Александр Бушков - Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа

Что у нас есть? Как водится, хватает и одобрительных, и ругательных. Но все сходятся в одном: это не научный труд, а документальная беллетристика, не лишенная завлекательности – наподобие книг Гонтора Корча или, скажем, Стювена Амборада. Приверженцы горних высей чистой науки на подобную литературу смотрят свысока и считают этаким дешевым чтивом (что в Империи, что на земле), а вот не принадлежащий к ученому миру читатель штудирует с большим удовольствием (что в Империи, что на земле). Так, так… Нольтер три месяца провел на Стагаре, собирал материалы о тамошнем морском колдовстве, глубоко не копал, но вынес на свет Божий немало то забавных, то жутковатых историй, на которые никто до него не натыкался. В точности как Гонтор Корч или Стювен Амборад. Потом надо будет почитать, когда выпадет свободная минутка – то, что ученые мужи сурово порицают как «поверхностность» и «потакание вкусам неразвитого читателя», обычно являет собой очень увлекательное чтение. Ничего удивительного, что автор такой книги потом отправился в Ратагайскую Пушту к тамошним книжникам и шаманам. Другое странно: что после этого новой книги так и не появилось, да и никакой другой тоже – а ведь, если шаманы его хорошо приняли (Барзай уверял, что хорошо), можно было собрать немало интересного, точно так же в поле зрения книжников прежде не попадавшего – не оттого, что кто-то секретил, а потому, что кому-то лень было копать глубоко, самому отправиться на Стагар или в Пушту, посидеть за стаканом вина в портовой таверне с рыбаками или матросами, за чайком у костра с шаманами.

Странно все же – почему за пять с небольшим лет – ни одной новой книги? «Тени в прибое», судя по датам, Нольтер закончил довольно быстро, за каких-то месяцев пять после возвращения со Стагара.

Ах да, последний снимок… Чем-то неуловимо напоминает Брагерта. Как и у того, на лице написано: парень умный, способный, дельный, но при всем при том изрядный шалопай и ветрогон. Тоже рыжий кстати.

У Сварога осталось стойкое убеждение, что однажды он с этим парнем уже пересекался где-то в реальности. Ломать голову не стоило, все решалось очень просто: Сварог просто-напросто в какой-то квадранс минуты пролистнул свою память, Как листают книгу или ведут компьютерный поиск. Теоретически рассуждая, это умение может получить при желании каждый лар – а на практике им пользуются лишь ученые, спецслужбисты и государственные чиновники. Большинству, то есть светским бездельникам, это совершенно ни к чему, разве что некоторые его используют, чтобы составить обширный список анекдотов, светских сплетен или любовных побед во всех деталях – встречаются и такие экземпляры.

Ага! Ну конечно, Ремиденум. Тот день, когда они с Марой впервые там появились в поисках Леверлина. И Сварог, не зная точного адреса, обратился к первому попавшемуся студенту, который никуда не спешил, ни на факультет, ни в кабак – с рассеянным видом подпирал плечом старинный уличный фонарь.

Да, этот рыжий и был Нольтер…

– Граф Леверлин! – воздел он тогда глаза к небу. – Ваша милость, вы, конечно же, не похожи на сердитого кредитора из винной лавки, полицейского насчет вчерашней мочальной бороды, неведомо как выросшей у памятника королеве Боне, но не есть ли вы разгневанный отец благонравной девицы вкупе с оною?

А Мара деловито осведомилась, не дать ли ему в глаз, заявив: ее, случалось, оскорбляли, но чтобы обзывать благонравной девицей…

Тогда Нольтер понял, что люди это свои, и дал точный адрес Леверлина – а Сварог отблагодарил его золотым ауреем на опохмелку. Тесен мир все же, тесен, так и было. Мара…

Эти воспоминания наводили нешуточную тоску, и Сварог, опять-таки при помощи должного умения, отправив их поглубже в пучины сознания, вывел на экран номера видеофонов манора Нольтера.

Собственно говоря, таковой был один – судя по сопровождавшему его значку, принадлежавший дворецкому. Ничего удивительного: многие с достижением определенного возраста убирают свои личные номера из общего доступа, давая их только хорошим знакомым и близким друзьям. Тем более что в последнее время среди юнцов и девиц распространилась очередная глупая мода: блуждать по незнакомым личным номерам наугад в расчете на какое-нибудь интересное приключение или знакомство. Буквально две недели назад Яне пришлось одно такое интересное приключение разруливать: ветреная графинечка четырнадцати годков от роду таким вот образом наткнулась на сорокалетнего маркиза, известного дворцового потаскуна, тот моментально ухватил шанс, врубил все нешуточное обаяние – и парочка стала крутить вполне взрослую любовь. Кончилось все дуэлью маркиза со старшим братом девчонки, после которой медики маркиза штопали долго и старательно, да вдобавок жалобой отца-графа на высочайшее имя с требованием привлечь маркиза к ответу за совращение несовершеннолетних. И быть бы маркизу ушибленным именным указом Яны с требованием покинуть двор «на все время нашего правления» (обычная практика для таких случаев), но, к его счастью, ветреная девчонка впервые оказалась в его постели, когда ей стукнуло четырнадцать годочков и две недели – а совершеннолетием здесь (как и на земле) считались четырнадцать. Что, заметим в скобках, маркиза от дальнейших житейских сложностей вряд ли избавит: тот самый старший брат графинечки и двое двоюродных публично пообещали маркизу устроить веселую жизнь, заверив, что из дуэлей он теперь не вылезет – если только сам благоразумно не уберется на Сильвану и носу оттуда казать не будет…

На экране появился типичнейший дворецкий – импозантен и вальяжен, как дипломат или королевский церемониймейстер, благообразно непроницаемое лицо обрамлено роскошными бакенбардами, непременной принадлежностью дворецкого, что в небесах, что на земле.

Видимо, он с первого взгляда опознал в Свароге лара – трудненько было бы не опознать, Сварог, как всегда на службе, пребывал в повседневном генеральском мундире, антланцам генеральские чины не положены, да и для гражданских есть не такой уж высокий потолок. Особым, свойственным, пожалуй, только дворецким, неподражаемым жестом склонил голову:

– Ваше небесное великолепие, господин генерал. Каттанет Тридцать первый, к вашим услугам…

– Лорд Сварог, граф Гэйр, – представился Сварог согласно этикету. – Любезный Каттанет, я хотел бы поговорить с лордом Нольтером.

На непроницаемо-благообразном лице на миг мелькнуло что-то непонятное:

– Боюсь, это невозможно, милорд…

– Герцога нет в маноре? – спросил Сварог.

Не мог же он умереть за те пару минут, что Сварог перестал просматривать страничку в Гербовой книге? Даже если и так, сведения об этом попали бы туда только через несколько часов…