Sgtmadcat - К теплым морям. Том второй.

- Ну шо там? - не выдержала Клавдия Семеновна.

- Есть что-то…

Запустив руку внутрь, Майор извлек тугой пакет и разорвав его, просмотрел содержимое.

- Да! Они!

- Сенечка! - Клавдия обняла Авсена так, что у того что-то хрустнуло, - Ну шо — все? Вадик невиновен? Вы его вернете?

- Сделаем все возможное… Документы надо изучить…

Коваль посмотрел на Клавдию Семеновну, отвернулся к стене и достав толстую клеенчатую тетрадь, открыл и прочел последние страницы.

- Документы, как я сказал, надо будет еще изучить, но дневник Иваркина содержит записи, подтверждающие, что он санкционировал атаку на «Фелицию» и берет на себя всю ответственность за последствия. Поэтому обвинения в дезертирстве и военном преступлении с вашего сына мы снимем. Насчет «вернуть», правда, пока обещать не могу, но сделаем что сможем.

- Ну что, товарищ майор — мчим в управу? - осведомился Гриша.

- Погоди… - Коваль устало улыбнулся, - Нам еще шкаф назад задвигать.

- Да бросьте! - Клавдия замахала на них руками, - Там пылюку вытереть надо, раз уж сунулись, да и вещи перебрать. Ох, радость-то какая! Пойду соседям расскажу!

- Погоди Клава, - Авсен замахал руками, - Может нельзя пока? Дело-то такое — государственное.

- И шо? Я этого пятнадцать лет ждала — выслушивала за спиной всякое! Нет! Я молчать не буду!

Клавдия Николаевна выскочила наружу, откуда немедленно донеслось: «А! Людка — вот ты где, падла! Иди-ка сюда — у меня есть пара слов тебе за моего мальчика сказать! Ты на него наговаривала? Ну во я тебе сейчас устрою!». Вздохнув, Турухаев беспомощно развел руками.

- Ну… С этим ничего не поделать.

- Ничего — мы понимаем. Спасибо за сотрудничество, - Коваль пожал ему руку, - Мы, пожалуй, поедем.

- А вы... - Гриша следом за Майором тоже пожал руку Турухаеву, - Когда немного все успокоится, найдите время заглянуть к нам. Попробуем вспомнить, кто у вас останавливался, может, найдем того кого они послали тут порыться.

- Непременно — я всегда рад помочь… - Авсен немного помялся, - Вы уж извините Клавдию… Ей так сложно было все эти годы.

- Понимаю. Ничего страшного — пускай…

Ободряюще улыбнувшись, Гриша вышел на улицу, где его уже ждал Коваль. День был выходной, поэтому вопли Клавдии Степановны собрали достаточно большую толпу зрителей, от которой отделился пожилой мужичок и комкая в руке картуз, бочком подошел к ним.

- Я извиняюсь, товарищи, а шо, собственно, происходит?

- Все в порядке, дядь Саш.

- Просто Клавка голосит, шо докУменты нашлись, которые шпиен покрал, и шо те документы свидетельствуют, шо ее сынок не виноватый?

- Да, примерно так все и обстоит, - Гриша весело подмигнул ему и сел за руль, - Остальное секрет… Уж извиняй.

- Дела…

Мужичок почесал лысину и, проводив взглядом отъехавшую машину, вернулся к остальным.

- Ну че там? - нетерпеливо осведомилась растрепанная женщина, теребя фартук со следами муки.

- Че-че… Посодют тебя, Людка, вот че.

- Это почему-й то меня посодют?

- А шоб не болтала шо попало про честных людей.

- Дак кто-ж знал то? Все говорили…

- Вот говорили все, а посодют тебя… А если узнают, шо ты сахар со столовой таскаешь, то еще и расстреляют.

- Это кто это сказал, шо я таскаю?

- Все говорят! - мужичок довольно оскалился, демонстрируя золотую фиксу, - Как Петрова дежурит, так у ней чай сладкай. А как ты — так шиш!

- Да брось ты еще тут глупости рассказывать, - возмутилась Людка, но как-то неуверенно.

