Триша Левенселлер - Дочь королевы сирен [litres]

Он разбудил всех своих людей.

Похоже, за нами последует весь флот.

У нас есть фора, и мой корабль быстрее, так что мы уже находимся вне досягаемости выстрелов. Королю пиратов ничего не остается, кроме как последовать за нами. Я знаю, что все его корабли еще не готовы к отплытию. Это может дать нам еще час – или даже день.

Нам нужен план, но пока что мы в безопасности. Поэтому я спешу к левому борту, туда, где мою мать поддерживают руки Райдена.

– Ты не мог бы меня опустить? – спрашивает мама Райдена.

– Вы уверены? Почему бы мне не отнести вас…

– Нет, оставь меня здесь, пожалуйста. Спасибо тебе.

Она стоит, но вцепившись в перила так, словно от них зависит ее жизнь. Ее тело дрожит с головы до ног. Только когда я занимаю место рядом с ней, Райден отправляется в лазарет, навестить своего брата.

– Ты назвала свой корабль в мою честь, – удается ей сказать сквозь стучащие зубы.

– Позволь мне отвести тебя в мою каюту.

– Нет.

– Тебе что-нибудь нужно? – спрашиваю я. – Еда? Сон? Чем я могу тебе помочь?

– Вода, – говорит она.

– Конечно. Я принесу.

– Нет, Алоса. – На мгновение она выглядит грустной. – Знаешь, он позволил мне выбрать для тебя имя. Единственное, что он позволил мне сделать для тебя. Алоса-Лина. Мы даем нашим детям двойные имена. Первое – уникальное. Ни у одной из сирен нет такого же. Второе – спетое имя. В нем скрыта сила. Лина означает защитник . Я вижу, что ты уже оправдала его.

Дрожь сотрясает все ее тело, и она крепче цепляется за перила.

– Моя драгоценная дочь. Я хочу остаться здесь, с тобой. Я пыталась быть сильной ради тебя, дать тебе то, в чем нуждается твоя человеческая природа, но я больше не могу с этим бороться. Тяга слишком сильна. Мне нужна вода. Мои сестры ждут меня. Они слишком долго жили без королевы. Следуй за мной. Я отведу тебя домой.

Несмотря на слабость и боль, она перегибается через перила и позволяет себе упасть. Я слышу всплеск, прежде чем полностью осознаю, что происходит.

– Человек за бортом! – кричит Рослин, но я едва слышу ее.

– Нет!

Я бросаюсь к краю, вглядываясь в воду. Ее невозможно не заметить. Тело королевы сирен, кажется, светится под водой, приобретая мерцание, похожее на рыбью чешую. Ее кожа жемчужно-белая. Она выглядит больше: не хрупкая, а сильная и здоровая. Мама кружится на месте, будто… потягивается, впервые вдыхая свежий воздух.

Ее лицо показывается из-под воды. Даже с такого расстояния я вижу ее пронзительно-голубые глаза – уже не зеленые. Она улыбается мне, манит меня рукой, приглашая следовать за ней. Затем – с невероятной скоростью уплывает.

Прочь от крепости.

Прочь от меня.

– И это все? – кричу я, хотя знаю, что она меня не слышит. – Авали! Вернись!

Разве мама не знает, что я не могу последовать за ней? Она же понимает, что произойдет, окажись я в воде? Я не смогу себя контролировать! Но может ли она? Тот же ли это человек, который только что разговаривал со мной? Она не человек. Превращается ли она, как я, в монстра, когда находится под водой?

Мама ушла.

Она ушла.

Я спасла ее, подвергла себя и других риску, а взамен – ничего.

Было ли все это уловкой? Она притворялась, что ей не все равно? Было ли все это простым обманом, чтобы заставить меня ее спасти? Не приняла ли я за человечность хорошую актерскую игру?

Постукивание по спине заставляет меня вздрогнуть, но это всего лишь маленькая Рослин.

– Что случилось, капитан? Кем была эта хорошенькая леди? Мы бросим ей веревку?

Голос, который, кажется, не принадлежит мне, говорит:

– Никем. Она больше не нуждается в нашей помощи. Возвращайся на свой пост, Рослин. Мне нужно, чтобы ты предупредила, если на нас нападут.

– Да-да.

Меня охватывает оцепенение, когда я отгоняю все мысли о своих родителях и о том, что они сделали. Нет ничего, кроме меня и моей команды. Ничто не имеет значения, кроме нашей безопасности и благополучия. За нами охотятся. Что нам делать?

« Она бросила меня. Нет… – я подавляю эту мысль. – Не думай ни о чем другом, Алоса. Твоя команда рассчитывает на тебя».

– Киран! – кричу я. – Найди подходящий порт для высадки наших пассажиров.

Райден и Драксен не являются членами команды. Король за ними не охотится, так что нет причин тащить их за собой.

Но тогда ты, возможно, никогда больше не увидишь Райдена…

Чувства пытаются пробиться через бронь самообладания. Я отгоняю их, не позволяя ничему, кроме оцепенения, овладеть мной.

Голосом, достаточно громким, чтобы все слышали, я говорю:

– Из-за меня король пиратов преследует нас. Сейчас я ничего не могу сделать, чтобы это изменить. Но мы справимся.

– Какой у нас план, капитан? – спрашивает Ниридия.

– Моего отца так боятся, потому что у него на службе почти все пираты Манерии. Если хотим его одолеть, придется это изменить.

– Пираты верны только тому, кто заплатит побольше золота, – говорит Мандси. – За исключением нашей команды, конечно.

– Вот именно. У нас есть копии всех трех частей карты. Мы отправимся на остров Канта и заберем сокровища сирен.

Соринда, которая стоит за плечом Кирана, говорит:

– Так начнется же правление королевы пиратов.

– Ура! – ликует команда.

Уверенная, что все меня поддерживают, я все же добавляю:

– Несогласные с планом могут покинуть корабль, когда будем высаживать наших заключенных.

У меня начинает болеть голова. Мои тщательно выстроенные стены самообладания вот-вот рухнут. Я не могу оставаться спокойной вечно.

– Киран, держи путь прямо. Ниридия, сообщи мне, если на горизонте появятся наши преследователи.

– Так точно, капитан.

Она подходит ко мне. Тише, чтобы никто больше не услышал, Ниридия добавляет:

– Мы должны поговорить о том, что только что произошло, Алоса.

Она называет меня по имени, как друг, а не как мой первый помощник. Я знаю, что она имеет в виду побег моей матери, но я и так с трудом держу себя в руках.

– Позже, – говорю я, хотя совсем не собираюсь обсуждать случившееся. – Прямо сейчас мне нужно отдохнуть. Одной.

– Делай то, что считаешь нужным. Я прослежу, чтобы на корабле все было в порядке.

На Ниридию всегда можно положиться.

Наконец-то я могу отгородиться от остального мира крепкой деревянной дверью. И самообладание покидает меня.

Дыхание становится хриплым. Я стискиваю зубы и пристально смотрю на все, что меня окружает. Мои шторы. Мои фотографии в стеклянных рамах. Моя кровать. Внутри нарастает такое давление, будто я вот-вот взорвусь.

Я не знаю, как от этого избавиться. Не припомню, чтобы когда-либо в своей жизни была так зла.

Раздается стук в дверь.

– Убирайся, если не хочешь, чтобы тебе проломили голову! – кричу я.