Терри Пратчетт - Шляпа, полная небес…

Тиффани выбрала один из самых высоких вертикальных конусов. Он был более чем в два фута высотой и украшен звездами.

— Ах, «Небоскреб». Он вам очень идет. — сказал ЗакЗак, суетливо выдвигая ящики. — Для тех ведьм, что далеко метят. Для тех, кто знает, что ему надо, и кого не волнует, сколько лягушек на это потребуется, хех. В связи с чем я хочу напомнить, что многие леди предпочитают к этой шляпе накидку. У нас есть «Полночь» — чистая шерсть, тончайший трикотаж, очень теплая, но… — тут он проницательно взглянул на Тиффани. — Только сейчас у нас есть очень ограниченное количество редчайшего товара — накидка «Зефирное Море», черная, как уголь, невесомая, как тень. Она совершенно не держит тепло и не предохраняет от сырости, но она просто ошеломительно выглядит даже в легчайшем дуновении ветерка. Смотрите сами…

Он взял накидку в руки и легконько подул. Накидка взлетела почти горизонтально, хлопая и трепыхаясь, как простыня в порывах урагана.

— О, да. — выдохнула Аннаграмма.

— Я беру ее. — сказала Тиффани. — Я надену ее на Ведьминские Пробы в субботу.

— Ну, коли вы победите, то постарайтесь, чтобы всем стало известно у кого вы ее купили. — сказал ЗакЗак.

— Когда я выиграю, я расскажу всем, что получила за нее значительную скидку. — продолжала Тиффани.

— О, я не делаю скидок. — сказал ЗакЗак, настолько высокомерно, насколько это мог позволить себе дварф.

Тиффани поглядела на него, затем взяла одну из самых дорогих волшебных палочек с витрины. Палочка вся искрилась.

— Шестой Номер. — прошептала Аннаграмма. — У миссис Иервиг такая есть.

— Я смотрю, на ней написаны руны. — сказала Тиффани и что-то такое было в ее голосе, что ЗакЗак побледнел.

— Ну конечно, — вставила Аннаграмма. — Как же без рун.

— Это Оггам. — сказала Тиффани, очень неприятно улыбаясь Закзаку. — Древний дварфийский язык. Стоит ли мне перевести их? Они означают — «О Какой Бездельник Этим Машет»

— Не смейте говорить со мной таким противным вкрадчивым тоном, барышня! — ответил дварф. — Кто ваша наставница? Знаю я вашу породу! Выучат одно заклинание и считают себя Госпожой Ветровоск! Я не потерплю такого поведения! Брайан !

Занвески из бус, отделяющие заднюю часть магазина, зашуршали и из-за них появился волшебник.

Сразу можно было понять, что перед вами волшебник. Они обычно не любят, когда люди теряются в догадках. Брайан был одет в длинный ниспадающий балахон, расшитый блестками, звездами и магическими символами. Если бы такой юнец, как он, смог отрастить бороду, то она тоже была бы длинной и ниспадающей. Однако, она была клочковатая, жиденькая и не очень чистая. Общее впечатление также портило то, что он курил сигарету, держал в руке кружку с чаем, а его лицо напоминало существ, обитающих под влажными бревнами.

Кружка была надколота и на ней была веселенькая надпись: «Чтобы Работать Здесь Знать Магию Необязательно Но Не Помешает!!!!!»

— Да? — спросил он и неодобрительно добавил. — У меня вообще-то перерыв на чай.

— Вот эта юная леди… нехорошо себя ведет. — сказал ЗакЗак. — Бросается магией. Огрызается и умничает. Обычные дела.

Брайан взглянул на Тиффани. Она улыбалась.

— Брайан учился в Незримом Университете. — с самодольной улыбкой добавил ЗакЗак. — Получил степень . Можно книгу написать о том, что ему неизвестно о магии! Брайан, этим леди надо показать, где выход.

— Так, леди, — нервно сказал Брайан, ставя кружку на стол. — Слушайтесь мистера ЗакЗака и уходите, хорошо? Нам ведь не нужны проблемы, так? Давайте, будьте хорошими девочками.

— Зачем вы держите волшебника, если у вас тут столько всяких магических амулетов, мистер Сильнорук? — ласково спросила Тиффани.

ЗакЗак повернулся к Брайану. — Что ты тут стоишь? — потребовал он. — Она снова за свое! За что я тебе плачу? Наложи на них чары, преврати во что-нибудь или сделай еще что!

— Ну, эээ… Значит, вот эта покупательница немного капризничает… — заговорил Брайан, кивая головой на Тиффани.

— Раз ты изучал магию, Брайан, то ты должен знать о сохранении массы, верно? — спросила Тиффани. — То есть тебе должно быть известно, что происходит на самом деле , когда пытаешься превратить кого-нибудь в лягушку?

— Ну, эээ… — начал волшебник.

— Ха! Это всего лишь оборот речи! — резко встрял ЗакЗак. — Хотел бы я посмотреть, как ты превращаешь кого-либо в лягушку!

— Желание исполняется. — ответила Тиффани и взмахнула волшебной палочкой.

Брайан начал говорить: — Слушай, когда я сказал, что был в Незримом Университете, я имел в виду…

И закончил: — « Квак ».

А теперь покинем Тиффани и поднимемся над лавкой, выше, еще выше, над деревней, пока пейзаж внизу не превратится в лоскутное одеяло из полей, лесов и гор.

Магия распространяется во все стороны, как круги, от брошенного в воду камня. В радиусе нескольких миль от применения магии, запутки завертелись и ловушки проклятий разорвались. Чем дальше, тем слабее становилась магическая волна, но полностью она не исчезала и ее могли почувствовать более чуткие вещи, чем любая запутка…

Переведем взгляд дальше и поглядим вниз, на этот лес, эту поляну, этот коттедж…

На стенах коттеджа нет ничего, кроме побелки. На полу нет ничего, кроме холодного камня. В огромном очаге даже нет кухонной плиты. Черный чайник висит на крюке над тем, что едва ли вообще можно назвать костром; горит лишь несколько маленьких прутиков, собранных в кучку.

Это дом, где жизнь очищена до сердцевины.

Наверху, на узкой кровати лежит старая женщина, одетая в выцветшую черную одежду. Но никто бы не принял ее за мертвую, потому что у нее на шее на веревочке висит плакатик:

Я ни памирла

… такой надписи нельзя не поверить.

Ее глаза были закрыты, руки скрещены на груди, рот открыт.

Пчелы ползали по подушке, над ушами, вползали в рот. Они заполнили всю комнату, влетая и вылетая в открытое окно, где на подоконнике кто-то выставил в ряд блюдца с сахарной водой.

Разумеется, все блюдца были разными. Ведьмы сервизов не держат. Но пчелам это не мешало и они работали, трудолюбивые, как… пчелы.

Когда магическая рябь прошла через комнату, жужжание стало оглушительным. Пчелы поспешно влетали в открытое окно, как будто их подгонял порыв ветра. Они приземлялись на лежашей неподвижно женщине, пока их крошечные бурые тельца не покрыли ее голову и плечи сплошной копощащейся массой.

Затем, как одно насекомое, они бурно взлетели и унеслилсь прочь, на свежий воздух, наполненный летящими кленовыми крылышками.

Госпожа Ветровоск резко села и сказала — «Жжж!». Затем она засунула палец в рот, поводила им там из стороны в сторону и вытащила сопротивляющуюся пчелу. Она подула на нее и выгнала в окно.