Александр Тув - Ходок – 13

Про Далхаза можно было сказать лишь то, что это был единственный человек, кроме Транха разумеется, которого близнецы, отличавшиеся буйным нравом, слушались беспрекословно. И это при том, что ни в фигуре, ни в лице сотника не было ничего устрашающего, да и Искусником он не был, а вот как-то сразу становилось ясно, кто в этой компании кинолог, а кто «псы».

Подозреваемый как раз закончил основную трапезу и теперь лениво, с толком, с чувством и с расстановкой уничтожал десерт — крупную, матово блестящую, черную черешню, которую в большой глиняной миске принесла его пассия, которая одновременно являлась еще и официанткой — согласитесь, очень удобно — можно только позавидовать. И кстати говоря, Транх, глядя на всё это безобразие, действительно испытал какое-то чувство похожее на ревность.

А и действительно, чем это он — офицер тайной службы Протектората Ругаз! хуже этого морского разбойника вокруг которого вьется молоденькая красавица, заглядывая ему в рот!?! Да ничем не хуже, а на самом деле даже лучше во много раз и даже в два! Но, он вынужден работать не покладая рук, а этот красавчик наслаждается жизнью, соря деньгами. Причем, от денег воняет, да что там воняет — смердит кровью — такой тип явно не торговыми махинациями свой мешок золота добыл! Транх знал сколько стоит номер в «Трезубце Речного Властелина» и был уверен, что честным путем таких денег не заработать. И по правде говоря, если называть вещи своими именами, был недалек от истины.

Неприязнь к подозреваемому усиливало еще то, что потенциальный преступник Транху решительно не понравился. Впрочем, это-то как раз было понятно — ни одному альфа-самцу не понравится другой альфа — биология. Исключений не бывает. Даже если второй прикрывает спину первому на боевом выходе, то после завершения операции соперничество продолжится.

Причем, предмет спора совершенно не важен, просто, если первому понравилась какая-то женщина, она тут же нужна второму. Если второй достиг успеха в чем-то — в стрельбе, например, или каком-либо боевом искусстве, то первый костьми ляжет, чтобы сместить его с пьедестала. Так что уж говорить о ситуации, когда первый считает себя, условно говоря, «честным ментом», а второго — «вором». Тут уж, как говорится — сам бог велел прищучить.

Пора! — решил младший хранитель покоя и принялся томно обмахиваться красивым белоснежным платочком с вензелям. В то же мгновение в ресторан ввалилось оперативное трио — Далхаз, Куч и Кег, проделав это с грацией бегемота, прыгнувшего в бассейн с синхронистками, и вызвав у синхронисток… тьфу ты — у посетителей ресторана, конечно же, соответствующий эмоциональный настрой.

Исходя из своего богатого опыта, полученного за много лет беспорочной службы… ну, как беспорочной? — в том смысле беспорочной, что ни разу не был пойман вышестоящими товарищами на злоупотреблениях служебными полномочиями и на их превышении, а не в том, что таковых превышений и злоупотреблений не было, Далхаз знал, что проще всего вывести человека из состояния психологического равновесия в тот момент, когда клиент расслаблен, не ждет от жизни никаких подвохов и мягко говоря — кайфует. Вот тут наезжай на него и бери тепленьким! И именно так он и собирался поступить.

Кто-то скажет — так это же очевидно! И, что характерно, будет прав. Есть только одно маленькое замечание — это знание у знатока (небольшая тавтология, так что — пардон), будет умозрительным, а у сотника проверенным на практике, а это, как говорят в Одессе, две большие разницы. К тому же, следует правильно оценивать личность субъекта — попробуй оторвать от любимого занятия какого-нибудь сексуального маньяка, или какого иного неадеквата — вместо растерянности получишь взрыв ярости, а это, мягко говоря, не тот выход из равновесия, который планировался.

Так что психология в этом деле тоже очень даже важна, чтобы выбрать правильный подход к подозреваемому, а это опыт. Тут умозрительность не катит. Поэтому линия поведения, выбранная Далхазом свидетельствовала только об одном — он посчитал Арамиса нормальным, адекватным человеком, без тараканов в голове, а то к некоторым без взведенного арбалета и не подойдешь. Прав ли был сотник в своем заблуждении, или нет, могла показать только практика, которая критерий истины.

Вот так, ничего не опасаясь, оперативники неторопливо приближался к столику за которым беспечно устроился потерявший Арамис, который с совершенно безмятежным видом вкушал свой замечательный десерт — лучшего момента места и времени, чтобы сломать кайф подозреваемому и подвигнуть его на необдуманные слова и поступки, которые впоследствии можно будет использовать против него, было не придумать.

Детальный план ареста Далхаз разрабатывал лишь в тех случаях, когда предстояло брать крупные банды, или особо опасных преступников, которые могли организовать такое сопротивление, что он бы не досчитался своих людей. В случаях же, когда предстояло арестовать кого-то из непрофессионалов, он полагался на свою интуицию и умение импровизировать, а в уме держал лишь общую канву предстоящего действа. Вот и сейчас, пока он приближался к столику с Арамисом, его озарило, как лучшего всего начать непринужденное общение с подозреваемым.

Сотник решил угоститься его черешней, а косточку выплюнуть на столик поближе к Арамису — в идеале — прямо в него, если получится, ну, а дальше действовать в зависимости от реакции последнего. Если подозреваемый ответит на оскорбление действием, что представлялось наиболее вероятным, если судить по его поведению в истории с погибшим Искусником, когда тот попытался отбить его женщину, да и по дуэли с придурковатым блондином, устроившем на ровном месте потасовку, грозившую юнцу смертью, то близнецы быстро скрутят подозреваемого за нападение на офицера тайной службы и доставят в допросную.

Если же, в ответ на явное и неприкрытое оскорбление Арамис начнет возмущаться беспрецедентным нарушением прав человека, апеллировать к прогрессивной общественности, размахивать заграничным паспортом, напирая на дипломатический иммунитет и грозить обращением в международный суд в Гааге, то есть даст слабину — ну, а кто ее не даст при виде Куча и Кега, его тем более надо немедленно вязать и тащить в допросную.

План с черешней, возникший у Далхаза спонтанно и в очередной раз подтвердивший правильность импровизационного подхода, казался безупречным — при любом развитии хода событий, подозреваемый оказывался в допросной с совершенно нервическом состоянии, ну, а остальное было не его делом — там заниматься Арамисом будет уже младший хранитель покоя, или другие, специально обученные, люди.