых два часа пытаюсь втолковать, зачем мы ищем Горыныча! Да, да, нашел я человека, который способен наших будить.

Финист побледнел и схватился за диван, как будто его не держали ноги.

— И где он сейчас? — совсем тихо спросил Финист.

— Не он, а она, и сейчас она тут. И мне за тебя страсть как стыдно, что ты так разорялся, я, конечно, тоже неправ был, надо было поговорить попытаться, но ты уж перегнул палку, — пока Кот говорил, а говорил он слишком громко и делал какие-то загадочные движения правой лапой в сторону, Катерина потихоньку сдвигалась подальше от Финиста, который стоял к ней практически вплотную. Катя поняла, что Кот ее давно учуял, и понимает, что если она сейчас шапку-невидимку с головы снимет, то это будет неловко, как для нее, так и для Финиста. Катя сумела бесшумно пробраться подальше, и наконец-то вдохнула полной грудью, а то и дышала-то потихонечку, чтобы не услышал разгневанный Финист.

— Как тут? — похоже, изо всей речи Кота Финист услышал только это.

— А ты орать больше не будешь? Не напугаешь? А то она уже небось от ужаса и шевельнуться боится.

— Ннне, то есть нет, не буду, а почему ты сразу не сказал? То есть, это не важно совсем. Проявитесь, пожалуйста. — Финист говорил не то что вежливо, а почти умоляюще.

— Катюша, шапку-невидимку сними, он уже нормальный и больше кидаться не будет. — Финист багрово покраснел, и тут увидел Катю.

Он остановился как вкопанный, и недоверчиво оглядел девочку с ног до головы.

— Ты издеваешься? Это, по-твоему тот человек? А я уж, дурак, тебе почти поверил! — Финист говорил презрительно, Катерина начала злиться.

— Тоже мне, актер великий! Ведет себя как.. — додумать она не успела, потому что Финист обессилено опустился на многострадальный диван и обхватил голову руками.

— Я же поверил! Как ты мог?! Зачем ты так со мной! Разве может девчонка… — он сорвался с дивана, и подскочил к окну выходящему на другую сторону здания, к какому-то большому парку, одним рывком его открыл, и замер, глядя туда, в небо. И вдруг услышал за спиной:

Катя невольно запомнила ту мелодию, которая ей послышалась в полете, и на нее легли слова, легко, как летящие по ветру птицы.

Финист стоял, замерев на месте, не оборачиваясь, вытянувшись струной, и как только прозвучали последние слова, он резко кинулся на пол, и тут же в пола взвился в окно сокол, неловко взмахнул крыльями, и камнем упал вниз.

Катя даже закричать не смогла от ужаса и потрясения, что она наделала! Он же погибнет! Но тут за окном раздался торжествующий протяжный крик. Мимо окна стремительно пронеслась красивая хищная птица. У окна тут же оказался и Конек-Горбунок и Баюн, над ними зависла Жар-Птица. Кот тут же дернул ее за хвост и велел пригасить иллюминацию. Сокол то поднимался вверх так высоко, что его не было видно, то пролетал так близко от окна, что можно было даже разглядеть его глаза, вместо синих теперь ставшие золотыми.

Финист летал, пока хватило сил, когда движения крыльев стали медленными, он влетел в окно, ударился об пол и легко поднялся с него уже красавцем, в котором миллионы зрителей легко узнали бы актера Филиппа Соколовского. Он подошел к Кате и низко ей поклонился. Катерина растерялась и смутилась, и тут же успокоилась, потому что за Финистом увидела Кота, который, устав от переживаний, что-то раздобыл в холодильнике и уже вовсю жевал. Если Баюн занят чем-то таким привычным и нормальным, значит все в порядке. Финист изящно закончил поклон каким-то хитрым движением, напоминающим поклон мушкетеров, и вновь осмотрел с ног до головы Катю, но уже изумленно и с уважением.

— Прости меня, я не ожидал, что ты сможешь так. Что ты поймешь, — проговорил он. — Но как?

— Жаруся сказала, что то, кто летал, будет слышать голос ветра вечно! И я ее поняла, когда она меня сюда несла. Это, и правда, не забыть, — краем глаза Катерина увидела потрясенное и уважительное выражение на морде Кота. Он летать откровенно не любил, и Катерину сильно зауважал.