Наталья Егорова - Не дать отнять свою мечту [1+2 книги] [сборник litres]

– Накормите голодного адепта? – поинтересовалась у хозяина заведения, пристраиваясь у стойки.

– Всё-таки отказалась, – огорченно вздохнул тот. – Вот не слушаете вы, молодые, дельных советов.

Я не сразу поняла, о чём он, а когда сообразила, поспешила заверить этого искренне переживающего за меня здоровяка:

– Нет, дядя Шрам, – как-то само вырвалось у меня, видимо, от ребятни заразилась, – я просто в город только что вернулась и в академию на ужин опоздала. Рано мне пока от полного обеспечения отказываться.

– А может, и вообще не стоит, – намекнул он.

– Меня могут с уроков снимать, если я на полном обеспечении, – попыталась я объяснить суть проблемы.

– Могут, – согласился корчмарь, выставляя на стойку тарелку с уже опробованным мной однажды паштетом и стакан с морсом, – но без особой необходимости не будут, поскольку всё, что делает ректор Таврим, направлено как раз на то, чтобы из адептов получались хорошие маги. Так что зря беспокоишься.

– Может, и так, – не стала я спорить, но всё же не отказалась от мысли в будущем найти подработку, и желательно по специальности. – Дядя Шрам, а что это за блюдо?

Корчмарь посмотрел, как я с аппетитом уминаю ужин, и заулыбался:

– Паштет из трёх видов мяса и трёх видов овощей. Рецепт не проси – секрет.

– Не буду, – понятливо кивнула я, не переставая жевать. – Очень вкусно.

Закончив с едой, поинтересовалась, сколько я должна за ужин, но корчмарь махнул рукой:

– Я эти две медяшки из вашего аванса спишу, там ещё прилично осталось.

Спорить не стала, в конце концов, на этот аванс пошла первая серебрушка, заработанная мной у Элтара, – один раз можно и оттуда взять. А вообще, надо будет сюда вместе с ребятами хоть иногда поесть ходить. Наши заработки на почте такое вполне позволяли, а мальчишек, в отличие от меня, никто не подкармливал.

В своей комнате я, пока окончательно не стемнело, села делать задание по чистописанию на завтра. Хотя спать хотелось нестерпимо, дорога и пережитое потрясение здорово меня вымотали, так что легла сразу, как только закончила с заданием.

Утро я начала с упражнений, предписанных мастером Ивором, а то и так вчерашний день пропустила. На левитационной площадке нас оказалось уже шестеро, и каждый занимался по своей программе. Желающих составить компанию мастеру Кайдену на спортивной площадке по-прежнему не находилось.

Поскольку присутствовали не только мои друзья, но и другие одногруппники, рассказ о поездке оставила на потом.

Первой в расписании сегодня снова значилась магическая практика, и все с нетерпением ждали начала. Этот урок никого не оставил равнодушным. Задание мастер Кайден озвучил то же, что и на прошлом занятии, но первым вызвал Вадера. У того ничего не получилось. Преподаватель велел ему отойти в сторону и вызвал следующего. Постепенно я поняла, что он идёт в порядке, обратном результатам, достигнутым адептами, то есть от худших к лучшим. К всеобщему удивлению, у остальных тоже ничего не выходило. Мы перешёптывались, но понять ничего не могли. Меня вызвали предпоследней, оставалась только Рамина.

Я вышла на арену и встала рядом с мастером, испытывая неуверенность.

– Пробуй, – велел он.

Я сосредоточенно выполнила требуемые действия, и между моими ладонями заклубилось пламя, послушно полетев в стену. Счастливо улыбаясь, повернулась к мастеру и увидела, как его глаза полыхнули яростью, а искривившая лицо усмешка была одновременно злой и ликующей.

– Ну, вот и всё, – практически прошипел он. – Я сразу был против того, чтобы тебя принимали в академию, и оказался абсолютно прав. Никто не может сделать огненный бросок без специальной подготовки, если не повторил его в течение суток после первого применения – это заклинание особым способом закупоривает энергетические каналы. Ты наплевала на запрет академии и попалась. А теперь бери свои вещи и иди за мной.

– Но… мастер Кайден, я…

– Не хочу ничего знать, – зло оборвал меня преподаватель. – За мной, сказал!

Я шла за ним и была в шоке: да, действительно нарушила запрет на применение этого заклинания, но я ведь и не тренировалась, нас там чуть не убили. А ему просто плевать, он хочет избавиться от меня и не упустит такой повод. Но я уже не мыслила себя без магии, не знала, как жить дальше, если меня действительно выгонят.

Завуч привёл меня в кабинет ректора и без стука толкнул внутрь так, что я чуть не упала, споткнувшись о край ковра.

– Нарушение запрета на применение вне боевого полигона заклинания «Огненный бросок». На отчисление, – коротко отчитался Кайден. – Я обратно на полигон, там группа без присмотра.

Когда за спиной хлопнула дверь, я вздрогнула. Ректор укоризненно смотрел на меня, а я чуть не плакала, держась только на непонятно как успевшей за столь короткий срок развиться профессиональной гордости.

– Наталья, ну неужели нельзя было потерпеть несколько дней? У вас же так хорошо всё начиналось: вторую декаду лучший результат в группе, знакомство с архимагом Элтаром, и Эшен вас на весь магический совет уже расхвалил. – Ректор был откровенно раздосадован.

И я не смогла больше молчать, сорвавшись почти на крик, потому что у меня пытались отнять чудом сбывшуюся мечту, мой шанс стать магом:

– Да нас же там убивали, я жизнь свою спасала, и других тоже! Они бы всех нас убили, понимаете?!

– Кто убивал? Кого убивали? Вы действительно надеетесь, что я в это поверю? – грустно спросил архимаг.

Тут я вспомнила рассказ Элтара о провинившемся адепте-артефакторе и, бросившись к столу ректора, хватаясь за малейшую надежду, предложила:

– Давайте я всё под заклинанием правды расскажу!

– А ты хорошо понимаешь, что это такое? – подозрительно переспросил он.

– Мой шанс остаться в академии, – твёрдо ответила я, глядя ему прямо в глаза.

– Откуда ты вообще знаешь об этом заклинании?

– Читала об истории его создания в книге и вскользь слышала от архимага Элтара.

– Суть в том, что ты не сможешь не только солгать, но и не ответить на вопрос, даже если он тебе неприятен. Речь полностью попадает под контроль наложившего на тебя заклинание, – пояснил для меня ректор.

– Мне нечего скрывать, и я не думаю, что конкретно вас интересуют подробности моей личной жизни.

– Что ж, бери стул и садись напротив меня.

Когда я расположилась, он закончил вычерчивать сложный знак на листе бумаги и, положив на него правую ладонь, произнёс длинную фразу, глядя на меня.

– Теперь повтори: «Ино артейло хейрам», – велел он.

Первое слово я повторила легко, а дальше дело не пошло. Я помнила, что меня просили произнести, и пыталась это сделать, но слова просто отказывались проталкиваться через сжимающееся спазмом горло.