Сергей Полев - Маг без маны. Том 2 [СИ]

Помощник Мицуки зачем-то устроил подсчёт выживших. Помимо нас четверых, он насчитал сто восемьдесят шесть человек, больше в радиусе десятка километров живых не осталось.

— Куда они все делись? — сидя на коленях, шептала Юми.

— Кто? — я всё так же лежал и смотрел на облако, поднимавшееся всё выше и выше.

— Люди… Армии… — едва слышно уточнила она.

— Их снесло ударной волной, но умерли они раньше. От излучения.

— Ты монстр! — сквозь слёзы вопила Мицуки. — Как ты мог?!

Я понимал, скольких отправил на тот свет, но мозг блокировал угнетающие мысли — груз был слишком тяжёлым. Мне казалось, что ничего не случилось. Вообще ничего.

Решение принято, и мне с этим жить. По крайней мере, этими массовыми убийствами я дал шанс другим. Тем, кто пока что остался в живых.

Ещё по пути в Хань-Фень я спрашивал у Алисы, сколько людей живёт в королевстве и сколько состоит в армии. С её слов соотношение было десять жителей на одного солдата. В итоге я превратил в пыль примерно десятую часть населения планеты.

Стоило ли оно того? С точки зрения логики ответ однозначен: если чтобы спасти десятерых, придётся убить одного, то так тому и быть. Вот только как жить с осознанием того, скольких ты убил?..

Для начала нужно было спасти остальных, ведь иначе жертва была напрасной.

Нужно достать четвёртый ключ и отправляться на поиски пятого. Причём с последним элементом пазла была загвоздка, но так как время на исходе, придётся проверить единственную обоснованную теорию, что пришла мне в голову.

— Война закончена, — я поднялся. — Теперь твоё право на престол будет абсолютным. Никто не решится выступить против тебя, Таишито Мицуки.

— Да заткнись ты! — девушка продолжала рыдать.

— Юми, Энни и Алиса, возвращайтесь с Мицуки, я вас догоню, — пошёл к трупам Сет-Джу, которые лежали внутри щита.

— Лео, что ты задумал? — спросила Энни.

— Нужно забрать ключ. Иначе всё это будет бессмысленным.

— Я пойду с тобой, — тут же вызвалась она.

— Нет, вы возвращаетесь, — увидел, как Энни захотела перебить меня. — Никаких «но». Это не обсуждается.

Я собрал энергию с трупов и пошёл в ту сторону, где когда-то стоял храм. Приходилось обходить раскалённые камни, похожие на магматические лепёшки. Если не удавалось обойти — просто уничтожал.

Никто за мной не пошёл, но это и к лучшем. Мне нужно было побыть одному, не хотелось ловить на себе обвиняющие взгляды. И без этого хренового.

Тогда я узнал, как чувствует себя раскаявшийся человек, который по пьяни сбил ребёнка. Он и сам уже всё понял, и ему с этим жить, но нет, остальным обязательно нужно кинуть камень или плюнуть в лицо.

Каждый в первую очередь думает о себе, и в этом заключалась дьявольская ирония, ведь я хотел помочь остальным, когда они сами сделать этого не могли. Но и в итоге сам стал демоном, или как назвала меня Мицуки «монстром».

Пусть так. Но я спас тех, кто мне дорог, а, возможно, спасу и всех остальных.

Неожиданно осознал, что будь я дома в тот злосчастный день, то убил бы своего отца. Да, мама осталась бы жива, но для всего остального мир я стал бы убийцей.

И меня точно так же осуждали бы окружающие, а «справедливая» Фемида отправила бы на нары. Но в любом случае я сделал бы то, что должен был. В этом нет сомнений.

Только в сказках добро побеждает зло, а в реальности, чтобы победить зло, приходиться самому стать плохим им. Возможно, даже большим.

Вопрос морали — очень скользкий вопрос, когда речь идёт о выживание всего вида.

В памяти всплыли отрывки из документального фильма, в котором семь миллиардов людей трудились семьдесят лет, чтобы спасти всего триста тысяч человек. Последние улетели на космическом корабле, а остальных уничтожила нейтронная звезда, пролетевшая мимо.

На фоне той неминуемой жертвы, моё маленький геноцид уже не выглядел таким ужасным.

Кто-то мог сказать, что там люди сами определили свою судьбу, а я забрал у жителей этого мира такую возможность. Но я не верил, что Хан Сет-Джу и лидер Громовых не знали о моих попытках остановить Кошмар.

Всё они знали, но предпочли довериться инстинкту, а он требовал сохранения власти. Никто не хотел рисковать своим уровнем жизни и головами. А ведь сложно представить, чтобы сделала бы Мицуки, если бы те сдались.

Далеко не факт, что пощадила бы. Даже я в этом сомневался.

Как бы то ни было, каждый сделал свой выбор. За рядовых солдат выбор сделали их командиры, а за них главы кланов и военачальники.

Дошёл до широкого каменного фундамента и понял, что именно там и стоял храм. Оставалось только одно: копать. Естественно, при помощи магии.

Занятый делом, я, наконец-то, смог отвлечься от губительных мыслей и сосредоточиться на поисках.

Само подземелье мне удалось найти довольно быстро, а вот с ключом пришлось попотеть. Хорошо, что у меня была при себе магическая лампа, ведь без неё пришлось бы туго.

Да и вечер близился — солнце плыло по густому дыму, поднимавшемуся от горящего леса. Полыхало так, что даже ночью света будет достаточно, чтобы перемешаться по округе с комфортом.

Хорошо, что в разрушенных подвалах я наткнулся на трупы Эфритов. Они стали отличной подпиткой для продолжения поисков.

Добрался до нужной комнаты поздней ночью. Повезло, что Орден не решился перенести ключ. Хотя, скорее всего, они верили, что победят в этой войне. Чрезмерная самоуверенность сегодня сгубила сотни тысяч людей.

— Здесь мы закончили, — я прислонил четвёртую часть ключа, и та молниеносно встала на своё место. — Остался последний. Последний ключ и последний шанс.

На карту было поставлено слишком многое, и нельзя слепо верить только своей догадке. По возвращению нужно будет обязательно собраться с девушками и всё обсудить. Возможно, у них найдётся более логически обоснованное решение последней загадки.

Вылез из подземелья и пошёл к разрушенной стене.

Поймал себя на гнусной мысли: «Хорошо, что никто не кричит». Это низко и постыдно думать о подобном, но в тот момент я еле-еле держался, и любое негативное вмешательство могло сорвать «винты» с моей кукухи.

Сложно было не пустить её в полёт, когда шёл по разрушенному городу. Меня терзали призраки убитых… Они существовали лишь в моей голове, но давили вполне осязаемо.

Самое страшное — среди погибших были дети. Ни в чём не повинные дети и даже младенцы.

Сколько их было? Имеет ли это хоть какое-то значение? Убийство одного ребёнка — страшное преступление, а когда жертвы исчисляются тысячами…

— Ты им уже ничем не поможешь, — говорил я себе. — Если сдаться сейчас, то погибнут миллионы. Нельзя отступать, просто нельзя…

Было настолько плохо, что мне пришлось полностью отбросить мысли, связанные с новым миром, и переключить на прошлые воспоминания. Всё-таки в моей тогдашней жизни были и хорошие моменты.