Руслан Агишев - Не знаю [СИ]

Дальше Квазар действовал непредсказуемо, молниеносно разработав и пробировав алгоритм нелинейности поступков. В доли секунды искин взвешивал десятки возможных вариантов действия, присваивал им кодовые значения и затем оценивал их по шкале вероятности наступления того или иного события. После брался для исполнения шаг, который был наименее вероятным в искомой ситуации. Сразу же были отброшены такие варианты действий, как продолжение движения в госпиталь, ожидание на месте аварии, возвращение домой, попытка связи с ближайшим родственником и т. д. Бессознательное тело, ведомое искусственным интеллектом углубилось в несколько километров в лес и, взяв курс в сторону столичных предместий, резко увеличило скорость передвижения.

До района старых многоэтажек, встроенных более сорока лет назад в рамках эксперимента социальной реабилитации, было около пятнадцати километров сквозь лес, постепенно переходящий в хорошо запущенный парк. Когда-то здесь была особая экологическая зона с участками, предназначенными под жилье особого класса. Однако, в связи с выявленной здесь зоной повышенной электромагнитной активности, эти земли пустовали, мгновенно оказавшись никому ненужными. До сих пор еще здесь возвышались многочисленные фундаменты будущих элитных поместий и полуразрушенных зданий повышенной комфортности.

Пробираясь по лесу, подросток, а точнее его тело, окончательно лишилось последних остатков верхней одежды. Рваные лохмотья, в которых сейчас вряд ли кто-нибудь смог бы опознать форменные брюки гимназиста и белоснежную шелковою рубашку, исчезли, оставшись где-то в лесу, на ветках кустарников. На нем были одеты лишь черные трусы, сейчас резко выделявшиеся на фоне блестевшего от пота светлого тела. Со стороны темного леса, казалось, что между деревьями плыла странная белая фигура, у которой совсем не было паха. Бежало туловище с руками отдельно, а ногами отдельно.

Силы стали оставлять тело почти у самого предместья города. Общее физическое состояния было оценено Квазаром, как весьма неудовлетворительное, требовавшее скорейшего отдыха для восполнения. Наиболее перспективным местом для отдыха искином был признан один из подъездов социальной многоэтажки, до ближайшей из которых оставалось не более ста-двухсот шагов. Тело пересекло это расстояние и оказалось у здания, отгороженного от остальной улицы глухой стеной более пяти метров в высоту. Единственная дверь, ведущая в подъезд, оказалась закрытой и была под плотным прицелом видеокамер. На уровне первых двух этажей не было ни единого окна, что делало дома неким подобием крепости и попытку взобраться внутрь совершенно бессмысленной. В другой ситуации, измененное тело подростка еще могло было попробовать взобраться на стену, но не в этом состоянии.

В этот момент откуда из темноты дохнуло чем-то съедобным. Рецепторы носу уловили запах чего-то жаренного. На грани слышимости слышались какие-то невнятные голоса. На подгибающихся ногах тело тут же направилось в темноту, в глубине которой прятался старинный мост. Под одной из его опор пылало пламя костра, возле которого ошивалась небольшая кучка людей.

За десяток метров до моста Квазар признал достигнутой первую цель своих действий, поставленную еще в спецмашине. Носителю удалось незамеченным покинуть место аварии. Безопасность настоящего места искин по внешним признакам оценил примерно в 69 %, что было признано им достаточным уровнем. Следующей целью было восстановление физического состояния носителя и достижения им приемлемых для дальнейшего передвижения параметров. Вновь проведенный анализ показал, что единственным приемлемым вариантом действие в данный момент было обращение к помощи людей. В ту же секунду мозговое вещество надпочечников Алексея начало выработку эпинефрина (адреналин) и резкий выброс этого гормона в кровь. Ударная доза естественного нейромедиатора оказала ошеломляющее воздействие на нервную систему, буквально вытаскивая сознание Алексея из забытья.

— Хр-р-р… Ох… А-а-а, — с хрипением и полустонами подросток сделал несколько шагов и свалился на пыльную траву. — А-а-а-а, — сипел он, подняв голову в сторону застывших от удивления людей. — Помо…. Помогите… А-а-а-а-а…

Еще некоторое расстояние он попытался проползти, пальцами цепляясь за пучки травы и подтягивая тело вперед. Однако, в один момент силы его окончательно оставили его и он вновь растянулся.

— Что… Не трогайте его…, - послышался чей-то приглушенный испуганный голос. — Пусть лежит. Кто знает… Вдруг ему что-то от нас нужно…

— Кхе-кхе, Вентел. Ты посмотри на нас. Что от нас может быть нужно? С печальным смехом возразил ему другой голос. — У нас больше нечего взять…

— Как это нечего? А органы? Я слышал, что социальные службы города получили приказ отлавливать таких, как мы и разбирать на органы, — не унимался первый, видимо останавливая остальных. — Давайте уйдем отсюда. Можно на свалке пересидеть. Там есть немного дров, не замерзнем.

— Какая свалка? А похлебка? Ее бросим?! Я жрать хочу. Быка бы съел… Кхе, кхе, хотя, где и и где бык…

— Что вы спорите-то, пеньки с глазами. Совсем ослепли?! Это же мальчишка, — прозвучал новых голос, тоже хриплый, но совершенно определенно, принадлежавшей особе женского пола, в отличие от первых двух голосов. — Что он вам сможет сделать? Бедненький, совсем голый… Ноги синие, в крови…. Босиком шел. Неужто бежал от кого…

Из полумрака на освещенное пламенем костра место вышла женская фигура, закутанная в старый потрепанный плащ. Из под некого подобия шерстяного платка на ее голове выглядывало усталое, но доброе лицо, еще хранившее остатки миловидности.

— Я же говорю, преступник. Не надо его трогать, — не унимался первый, в голосе которого отчетливо звучал страх. — Вдруг это кто-то из высших (представитель одного из знатных родом империи)? Посмотрите в каком он состоянии. Его то ли избили, то ли ограбили. Скажут, что это мы сделали. Знаете, что с нами сделают за такое… Если повезет, то просто утилизируют.

— Успокойся. Вечно ты в панику ударяешься. Штаны поди уже мокрые. Ха-ха-ха, — от костра отделилась фигура высокого худого мужчины, одетого в странную смесь мексиканского пончо из грубой мешковины и древнерусского кафтана без рукавов. — Надо помочь человеку…

С охами и ахами бедного мальчишку подняли и осторожно перенесли к костру, где при свете пламени начали внимательно рассматривать. Видя, какими жадными глазами измученный подросток смотрел на стоявшую рядом баклажку с водой, его тут же напоили. После, когда к нему вернулась способность к членораздельной речи, еще и накормили.

— …В аварию попал… Машина перевернулась, а я выпал из нее, — рассказывал Алексей, продолжая хлебать неопределенного вида, но от этого не перестающую быть вкусной, похлебку. — Когда очнулся, уже никого вокруг не было. Покричал-покричал и пошел вдоль дороги. Темно кругом, никого нет. Бродил, пока на вас не вышел.