Это не укрылось от внимания окружающих. Крепкий высокий рыжеволосый парень подмигнул дяде Сане и согласно закивал.

- Таскаешь-таскаешь! Жена сама видела.

- Да то остатки! Не выбрасывать же!

- Во-от! А куда таскаешь? Ладно бы на самогон, так нет! Когда мать твоя делала — прям мед был! Ни похмелья, ни запаха. А опосля твоего башка раскалывается. Вывод? Не на сахаре ставишь! Куда тогда деваешь?

- А твое какое дело? Мож сама ем?

- Мож и ешь. А мож и продаешь, а на эти нетрудовые доходы иностранную ахентуру спонсируешь. Ты смотри — доберутся до тебя.

- Да ну тя - такое говоришь! - возмущенно пихнув его в бок, Людка поспешила ретироваться.

- Убежала! Правда глаза колет, да, дядь Саня?

- А то!

- Дураки вы… - молодая женщина взяла рыжего за рукав и потащила прочь, - Взяли напугали человека.

- Да ладно тебе, Ленка! Мы ж шуткуем.

- Ты, шутник, лучше б половики вытряс. А то зубы скалить всегда первый, а как по дому работать, так не допросишься. Пошли — я там лещика купила.

- А пиво?

- И пиво. Но сперва - половики.

…

День подходил к концу. Завершив все дела, Коваль и Гриша прогулочным шагом шли по Вечерней Набережной, которая, как следовало из названия, была популярным местом вечерних прогулок горожан. По ней туда-сюда, под звуки игравшего на летней сцене духового оркестра, неторопливо прогуливались парочки. Одинокие девушки со скучающим видом сидели на скамейках, ожидая смельчаков, которые рискнут подойти и завязать знакомство.

Периодически в толпе мелькали стайки одетых в парадную форму курсантов, которым дали увольнение в город. Они шумно обсуждали свое распределение, слышались подколки в адрес тех, кому выпало ехать в места считавшиеся незавидными и ответные реплики в стиле: «В холода съеживается не только писюн, но сроки между званиями. Я «каперанга» получу и к тебе с проверкой приеду — я ведь все припомню.». Скользивший мимо, с показной ленцой сытой акулы, патруль, искоса наблюдал за курсантами, следя чтобы те на радостях не перешли границу дозволенного.

У фонтана давали «номера» парочка оборванцев. Один наяривал на старенькой гармошке, второй, обходя с кепкой народ, без умолку декламировал незамысловатый текст.

- Эх, граждане-товарищи, не проходите мимо. Сегодня в программе гармонь и мои пантомимы. Насильно вас не держим, но дальше — причал. Там представление еще хуже: поверьте — проверял.

Я — Жора, а с гармонью Егор. Держим прямой путь с кудыкиных гор. Устали с дороги — сил нет. Но сперва представление, а потом — обед. Бесплатно нас кормить никто не собирается. Так что у нас тут проблема намечается.

Кому не жалко — дайте монет. А то так жрать хочется, что сил нет. Кто дал - тому желаем здоровья. А кто зажал - тот жопа коровья.

Через толпу протиснулся милиционер, встал в первом ряду и, когда декламатор с кепкой дошел до него, показал ему кулак.

- Работникам органов наше почтение, но нас застали на месте преступления. Егор — самое время играть отступление.

Гармонист заиграл «Марш уходящих кораблей» и под эту мелодию и хохот зрителей парочка скрылась в ближайших кустах. Милиционер, удовлетворенно кивнув, огляделся и заложив руки за спину неторопливо зашагал дальше.

В конце набережной находился пляж. Расположившийся на нагретом песке народ наслаждался теплом вечернего Ореола. Дальше от воды, на травке среди кустов, уже горели костры, вкусно пахло печеной картошкой и шашлыком, а пожилой пузатый дядька в распахнутой рубашке тащил, бережно прижимая к груди, две больших банки с разливным пивом. Коваль сошел с гранитных плит на горячий песок, подошел к воде и некоторое время задумчиво постояв, снял туфли, закатал штанины форменных брюк и побрел по краю прибоя.