Серг Усов - Превозмоганец-прогрессор 3

Парн посмотрел на Игоря чуть прищурившись. Попаданец понял, о чём сейчас подумал соратник. Вассал обязан защищать не только жизнь, но и честь своего сюзерена. Конечно, у Егорова отмаз для себя имелся — он сейчас в разведывательном рейде и попутных проблем должен всячески избегать — но он и в самом деле, чисто по мужски, обиделся за свою подругу.

— А ты её видел, что ли? — спокойно уточнил он.

— Я? Нет, — расхохотался Тоббик, — Но так все говорят. Дура и уродина.

Высказывание дурака напомнило Игорю бессмертное творение Киплинга про Маугли. Там бандерлоги тоже утверждали: "это правда, потому что мы все так говорим". Обезьянья логика.

— Знаешь, Тоббик, — Егоров внимательно посмотрел на хулителя своей сюзеренши, — Дело даже не в том, что я сам родом из Ливора, и ты сейчас оскорбил любимую сестру моего короля, и не в том, что, в отличии от тебя, мне несколько раз довелось видеть герцогиню Пелонскую, и она реально очень красивая, а в том, что вообще злословить за глаза о благородной женщине недостойно дворянина, да и любого мужчины. Всегда, я считал тех, кто, словно глупая дворовая рабыня, распускает злые сплетни, полным дерьмом. Ты же согласен со мной, дружище?

Конечно, ничем иным, кроме как дуэлью, слова, брошенные Игорем Тэббику, закончиться не могли. Только, местные правила и понимания дворянской чести заставили перенести поединок на утро — и соперник лэна Кароса протрезвеет, и придут вызванные появившимся к концу дня трактирщиком представители городской стражи, чтобы засвидетельствовать соблюдение правил схватки. Нет, можно было и за городом сойтись на мечах, там никаких ограничений для дуэлянтов не существовало, но об этом даже никто и не подумал. Зачем лишние сложности?

"Нафига я в бутылку полез? — вздохнул про себя землянин и повернулся в сторону Парна, лежавшего рядом с закрытыми глазами, но с открытым ртом, — Хорошо, что добрый старшина Пасюк об этом никогда не узнает. Какой ты, к чертям собачьим, разведчик? — спросил бы он."

Бывший вор или будущий дворянин, если доживёт до светлых времён с таким-то командиром, всхрапнул и повернулся на другой бок. Имеет полное право продолжить свой сон — за окном, закрытым на ночь ставнями, чтобы сохранять тепло, только начало светать. Егоров видел это сквозь щель между их створками.

Игорь сел, но одеваться не торопился, всё ещё допиливая себя за то, что нарвался на дуэль. И результат размышлений оказался положительным — попаданец нашёл оправдание и обоснование правильности своего поступка.

Каковы были бы плюсы, промолчи он в тряпочку при оскорблениях Латаны, понятно. А минусы? Попаданец вновь посмотрел на Парна. От своей Эмили тот ничего скрывать не станет, Эмиля всегда готова поделиться с Айсой, Айса ещё с кем-нибудь — с теми же Лоймом и боцманом, и, как говорится, дальше пошло-поехало.

Репутация в средневековье значит не меньше, а даже больше, чем в родном мире землянина, и ей надо дорожить, особенно, в глазах своих друзей. Поступить бесчестно и недостойно по отношению к своей сюзеренше означало вызвать серьёзную трещину в том образе, который он имеет в глазах соратников. Это создаются репутации сложно и долго, а разрушаются порой вмиг.

С другой стороны, какие минусы есть в том, что он молчать не стал, а заставил Тэббика заткнуть свой фонтан поганых слов в адрес принцессы Ливорской? О своём к ней вассалитете Игорь не сообщал, причины, побудившие его прибыть в этот забытый Порядком и Хаосом городок не раскрыл. Один приезжий дворянин поссорился с другим — обычное дело, не вызывающее ни у кого никакого удивления.

Так что, единственная угроза его миссии, появившаяся в результате вчерашней ссоры — это возможная гибель или тяжёлое ранение часто влипающего в неприятности на ровном месте попаданца. Но и тут было не всё так плохо — Игорь ведь не только тренировал своих друзей в искусстве боя, а и сам совершенствовал свои навыки. Бывший спецназовец Егоров современного образца очень сильно отличался от того, каким он был в первые дни своего пребывания в Орване, и отличался, разумеется, в лучшую сторону. Жалко, конечно, что у него нет для подстраховки при себе аптечки в виде подруг с заклинаниями Лечение, но так уж получилось.

Полностью оправдавшись в своих глазах, землянин принялся натягивать штаны. В этот момент, напарник вновь заворочился и открыл глаза.

— Уже пора? — спросил он.

— Смотря для чего, — хмыкнул Игорь, — Я в уборную, немного размяться и помыться. Если тебе тоже хочется чего-нибудь из этого, то вставай, а нет, так нет. Моя драчка с нейторцем намечена после завтрака, как ты знаешь.

Им достался номер с одной полутораспальной кроватью, других свободных комнат в "Старой сосне" не оказалось. В двадцать первом веке Земли, познавшим толк в различных извращениях, спаньё на тесноватой кровати двух мужчин не могло не вызвать всяких неприличных мыслей. В Орване же пока на такое смотрели без лишних подозрений.

Надевать на себя куртку попаданец не стал, а вот плотную ветровку из баула достал.

— Я тоже сейчас встану, — зевнул Парн Кулик.

Спокойствие соратника и его уверенность в способности командира легко справиться с благородным Тэббиком Игоря порадовала.

— Если будет желание, присоединяйся к разминке. За конюшней есть подходящая площадка, из нашего окна видно. Я там буду.

— Угу. Шеф, то есть, командир, с кабаном-то этим, с Тэббиком, ты справишься быстро, — Кулик вставать не спешил, — Может — мне тут подумалось — и остальным гадость сделать? Напиши госпоже Камалии письмо через менял. Герцогиня наверняка к твоим просьбам будет относиться внимательно — я же видел, как она на тебя смотрит. У супруги правителя Нейтора много возможностей испортить жизнь родственникам этих козлов.

— Фи, Парн, — поморщился землянин, — Родственники-то их тут при чём? Как говорил один мой знакомый король, сын за отца не в ответе.

Предложение напарника вдруг высветило Егорову тот лестный для него факт, что за неполные полгода его превозмоганства в Орване он стал близок к кругу самых сильных мира сего и реально мог бы при желании сильно испортить жизнь одной только ябедой даже представителям благородного сословия. Повезло, можно сказать, родным и близким этой четвёрки грубиянов, что попаданец считал кляузничество поступком ниже своего достоинства.

Туалетно-ванная комната находилась в самом конце коридора, и она оказалась занята парой таких же, как и Игорь, ранних пташек — благородным Доваком, одним из нейторской четвёрки, вчера упившимся в усмерть уже после ссоры и назначения дуэли, а сейчас выблёвывающим в ведро вчерашние вкусовые услады, и трактирным рабом, молодым, лет семнадцати, парнем, это ведро державшим.