Серг Усов - Превозмоганец-прогрессор 3

— Ты хорошо подумал, наёмник? — усмехнулась Тания, заметив реакцию шепелявого.

Сам этот старший дезертиров имел на себе слабый амулет магической защиты, наверняка, на основе кварца или вообще слюды — изготавливались и такие, для унтер-офицерского состава на время боевых действий, от пяти, максимум, шести заклинаний первого круга могли спасти. Зато остальные его товарищи даже слабой защиты не имели.

— Подумал, госпожа, — ответил наёмник иск-магине, — Пожалуй, вы правы. Обойдёмся мы без ваших коней. Проезжайте.

Миролюбивые слова у него не сочетались с выражением глаз и с тем знаком рукой, который он послал стоявшему рядом товарищу. По идее, сигнал должен был быть для будущих жертв гоп-стопа не заметным, вот только, бывший спецназовец примечал и читал условные знаки как раскрытую книгу.

Не успел получивший сигнал наёмник сдёрнуть с плеча заряженный самострел, чтобы внезапно, пока иск-магиня ещё не успела сплести боевое заклинание, поразить её болтом, как брошенный Игорем метательный нож вонзился арбалетчику между кадыком и воротом одоспешенной куртки по самую рукоятку.

Именно таких результатов метания Егоров добивался от Кольта и Тании, а, пока у них получалось не очень хорошо, эффективно использовал этот способ убийства сам.

Когда захрипевший незадачливый стрелок содрогаясь в конвульсиях начал заваливаться на землю, подруги попаданца быстро сплели боевые заклинания — Тания Молнию, а Латана Огнешар — и ударили одновременно по двум не имевших амулеты дезертирам. Умницы не сговариваясь догадались распределить между собой цели — каждая уничтожила того, кто стоял напротив.

От Молнии уклониться было невозможно. А вот дезертир, в которого полетел Огнешар, попытался это сделать, и получилось для него только хуже. Вместо груди, куда направила удар герцогиня, Огнешар поразил плечо, и теперь вояка возился и ползал в дорожной грязи с утробным жутким воем. Он уже был не жилец — Игорь это ясно видел — но перед смертью хлебнёт мук сполна.

— Зря ты проезжающих решил тормозить, — сказал Егоров единственному оставшемуся противнику, — В гаишники себя самовольно записал.

Очень быстро лишившийся своих товарищей наёмник заметно побледнел.

— Благородный ублюдок, — зарычал он, его шепелявость куда-то вдруг пропала, — Я выпущу тебе кишки.

Дезертир поднял щит выше и принялся пятиться спиной назад.

— Чтобы это сделать, не надо раком отползать в лес, — Игорь спрыгнул на землю и, не став брать висевший притороченным к седлу небольшой круглый кавалерийский щит, не спеша двинулся к врагу, — Там меня нет. Я весь здесь, перед тобой… Не вздумай! — крикнул он, заметив, как Тания решила зайти на оставшегося противника сбоку, — Без тебя разберусь.

— Сдохни, тварь! — дезертир неожиданно сделал резкий рывок к Игорю и длинным выпадом выбросил копьё вперёд, целясь ему в живот.

— Размечтался.

Егоров легко ушёл вправо, схватив древко левой рукой. Отбросил меч на землю — попаданцу он в бою по прежнему чаще мешал, чем помогал — и, вцепившись в копьё уже обоими руками, притянул шепелявого на себя и точно пробил ногой в печень.

Считается, что человека можно отправить в нокаут только ударом в голову. На самом же деле, это совсем не так — человек теряет сознание и от попадания в туловище. Главное, нападающий должен не только иметь достаточно сил, но и знать, в какое место тела бить. Бывший спецназовец знал.

Когда последний из компании дезертиров рухнул в грязь, Игорь извлёк из ножен кинжал и присел на корточки рядом с его телом.

— Не убивай! — командным голосом крикнула Латана, — Стой! Я хочу, чтобы его распяли. Свяжи, и пусть пробежится за нами до каравана. Там я договорюсь.

Не оборачиваясь на крик, Егоров разрезал на бесчувственном наёмнике завязки набитой металлическими ромбами куртки, откинул левую её половину и воткнул лезвие глубоко в сердце. Шепелявый, несостоявшийся конекрад, а вполне возможно, и убийца трёх невинных господских душ, дёрнулся, с шумом втянув воздух и затих.

— Не получится, Лана, он уже мёртв, — попаданец вытер кинжал о куртку убитого и встал.

— Ты разве не слышал, что я сказала?! — в голосе принцессы чуть звякнуло металлом, — Я велела оставить его в живых для казни!

Егоров повернулся и стал очень внимательно разглядывать принцессу Ливорскую. Ноздри носика Латаны раздувались недолго, и губы её зло поджимались и кривились совсем короткое время. Пара-тройка секунд — и аристократка словно сдулась.

— Прости, Игорь… я…

— Да ничего, моя госпожа, — Игорь подошёл к своей лошади и ловко вскочил в седло, — Это ты меня прости, герцогиня. В следующий раз я буду внимательней. Только и ты учти, пожалуйста…, он подобрал поводья, — если ты ещё когда-нибудь позволишь себе говорить со мной таким тоном, я с тобой расстанусь сразу же и насовсем. Запомнила?

Только когда Егоров уже произнёс эти слова, до него дошло, что он близко к тексту почти повторил фразу Гоши из кинофильма "Москва слезам не верит". Не специально. Так получилось.

От смешка попаданец сдержался — чтобы Латана не восприняла сказанное как шутку, и потому что Игорь был сейчас совершенно искренен.

— Этого больше не повторится, — принцесса — на памяти землянина впервые — покраснела и приблизилась к своему командиру и вассалу, — Обещаю.

Тания, чтобы сгладить возникшую неловкость, умудрилась вклинить своего коня в очень небольшое пространство между соратниками.

— Поторопилась ты, Лана, с обещаниями, — иск-магиня взялась рукой за державшую поводья ладонь принцессы, — Сейчас доедем до людей, и как ты станешь при них говорить со своим лэном и советником? "Командир, можно я в кустики сбегаю?", "Игорь, пожалуйста, не сочтёшь ли возможным оставить меня наедине с королём?"…

— Ты-то чего развыступалась? — Егоров вспомнил о поведении своих подруг в бою, — Тебе кто давал команду вылезать впереди меня и вступать в бой? Совсем обе страх потеряли?!

Победителей не судят. И поэтому, всерьёз ругать иск-магинь — аристократку и простолюдинку — особого запала у попаданца не было. Однако, и делать вид, будто бы всё прошло нормально, Егоров не собирался. Так что, первые полчаса их движения от места схватки молодым женщинам пришлось иметь дело с не самой приятной стороной его характера. Нет, Игорь занудой не был, но, при необходимости, умел таковым казаться.

В конце устроенной подругам выволочки Игорь всё же признал и правоту слов, сказанных Танией вроде бы в шутку, но действительно поднявших важный вопрос об отношениях между принцессой Ливорской и её вассалом лэном Каросом, точнее, их публичной, внешней стороны.

Неразрешимой проблемой этот вопрос конечно же не являлся. Игорь, при желании, умел лицемерить, называя это вынужденными военными хитростью и смекалкой — в чужом для себя мире попаданец вправе был считать себя постоянно на войне, а уж принцесса в искусстве лицедейства реально была профессионалкой наивысшего уровня. Если бы не просыпавшиеся иногда в ней вспыльчивость и жестокость, которые уничтожали плоды её ханжества, на троне Ливора уже давно бы восседала королева Латана. После близкого знакомства с ней, Егоров в этом не сомневался.