Chwiryong - Создатель подземелий [ЛП]

Однако Каиван не получила повреждений, благодаря щиту искажения. Но при этом она ничего не могла поделать с охватившим её шоком. После нанесения третьего удара, когда Ёнг-Хо понял, что он достиг своих пределов, окружавший её щит искажения был уничтожен. Не потому, что она сломалась морально, а потому, что уже израсходовала всю свою энергию.

Ёнг-Хо поспешно втянул свою ману. В этот момент он ощутил смертельную усталость. Поскольку Ёнг-Хо использовал слишком много маны, его руки и ноги дрожали. Хотя парень не мог её видеть, но он чувствовал, что на трибунах задыхается Каталина.

Однако вместо того, чтобы присесть, Ёнг-Хо двинулся вперед. Затем он подошел к Каиван, которая, покачиваясь, рухнула на пол.

Каиван была на грани обморока. Едва сдерживаясь, она взглянула на Ёнг-Хо и слегка улыбнулась. Едва дыша, Каиван проронила:

— Ну ты и засранец…

Ёнг-Хо лишь улыбнулся в ответ. С улыбкой на лице, Каиван потеряла сознание.

На её теле образовалась мана Маммона. Ёнг-Хо ухватился за ману с куда большей радостью, чем когда-либо. Парень наслаждался вкусом победы.

Сразу после этого взору Ёнг-Хо предстали световые ящики, парящие в воздухе.

Ёнг-Хо не ждал, пока себя проявит жадность. Парень сразу ощутил её, когда только увидел выстроенные бок о бок световые ящики.

Слева было что-то, что могло исполнить его желание.

Это было так естественно, и Ёнг-Хо тут же понял, что, буквально, дышит жадностью.

Парень не был уверен, было ли это временным явлением или он действительно прокачал свой уровень, но, по крайней мере, на данный момент, можно было сказать, что Ёнг-Хо был самим воплощением жадности.

Когда парень прикоснулся к ним, световые ящики разбились и рассеялись. В мерцающем свете показался лист старинного пергамента.

— Волшебный свиток?

В тот момент, когда Ёнг-Хо, захлопав глазами, схватил пергамент, кто-то громко закричал:

— Эй, юный господин! Ты так жесток и брутален! У тебя совсем нет милосердия!

Ёнг-Хо тут же повернул голову и увидел Гусиона.

Гусион держал на руках Каталину, сократив расстояние между трибунами и ареной одним большим прыжком. Поскольку сам Гусион был очень крупного телосложения, в его руках Каталина была похожа на младенца.

— Так как она не могла прийти сюда на своих двоих, я принес её сам.

Сердечно рассмеявшись, Гусион опустил её на пол. Каталина оступилась, словно услышала какой-то громкий шум над головой, или потому что была измотана, поэтому Ёнг-Хо мигом протянул руку, поддерживая её. Затем парень одной рукой приобнял её за талию.

— Каталина, ты в порядке?

Когда Ёнг-Хо нежно обнял её и осторожно спросил, Каталина кивнула, с трудом выдавив улыбку.

— Я в норме.

Конечно же, Каталина солгала. Все её тело пылало, как огненный шар, и было чувство, что у неё поднялась температура после того, как вырос четвертый рог.

Однако, похоже, ему не о чем беспокоиться. Ведь Каталина уже испытывала это раньше, и, прежде всего, в её глазах отражалось чувство выполненного долга и радости. В конце концов, Ёнг-Хо улыбнулся ей в ответ и сказал:

— Спасибо. Я выиграл этот бой благодаря тебе.

Сказав это, Ёнг-Хо погладил Каталину по голове свободной рукой, которая не держала её за талию.

Она слегка закусила нижнюю губу, словно пытаясь скрыть свои эмоции, но не сдержалась, чтобы не приоткрыть рот от радости. Каталина даже не могла контролировать свои хлопающие уши и хвост.

— Эй, ребята, всё это, конечно, прекрасно, но они смотрят на вас, — сказал Гусион, указывая подбородком на трибуны.

Не только бывшие главы Дома Маммона, но и духи арены с большим интересом со стороны внимательно наблюдали за Ёнг-Хо и Каталиной.

Ёнг-Хо попытался хоть как-то скрыть свое смущение, негромко откашлявшись. Затем парень осторожно опустил Каталину. Уговорив её, пытавшуюся резко встать, сесть на пол, Ёнг-Хо повернулся к Гусиону. После чего протянул свиток, найденный в световом ящике.

— Что это? Призыв?

Сверху было слово, похожее на заголовок.

Гусион ответил, скрестив руки на груди:

— Как следует из названия, это определенно свиток призыва. Ты можешь призвать духов арены.

В этот момент взгляд Ёнг-Хо резко поменялся. Гусион коварно усмехнулся, так как он и ожидал именно такой реакции.

— Однако есть некоторые ограничения.

Инстинктивно читая повестку, Ёнг-Хо снова поднял голову.

Громко хихикая, Гусион поднял три пальца.

— Во-первых, это не навсегда. Если внимательно прочтешь, тогда ты точно поймешь, что максимальное количество дней для призыва — три.

Затем Гусион загнул один палец. Три пальца означали не только три дня для призыва.

— Во-вторых, объект призыва ограничен мастерами этажа, которых ты уже одолел. Другими словами, меня исключили из этого списка.

— Черт возьми, — непроизвольно простонал Ёнг-Хо.

Парень очень искренне сожалел, что не сможет призвать Гусиона. Если бы мог, тот много чего сделал бы за эти три дня.

Для Ёнг-Хо это было огромным сожалением, а для Гусиона — немалой радостью.

Гусион высокомерно произнес:

— О, вам еще рано разочаровываться. Мастера этажей, которых вы вызываете, стараются изо всех сил и не намерены сдаться без боя. Это третье ограничение.

Гусион загнул все три пальца.

В этот момент неожиданная мысль пришла в голову Ёнг-Хо.

— Гусион, ты говорил, что Каиван доходила до двадцатого этажа, верно?

— Да, верно.

— Ты также говорил, что десятый этаж — особенный... Выходит, что одиннадцатый этаж — доступней десятого?

— Ни в коем случае.

Неторопливо, но уверенно отвечая, Гусион наблюдал за Ёнг-Хо. Поначалу он не очень взлюбил парня, но теперь, чем чаще Гусион видел Ёнг-Хо, тем больше и больше ему нравился этот "юный господин".

Очевидно, что Ёнг-Хо, вероятно, прекрасно понял значение третьего ограничения во время разговора с Гусионом.

Каиван добралась до двадцатого этажа.

Это означало, что Каиван, по крайней мере, сильнее, чем мастер девятнадцатого этажа.

Несмотря на это, Каиван была мастером десятого этажа, а не девятнадцатого?

Если это так, то причина может быть только одна.

Ёнг-Хо понял значение слов Каиван, когда та сказала, что "использует всю свою мощь" непосредственно перед боем.

— Значит, Каиван имела в виду, что сконцентрирует всю свою мощь на десятом этаже, верно?

— Верно.

Каиван не лгала. Как она и говорила, Каиван действительно старалась. Однако вся её мощь была ограничена.

Ёнг-Хо, не сдержавшись, засмеялся. Он спросил, опуская плечи:

— Интересно, все ли мастера этажей делали что-то подобное?

— Некоторые из них сделали, а другие — нет. Например, стальная корова Таурин, с которой ты сражался на первом этаже, использовала всю свою мощь. Но несчастный Калаи, проигравшай тебе на девятом этаже, совсем другое дело. Настоящий