Ольга Пашнина - Пропавшая принцесса [litres]

– Что?!

Я едва сдержалась, чтобы не ударить кулаком по столу. Смиль – подонок, место которого в тюрьме, а ему вынесли обвинения в превышении разумной самообороны?

– Ну теперь вы понимаете, почему у меня проблемы, – буркнула я. – И чувствуется, это еще не конец. Карнатар Морено наверняка выслушает сынулю и захочет встретиться со мной. А значит, меня ждут веселые денечки.

– Карнатар Морено – советник его величества? – спросила профессор. – Я слышала, что он не отличается хорошими манерами в отношении женщин.

– Он не отличается хорошими манерами в отношении любого, кто не может быть ему полезен, – ответила я. – Вот оно как. Даже Кэдерн не может добиться справедливого решения в отношении сыночка советника. Куда катится этот мир? И они реально хотят пустить Жозетт к трону?

– Хотят, – вздохнула профессор. – Недавно выступал король и сказал, что сложит полномочия в ближайшее время. На престол взойдет принцесса Жозетт.

– Тогда надо сваливать в параллельный мир.

– Будем надеяться, боги не допустят власти этой девушки.

Мы замолчали, думая каждая о своем. Что ни говори, а схожесть политических взглядов делает людей ближе.

– Профессор Нер, а что вы знаете о Старейшинах? – вдруг спросила я.

Она внимательно посмотрела мне в глаза.

– Элвид еще не сделал вам предложения?

– Нет, слава трем богам. Не сделал.

– Дейна, Старейшины – тема сложная и почти запретная. О них известно не так много, я вживую не видела ни одного. На Облачную Гору подниматься строго запрещено. Вы не найдете упоминания о них ни в книгах, ни в свитках. Помимо прочего, всем рекомендуют покорно принимать пророчества, и все.

– А если в пророчестве белый лист? А если черный?

– Все в руках богов, а Старейшины – их слуги. С богами спорить не с руки, Сормат.

– Понятно. Вообще никаких книг о них нет? Даже в королевской библиотеке?

– Даже если и есть, нас с вами туда не пустят. – Профессор встала. – Я иду в столовую, Сормат. Раз уж вы все равно прогуляли пару, идите к себе. Ну а мою лекцию вам все равно придется отработать. Как и проваленную контрольную.

– Конечно, – кивнула я. – Спасибо. Я подумаю.

– О чем? – удивилась Нер.

– Обо всем, – уклончиво ответила я.

Уже в дверях меня настиг голос профессора:

– Вы молодец, Сормат. Умение признавать неправоту – очень важный навык. Но не переусердствуйте.

– Что это значит? – удивилась я.

– Стойте до конца там, где нужно. – Профессор пожала плечами. – Иногда это полезно.

«Проще всего было нанять экипаж, чтобы добраться до Облачной Горы. Но денег не было. При подсчетах оказалось, что скудного запаса золота мне хватит, чтобы добраться до места назначения, но вот есть придется мало, да и я не смогу купить ничего теплого. А чем ближе к Горе, тем суровее климат. Уже наверняка там лежит снег, а на мне легкое платье.

Но мимо одной вещи я пройти не смогла. Я купила эту тетрадь и несколько карандашей. Мне просто необходимо записать все, что происходит. Я ухожу, не оставляя следа в этом мире, оставаясь лишь в памяти Фара. Просто так уйти я не смогу, будет нестерпимо больно умирать, зная, что ничего не останется после, что вместе с моей жизнью угаснет все, что обо мне напоминает. Люди вокруг обращают мало внимания на бледную девушку, упорно куда-то бредущую, а потому я могу плакать сколько угодно. Вот только плакать почему-то не хочется. Внутри пусто и жжет в груди от отчаяния».

Я дожидалась Эри в комнате, читая. Наконец подруга вернулась. Точнее, она влетела в комнату, хлопнула дверью и с размаху бросила сумку в угол, отчего со стены слетела доска с моими заметками.

– Эри! – Я удивленно уставилась на подругу.

Она редко позволяла себе всплески эмоций, будучи человеком не злым.

– Скотина! – воскликнула подруга.

– Кто?

– Новый препод, Райэн Криц. Нечистолог, боевой маг, самая большая задница в мире и центр вселенной! Чуть ли не богом себя провозгласил!

– Да что случилось? – не выдержала я.

– Он вызвал меня к доске.

– На первой паре? Это странно.

– Я тоже так подумала. Короче, вызвал к доске и давай издеваться, задавать вопросы. Естественно, я не знала ни одного ответа. В конце сказал, что мы все идиоты и от нашей специальности вообще нечего ждать! Поставил мне неуд и всю пару нес какую-то ерунду!

Я впервые видела Эри такой разозленной. Она не получала двоек с первого курса, всегда была готова к любым вопросам и практически вытягивала нашу специальность в глазах попечителей, побеждая в разных конкурсах. Чем думал этот Криц, вызывая на первой же паре студентку и задавая ей вопросы? Даже если бы и имелись в ее голове хоть какие-то знания по нечистологии, она могла просто растеряться перед незнакомым человеком. Он вообще слушал хоть какой-нибудь курс по педагогике?

– Он не прав, Эри, – сказала я. – Забудь. Просто очередной склочный профессор, не удовлетворенный жизнью, вынужденный преподавать в провинциальном университете на общей магии.

Эри не желала успокаиваться, она ходила взад-вперед по комнате, тихо ругаясь.

– Ты бы его видела, Дейна! Красив, девки вздыхали всю пару. Улыбка во всю челюсть. Молодой. Напыщенный индюк! Чтоб у него… отвалилось все, чем он думает!

– Эри, он преподает на общей магии, – повторила я. – Это само по себе наказание.

Эри фыркнула:

– А ты почему не пришла на пару?

– Обнималась с Кэдерном в чулане, – хихикнула я. – У меня освобождение от тех пар, на которых директору хочется вспомнить молодость.

Подруга широко улыбнулась и села рядом.

– Рассказывай!

В этом вся Эри. Как мы умудрились подружиться, не знаю, но если бы не ее оптимизм, я бы давно уже выла волком, сидя в этой дыре.

В первый свободный выходной (не считая тех, что я потратила на подготовку к экзаменам) я решила навестить родителей.

Мы не так часто виделись, моя учеба и их работа оставляли мало свободного времени. Раз в месяц, редко чаще, я ходила домой. Приносила деньги, заработанные на открытках, и делилась новостями.

Родители жили в самом старом районе Риверы, где не было ничего примечательного, кроме архитектуры довоенного периода. На рынок приходилось ходить через центр, а многочисленные лавки ремесленников посещались настолько редко, что люди в старой Ривере нередко жили впроголодь. Те крохи, что я приносила родителям, были неплохим подспорьем.

Зима тем временем набирала силу. По прогнозам нас ожидали две недели морозов и, как награда за терпение, скорая стремительная весна. Начало купального сезона обещали в середине мая.

Я куталась в старую, но еще вполне сносную шубку, и то и дело оскальзывалась на льду. Дома меня ждали. Мама наверняка приготовила пирог, а папа какой-нибудь подарок, сшитый из обрезков тканей, – браслет или новый поясок.