Джорджия Бауэрс - Метка магии [litres]

Матильда уставилась в окно, ее рука замерла на ручке, когда слова Оливера растворились в потоке машин.

– Какого черта? – сказала она себе, нахмурившись, провожая взглядом кого-то, проходящего через автоматические двери. Она повернулась к Оливеру: – Это моя мама.

Оливер наклонился над Матильдой, и, несмотря на то, что странно было видеть, как ее мама спешит через вход в больницу, она воспользовалась моментом, чтобы насладиться бабочками, которые захлопали крыльями, как только он оказался рядом с ней.

– Может быть, она кого-то навещает?

– Может быть.

До того как ее отец ушел, Лотти сообщила бы Матильде, если бы друг или член ковена оказался в больнице. Но она не была уверена, что она сделает это сейчас.

Оливер включил вентилятор автомобиля, чтобы попытаться рассеять конденсат, образовавшийся на внутренней стороне окон, затем положил руку на руку Матильды.

– Ты беспокоишься, что с ней что-то не так? – спросил Оливер. Матильда посмотрела на свои руки, лежащие на коленях, затем на Оливера: – В чем дело?

Матильда сглотнула.

– Что, если она здесь по той же причине, что и мы?

– По той же причине, что и ты, а не мы. Мы не собираемся искать мертвое тело. Ты… оу. Ты думаешь, твоя мама ищет Эшли? Она вообще знает о том, что произошло?

– Все знают, что случилось с Эшли. Они либо забирали кого-то с вечеринки, либо прочитали об этом в интернете.

– Но зачем ей приходить сюда?

Матильда снова выглянула в окно, уставившись на то место, где ее мама оглянулась через плечо, а затем поспешила через двери всего несколько минут назад.

– Не знаю, – Матильда вспомнила, как несколько дней назад полиция посетила ее дом. – Она была очень потрясена, когда полиция сообщила нам о коровах на той ферме. Намного сильнее потрясена, чем я думала. Разве это не странно, что мама просто оказалась в той же больнице, где находится тело Эшли?

Оливер моргнул, позволяя словам Матильды обрести смысл.

– Ты думаешь, что твоя мама убила Эшли? Как ты додумалась до такого? Ты ведь шутишь, да? – Матильда взглянула на Оливера, затем снова посмотрела в окно.

– Я не знаю. Просто она все время кажется такой злой. Она бесконечно поучает меня не использовать магию, чтобы скрыть мои шрамы, но я уверена, что у нее их гораздо больше, чем она признает. Я имею в виду, что у нее даже нет работы. Как она за все платит?

– Но это не делает ее убийцей.

Матильда заломила руки, уставившись на двери больницы.

– Я видела ее, Оливер, в ночь вечеринки. Она бродила по территории коттеджа и явно что-то скрывала.

Матильда замолчала. Они отдалились друг от друга с тех пор, как ушел ее отец, но неужели Лотти действительно зашла так далеко?

– У нее что-то было с собой. Она попыталась спрятать это, когда увидела меня. Я думаю, это был нож.

– Нож? – повторил Оливер. Матильда кивнула. – И теперь она здесь.

Девушка оглянулась на Оливера.

– И теперь она здесь.

– Ты действительно думаешь, что она?.. – произнес Оливер, позволяя незаконченному вопросу повиснуть между ними.

– Я не знаю. Все, что я хочу сказать, это то, что в этом городе происходит чертовски много странного дерьма, и, возможно, мама впуталась во что-то действительно темное. Может быть, она действительно теряется. Может быть, в том, что произошло между ней и моим отцом, есть нечто большее, чем я думала. Зарезать целое стадо коров? Это большая жертва. А человек? Мы даже не рассматриваем такого рода магию.

– Но почему твое имя? С чего бы ей обвинять тебя?

– Я не знаю, – Матильда снова посмотрела в окно, затем повернулась к Оливеру: – Слушай, мы можем просто уехать? Это больше не кажется хорошей идеей.

Оливер кивнул и повернул ключ в замке зажигания, затем подождал, пока освободится место, чтобы выехать. Он включил радио и начал постукивать рукой по рулю, пока вел машину. Но это не заглушило вопрос, который вертелся в голове Матильды.

«Что, если я ей наконец надоела?»

Последние несколько ночей наконец-то настигли Матильду, поэтому, после того как Оливер высадил ее у дома, она забралась в постель, чтобы немного вздремнуть. Усталое тело боролось с бесконечными вопросами, которые крутились у нее в голове, и в конце концов победило: Матильда погрузилась в глубокий, блаженный сон.

Девушка застонала, медленно просыпаясь, держа глаза закрытыми, чтобы обмануть себя и вернуться в страну снов. Но одна сторона ее лица онемела, а пальцы абсолютно затекли и теперь казалось, что в них вонзается сотня маленьких иголочек. Матильда потянулась через кровать в поисках одеяла, но ахнула, когда неожиданный звук шуршащих листьев заставил ее открыть глаза.

Она лежала на земле, уткнувшись лицом в грязь. Матильда вскинула голову и заморгала, глядя на окружающие ее стволы деревьев. Ее дыхание становилось все более прерывистым и быстрым. Ей не хватало кислорода в сжимающихся легких, когда она огляделась, не в силах понять, где находится. Она посмотрела на свою руку, которую поглотило невыносимое покалывание, и чуть не заплакала от облегчения, когда Виктор перестал покусывать ее пальцев. Матильда притянула его к себе, покрывая поцелуями.

– Ты замерз, Вик, – сказала она, ее горло сжалось. – Как долго мы здесь пробыли?

По серому свету, пробивающемуся сквозь верхушки деревьев, и птицам, поющим свою последнюю песню, Матильда поняла, что приближаются сумерки, так что прошло несколько часов с тех пор, как она легла в постель. Она опустила голову и похлопала по карманам своих джоггеров. Ее грудь сжалась, когда не обнаружила никаких признаков наличия телефона. Она встала, оперевшись руку на Виктора, и огляделась, пытаясь сориентироваться. Маленький комочек паники все сильнее и сильнее подпрыгивал у нее в животе.

Было что-то знакомое в пустоте, которую она чувствовала внутри, как будто в той ее части существовала еще одна дыра, которая связывала ее с ее родословной, точно так же, как в другие моменты потери сознания. Провалы в памяти казались достаточно пугающими, но было что-то зловещее в том, что она ожидала проснуться в теплых складках своей кровати, а вместо этого обнаружила себя среди грязных опавших листьев. Как будто тот, кто стоял за этим, хотел, чтобы Матильда знала: это не она контролирует свое тело.

Девушка прогнала эту мысль, прежде чем та успела овладеть ею, посмотрела на смутно знакомый рисунок деревьев и повернулась к Виктору.

– Ты знаешь дорогу домой? – спросила она, стараясь не обращать внимания на дрожь в голосе. Козел посмотрел на нее снизу вверх, и девушка потрепала его между ушами, – тогда пошли.