Сергей Вишневский - Холодное пламя: Танцуй!

— Что? Какой третьей? — нахмурился Рус и взглянул на женщин.

— Тут такое дело… — начала Самира и указала на штандарт, висящий на высоком шесте. На нем был трехглавый орел. — К нам присоединилось еще одно баронство, после того как умер барон и оставил все своей жене…

— Та-а-а-а-к! — протянул Рус. — И вы решили…

— Мы показывали ее Тук, она сказала, что детей у нее не было из-за мужа. Он был бесплодный. Розалия полностью здорова! — подхватила Юлиана.

— Тук знает, а я нет?!! — возмутился Рус.

— Тук знает, а ты нет!!! — ткнул в него пальцем Роуль. — Кстати, а если к вам присоединятся еще четыре баронства, то на гербе у вас будет семиголовый орел! Что-то он мне напоминает…

— Хватит! Я! В этом не участвую! — заявил парень. — Когда вы вообще успели это провернуть? Какого черта я узнаю это последним?

— Может потому, что ты… тупенький? — ехидно заметил Роуль. — Мы с тобой уже говорили о Магдалене, говорили о наших точках…

— Вы не называли их точками!

— Не цепляйся к мелочам, — язвительно заметил учитель. — Просто признай, что ты тупой!

Только сейчас Рус заметил, что в руках учителя находится белоснежный ночной колпак Хойсо.

— Зачем вам колпак? — хмуро спросил Рус и указал на руку учителя.

— Знаешь, в жизни мне попадалось не так много женщин, верещащих во время постельных утех как обезумевшие сирены, — пряча за спину колпак, произнес Роуль. — Вот я и подумал, почему бы еще раз не…

Рус взглянул на учителя, глубоко вздохнул и спросил:

— Это вы подстроили этот особый отряд инквизиции?

— Нет, но идея про Магдалену была моя, — примиряюще поднял руки Роуль. — Что? Надо иногда совмещать приятное с полезным! Светлые тебе, Магдалена мне! Но если очень хочешь, мы можем поменяться…

— М-м-м-м? — мужчина в серой рясе поднял взгляд от тарелки и спросил: — В каком смысле?

Циперон задумчиво взглянул в небольшое окно и спросил:

— Какова ваша цель?

— Мы тебе не подотчетны. Нам держать ответ только перед императором, — отрезал мужчина и опрокинул последние капли похлебки себе в рот. Затем он отломил кусок хлеба и принялся вытирать со стенок миски. — Ты видел проклятье перевала Укто, знаешь на что оно способно. К тому же ты встречался с учеником этого проклятья. Мы ждем от тебя информацию.

— Информацию, — эхом повторил Циперон. — Ученик этого проклятья имеет стихию огня… И обучен он по старой имперской технике узлов.

— Мастер? Грандмастер? — уточнил сидевший напротив него клирик.

— К нему нельзя применять наши мерки. Он в них просто не проходит.

— Что за чушь? Он может создать заклинание уровня «локальный прорыв»?

— Может, — кивнул Циперон.

— Грандмастер, — пожал плечами сидевший рядом паладин. — Что тут сложного?

— Маги старой империи могли в любой момент слиться со стихией и уйти от прямого боя или просто сбежать, — начал Циперон. — Сохранились записи об их прямом взаимодействии со стихией и способностью вмешиваться через свою стихию в другие.

— Время старых магов прошло, — покачал головой клирик. — Парень где-то нахватался книжек по старым техникам и пытается их повторить. Это понятно…

Циперон открыл было рот, но быстро его закрыл, припомнив слова императора о тайне. Информацию о том, что проклятье перевала Укто — отрекшийся наследник старой династии, раскрывать нельзя было под печатью клятвы.

— Это очень опасные соперники, и учитель может в любой момент заявиться для спасения ученика, — предупредил инквизитор.

— Будем иметь в виду, — кивнул паладин. — Еще какая-то информация?

Циперон оглядел сидевших перед ним и покачал головой. Для себя он их уже давно похоронил, но нарушить клятву он не мог.

— Если увидите учителя — бегите. Задержите его любыми способами и бегите. Эта сила за гранью человеческих прогнозов.

— Он ведь всего лишь темная сущность, — спокойно произнес паладин. — Не нагоняй страха. Мы и не такое видели.

— Кое-чего вы точно не видели, — хмуро произнес Циперон. — Проклятье перевала Укто… Оно…

— Какая стихия у проклятья? — прервал раздумья клирик.

— Тьма.

Мужчина кивнул и подпер руками подбородком.

— Что еще можешь рассказать про него?

— Он быстр. Когда ему это нужно, он просто чудовищно быстр. Он все делает с каким-то своим извращеным чувством прекрасного. У него свой юмор, не имеющий ничего общего с реальностью и…

— Тьма ему затуманила разум, — кивнул собеседник. — Такие, как он, часто находят прекрасное в кровавой бане. Мне доводилось видеть, как некроманты делали украшения на стенах из трупов детей. Видимо находили в этом что-то особо прекрасное.

— Он не такой, — мотнул головой Циперон. — Он… не лучше и не хуже. Я бы сказал, что он другой.

— Не льстись его разговорами. Не верь словам его. Смотри только на дела его. — Процитировал основное писание для инквизиторов паладин.

— Я смотрю на дела его и вижу, что в тьмы в нем меньше, чем в имперской знати, — произнес Циперон и поймал внимательные взгляды от собеседников. — Он обучает магов. Собрал их вокруг себя и построил в горах темную цитадель. Он учит их не искусству боя, а ремеслам. Я слышал разговоры их и четко понимаю, что он готовит их к самостоятельной жизни на благо города. Я видел, как он устроил кровавую баню, но это было лишь единожды, на юго востоке империи. Он вырезал целое племя Маронов.

— А ты уверен, что сделал он это именно ради благих намерений? — спросил Циперона клирик. — Уверен, что это не показушность или план для того, чтобы погрузить все вокруг себя во тьму?

— Уверен, — кивнул помощник главы инквизиции. — Жаль, что так сложилось. Мне кажется, что мы должны не уничтожать проклятье, а его поглотить. Со всеми его навыками и знаниями. Он должен стать точкой возрождения древних техник.

— И прихода темных, — кивнул паладин. — Забыл ты, Циперон, как в гражданской войне полыхала вся империя. Забыл, что творили темные…

— Темные совершали по настоящему ужасные поступки, — кивнул парень. — Не знаю вашего доступа к историческим хроникам, но и светлые были не лучше. Стихийники тянули на себя, тьма на себя, а так же свет. Дело было не в стихии. Дело было в том, что люди были полны ненависти и алчного порыва захватить власть. Обычных же людей никто не жалел. Воевали не стихии. Воевали люди и кланы. Просто свет победил.

— Свет победил, — кивнул клирик. — А сейчас ты хочешь возродить тьму?

— Я хочу возродить былую мощь империи, — качнул головой парень. — Стихия тут совершенно ни причем. Осмотрите внимательно нашу высшую знать. Во многих больше тьмы, чем в самом грязном и мерзком гримуаре некромантов.

Клирик глубоко вздохнул, отложил в сторону кусок хлеба и с горечью произнес: