Александр Тув - Ходок – 13

Старший помощник, в глубине души, рассчитывал, что коллеги блондина, увидев в каком бедственном положении тот находится, немедленно бросятся к нему на помощь, обступят с разных сторон, начнут сочувственно цокать языками и примутся освобождать от оков, а тут и Денис, как чертик из табакерки со своим серпом — вжик-вжик — уноси готовенького! Нет, на самом деле он, конечно же, понимал, что профессионалы так действовать не будут, но, помечтать-то можно.

И разумеется, никто, очертя голову, на помощь страдающему блондину не бросился. Активировав тактический экран шкиры, которому деревья и кусты не были помехой, старший помощник наблюдал, как трое охотников, медленно и печально, компактной группой, прикрывая друг друга, не отрываясь от товарища более, чем на полметра, гуськом, движутся по тропе. Маг находился в середине пелетона, прикрытый спереди и сзади арбалетчиками с взведенными миниарбалетами.

Сразу захотелось подобраться к ним поближе, на расстояние одного броска и неожиданно напасть на эту колонну. Однако, Денис хорошо знал, что вариант решения проблемы, который первым приходит в голову, зачастую не является самым лучшим. Да что там лучшим — он сплошь и рядом бывает просто неправильным. И хорошо, если из-за своей ошибки ты теряешь только деньги, а если жизнь?.. Вот тот-то и оно.

Казалось бы, что можно наплевать на то, что наверняка… ну, почти наверняка, у каждого охотника активирован свой щит и не исключено, что Искусник установил еще и какой-то дополнительный общий — недаром весь этот кагал так льнет друг к другу, словно голубые на телевидении, ведь для этой группы товарищей есть серп, против которого вся эта магическая защита эффективна не более, чем бронежилет от противотанкового снаряда, но, все было не так сладко, как хотелось бы.

Да, при внезапном, как понос, нападении, а особенно сзади, можно перерезать одну глотку, при особой удаче — две, но вот три — вряд ли. Скорее, не завершив дело до конца, ты сам получишь спецболт в живот, а такого развития хода событий очень хотелось бы избежать. Поэтому, требовался другой план действий.

Однако, через пару мгновений старшему помощнику стало не до планирования блицкрига. Как говорится — не до жиру, быть бы живу. Дело в том, что из атакующей стороны конфликта — ну, хотя бы потенциально — так-то он не успел сделать тройке нейтенских охотников за головами ничего плохого и только прикидывал, как это половчее провернуть, Денис превратился в атакуемую сторону — из агрессора (потенциального) плавно трансформировался в жертву агрессии, можно даже сказать — в терпилу.

Превращение произошло следующим образом — Искусник извлек откуда-то из недр своей одежды небольшой гонг, зловещего черного цвета, и ударил по нему колотушкой. От мрачного, грозного и зловещего звука, рожденного этим ударом, у старшего помощника немедленно заныли все зубы, сбилось дыхание, сердце начало работать с перебоями, он покрылся липким холодным потом, а голова и вовсе перестала соображать. Отдельно следует заметить, что Денис был облачен в активированную шкиру и находился в кадате, в измененном состоянии сознания, когда сопротивляемость организма ко всяким вредоносным воздействиям резко возрастает.

Но, к сожалению, это были еще цветочки — ягодки были впереди. Маг, словно Ленин на привокзальной площади, вытянул вперед руку, указывая направление, однако, в отличие от вечно живого Ильича, его рука указывала не на абстрактный путь в светлое будущее, а конкретно на невидимого старшего помощника.

Это обескураживало и к физическим страданиям Дениса прибавились моральные терзания от полного непонимания того, что именно происходит в окрестностях Серой Башни. Непоколебимая, до сего момента, вера старшего помощника в свое неоспоримое технологическое превосходство над местными получила огромную пробоину подобную той, которая отправила на дно «Титаник», после встречи с айсбергом. Так что, как ни крути, а права народная мудрость — на каждую хитрую гайку найдется болт с резьбой.

А ситуация, между тем, продолжала ухудшаться — процессия, состоящая из трех нейтенских карателей, медленно и компактно двигалась по дорожке, а колдун, чтоб его черти взяли, с регулярностью метронома колотил в свой гадский гонг, от звуков которого Дениса, ко всем вышеперечисленным бедам, еще и начала бить крупная дрожь, не позволявшая совершать никаких осмысленных действий. Момент истины наступил тогда, когда охотники вышли на ударную позицию — между ними и старшим помощником больше не было деревьев, врагов разделяли лишь густые кусты, которые ни коей мере не были помехой для арбалетных болтов.

Искусник в очередной раз ударил в гонг, прислушался к чему-то, слышному только ему одному, и указал рукой точно на бьющегося в судорогах Дениса, сильно напоминавшего в этот момент припадочного эпилептика. По сути, старшего помощника можно было брать голыми руками — ни бежать, ни сражаться он не мог. А мог лишь с ужасом наблюдать, как на него наводят миниарбалет со спецболтом, наконечник которого поблескивал нехорошими красными искорками.

Если говорить в общем, то боль полезна — она сигнализирует о том, что в организме что-то не в порядке и нужно принять меры к исправлению ситуации. Конечно, бывают всякие граничные ситуации, когда от нестерпимой и некупируемой боли люди сходят с ума, или вообще умирают, но сейчас речь идет о правиле, а не об исключении. Так вот, Денису показалось, что его подмышки обдало перегретым паром, от которого мясо очень быстро отделяется от костей, но и это специфическое ощущение, вызванное сработавшими мелиферами, не вывело его из состояния полной беспомощности и неспособности к сопротивлению.

Старший помощник, как бы ни было неприятно об этом говорить, крепко зажмурился и приготовился к смерти, но, к счастью для него, он не был в этой жизни обычным статистом, а вовсе даже наоборот — был главным героем, а они так просто не умирают. За этим строго приглядывают откуда-то с небес.

В следующее мгновение, Денис ощутил, что никакие неприятные ощущения его больше не беспокоят — дрожь не бьет; зубы не ноют; дыхание выровнялось; от липкого холодного пота не осталось и следа; голова соображает, как всегда — плохо, или хорошо, это другой вопрос, но, в штатном режиме, а про сердце он вообще забыл — мы вспоминаем о своих внутренних органах только тогда, когда с ними что-то не в порядке, а когда все нормально — не замечаем.

Как-то это не очень справедливо, но, в жизни такое сплошь и рядом — едешь на машине и не обращаешь внимание на девяносто девять водителей из ста, которые едут нормально, а одного козла, который сотый и едет, как козел, заметишь обязательно.